Шерас - Дмитрий Стародубцев

Гирь покраснел от напряжения, губы его дрогнули…

Однажды в расположении партикулы «Неуязвимые» показались воины Вишневой армии. Их возглавлял айм, одетый в короткую мускульную кирасу и со шлемом в руках. Его шею украшали цветные наградные платки, а богатое позолоченное оружие вряд ли когда-либо использовалось в настоящем деле. За ним следовало несколько десятников того же воинства, которые держались не менее гордо и были наряжены и вооружены с такой же несуразной в полевых условиях роскошью. Многие циниты, оказавшиеся поблизости, с любопытством уставились на странных военных.

Сотник Вишневых подошел к кучке хмурых ветеранов с потемневшими в походах лицами.

— Где тут шатер восемьдесят четвертой десятки? — спросил он начальственным тоном.

Воины молчали, некоторые отвернулись, не признавая старшинство Вишневого.

— От имени Инфекта я требую ответить! — топнул ногой айм, обращаясь в большей степени к одному из воинов, который выглядел немного растерянным.

— Там, — нехотя указал рукою цинит.

Воин Вишневой армии смерил монолитаев высокомерным взглядом, сказал сопровождающим: «За мной!» и быстро зашагал в указанную сторону.

Когда сверкающие золотом и бронзой военные удалились на достаточное расстояние, один из цинитов вспомнил:

— В восемьдесят четвертой десятке числится тот самый новичок из Грономфы, который избавился от черного шнурка, совершив вместе со своими друзьями подвиг. Помните горный иргамовский лагерь?

— Его имя, кажется, ДозирЭ, — сказал другой воин.

Взбудораженные циниты уже сбились в большую группу и, перебивая друг друга, обсуждали внезапное появление слуг Круглого Дома.

— Что-то здесь не так, — заключил один.

— Когда появляются Вишневые — это всегда к беде! — сказал другой. — Нужно срочно сообщить Эгассу.

Несколько цинитов бросились к шатру военачальника. Кто-то побежал предупредить Тафилуса и Идала — друзей «на крови» ДозирЭ.

Тем временем опять показались Вишневые, но на этот раз они были не одни. С ними был безоружный ДозирЭ, который хотя и покорно следовал вместе со своими стражниками, но был заметно расстроен. Многие воины отряда знали этого меченосца в лицо.

— Куда вы его ведете? Почему без ведома партикулиса? — возмутились воины.

Вишневый сотник, следовавший впереди странной процессии, вынужден был остановиться перед преградившей ему путь толпой вооруженных цинитов.

— Послушайте! Я — Сюркуф, айм армии Вишневых плащей, и действую по велению Инфекта. Сие мне приказано, и я не в силах что-либо изменить. Тот, кто препятствует мне, рискует собственной головой. В сторону!

«Покажи свитки! За что? Не верьте ему!» — раздались возгласы, но большинство воинов под влиянием магического слова «Инфект» нехотя расступились. Вишневые, подталкивая пленника, ступили несколько шагов, но неожиданно снова были остановлены. На этот раз на пути Сюркуфа выросла высокая мощная фигура воина, облаченного в тяжелые доспехи «бессмертного» и при полном вооружении. За его спиной возник еще один цинит, маленький и щуплый в сравнении с другом-великаном. Оба были совсем молоды, но имели бывалый вид и белые наградные платки.

— Приветствую тебя, храбрый воин. Почему ты препятствуешь мне? — брезгливо спросил Вишневый сотник гиганта.

— Я Тафилус — друг «на крови» этого молодого воина. — Он указал на ДозирЭ. — И со мной Идал.

— Ага, друзья «на крови»! — воскликнул Сюркуф и с язвительной улыбкой повернулся к своим соратникам. — Вот и сообщники! Всё так просто, даже скучно… Что ж, Тафилус и Идал, если вы сейчас нас не пропустите, мне придется обвинить вас в весьма серьезных преступлениях… В сторону, перед вами айм Вишневой армии!

— Я поклялся умереть за этого воина и собираюсь сдержать слово, — отвечал Тафилус. — К тому же я подчиняюсь только своим десятникам и сотникам!

— Ох уж мне эти наивные дедовские традиции! — воскликнул сотник и обратился к подчиненным: — Взять их!

Толпа охнула и угрожающе загудела. Представители Круглого Дома попали в плотное кольцо. Воины Сюркуфа не двинулись с места, понимая, что приказ выполнить невозможно; только один из них незаметно скользнул в сторону и, ловко лавируя, выбрался из толпы и убежал.

Сюркуф немного умерил пыл и, размахивая заветным онисовым свитком, принялся всех успокаивать и убеждать, что ему приказали доставить ДозирЭ только для того, чтобы тот ответил на несколько обычных вопросов. Это часто случается и еще ничего не значит. Воины партикулы почти поверили ему и успокоились. Даже Тафилус и Идал готовы были уступить.

Вдруг послышался грохот лат, и появилось еще не меньше двух сотен воинов Вишневой армии. Округлые шлемы с узкими прорезями для глаз, короткие мечи наготове и большие прямоугольные щиты. Вновь прибывшие взяли «неуязвимых» в плотное кольцо, сомкнув щиты и направив в их сторону клинки мечей.

Монолитаи, в свою очередь, видя, к чему идет дело, поспешили также обнажить оружие. Обстановка накалилась. На лице Сюркуфа выступили капли пота.

Вишневые и воины монолита препирались довольно долго. Спор был горяч и полон взаимных обвинений и даже угроз.

Неожиданно раздались громкие команды и сигналы боевых рожков, все тут же смолкли, и за спинами слуг Круглого Дома выросло новое кольцо из сотен бойцов, принадлежащих к отряду «бессмертных» партикулы «Неуязвимые». Часть присутствующих расступилась, пропуская в центр военачальника — партикулиса Эгасса, окруженного личными телохранителями и копьеносцами.

Эгасс подошел к Сюркуфу, который заметно поумерил пыл, и довольно спокойно поинтересовался, что случилось. Сотник Вишневых вынужден был отвечать правдиво:

— Воин твоего отряда оказался иргамовским лазутчиком. Есть неопровержимые свидетельства. Мне приказано захватить его и доставить в Грономфу. Подчиненные тебе циниты оказывают вооруженное сопротивление. Это мятеж, за который придется отвечать особо. Честное слово, партикулис, твой отряд отсутствием порядка больше напоминает орду, а не авидронский монолит. Прикажи своим воинам немедленно мне подчиниться, и клянусь — я забуду о том, что здесь произошло!

Эгасс оценил обстановку, посмотрел на ДозирЭ, остановив взгляд на его белом платке. Несколько мгновений он раздумывал.

— Послушай, Сюркуф, как может быть иргамовским лазутчиком воин, убивший не один десяток иргамов? На глазах у всех. Как может быть врагом тот, кто сражается, как герой, и готов в любой миг пожертвовать собой во имя Отечества? Я не верю ни единому твоему слову!

— Да будет тебе известно, что лазутчики, по обыкновению, готовы на все, чтобы заслужить наше доверие. Я думаю, Эгасс, что ты недостаточно искушен в хитростях наших врагов. Да это и не твоя забота. Для того, чтобы разгадывать их подлые козни, существуем мы — воины Вишневой армии… В любом случае я имею высокое указание, и не тебе его отменять. Ты знаешь закон. Отдай мне ДозирЭ, а также вот этих двух его друзей «на крови», и будем считать всё это лишь недоразумением.