Плач кукушонка - Вольдемар Грилелави

— Так и записать? — ехидно спросил главный инженер. — Лейтенант Гримов чувством предсказал катастрофу и запретил вылет. Мне так в полк доложить?

Влад обреченно вздохнул. Хотелось обойтись малой кровью, но под угрозой личная репутация. Придется малыми потерями ее защитить. Пусть железо пострадает. А чего мне эту железяку жалеть?

— Ладно, товарищ капитан, уговорили. Загрузка позволит отрыв вертолета на одном двигателе?

— На одном с такой загрузкой даже не пошевелится.

— Товарищ майор, — обратился Влад к командиру эскадрильи. — Я очень прошу провести проверку правого двигателя на взлетном режиме. Я в нем сомневаюсь.

— И что нам это даст? — не унимался главный инженер. — Мы его два дня гоняли на всех режимах на привязи. Все работает как часы. Никаких даже признаков отклонений. Чего мы добьемся еще одной прогонкой?

— Хорошо, — не находя иного выхода, согласился майор Черский. В авиации существует жесткое правило: подвергать проверки любые сомнения, даже если и есть уверенность в их абсурдности, но уже никто не возьмет на себя смелость оставить их без внимания. — Всем разойтись. Тимошенко, запускай и погоняй правую турбину. Вдруг подозрения лейтенанта оправдаются, с чем черт не шутит. Не драться же нам с ним, а по-другому, по-видимому, он не согласится.

— А, черт с вами! — разозлился инженер. — Делайте, что хотите, я умываю руки.

— Не пойдет, — не согласился Влад. — Экипаж от вертолета убрать. Пусть проверит инженер. Угроза именно для них, и рисковать мне не хочется. Иваныч ведь гарантирует неподвижность вертолета, так зачем он там нужен? Подстрахуйте колодками.

— Да хрен с вами! — окончательно вышел из себя инженер. — Видать всеми тут командует лейтенант. Вы еще пожарные подготовьте, санчасть, носилки.

— С пожарной машиной вы вовремя подметили, — заметил Влад с серьезным спокойствием. — На всякий случай не помешает, — Влад высмотрел в толпе прапорщика Беляева, командующего всеми шоферами. — Пусть будут на товсе.

Инженер со злостью разогнал всех от вертолета и, усевшись на место борттехника, запустил двигатель, постепенно выводя обороты на взлетный режим. Затем несколько раз сбрасывал до минимальных и вновь доводил до взлетного. Через минуту проверок сбросил обороты и выключил двигатель. Затормозил винты и с торжественной злорадной улыбкой приблизился к офицерам.

— Ну, а дальше что? — он ткнул пальцем в грудь Влада. — Какие бредовые фантазии еще посетили ваше больное воображение?

Ситуация смутила всех, включая командира. Хотелось внятных объяснений, но Влад оставался хладнокровным и невозмутимым. Он с легкой ухмылкой окинул взглядом толпу и, остановившись на инженере, как бы невзначай заметил из истории армии:

— В свое время, очень давно, новобранцам прикрепляли к ногам сено и солому. Так для них внятней команда звучала.

— Что? — вопрос пронесся по всей толпе. Затем через минутное молчание все громко истерично захохотали. Уже через пару минут дошло и до инженера. Он смотрел на вертолет и свои руки, понимая свою оплошность. Затем покрыл матом, в основном себя и вертолет, и под хохот и собственный ор снова поплелся к вертолету.

Когда засвистела турбина, народ притих в ожидании чего-то сверхъестественного. Лопасти с шелестом рассекали воздух. Рев турбины постепенно усиливался, выходя на обороты взлетного режима. Когда обороты достигли максимальных значений, сквозь рев послышался резкий хлопок, грохот, треск, сопровождаемый вырвавшимся пламенем из правой турбины. Испуганный инженер сбросил газ и поспешно вылетел из вертолета, громко крича и жестикулируя руками, приказывая всем разбегаться. Все медленно и неуверенно попятились от взбесившегося вертолета. И только Влад побежал к нему. Он перекрыл пожарный кран и продублировал включение противопожарной системы. Затем сел в вертолет на сидение командира и затормозил винты. И только после этого покинул вертолет.

— Можете не убегать, опасность миновала, — позвал он офицеров.

— Влад, что это такое было? Мистика какая-то, — испуганно спросил Иваныч.

— Пустячок, показалось. Понимаешь, Иваныч, твой обгоревший труп на высоковольтке вдруг привиделся мне. Нехорошо как-то стало, обидно. Ведь только собрались в командировку, а тут похороны. Мне так будет скучно без твоих наставлений. Вот такие дела.

— Спасибо, — прошептал трясущимися губами Иваныч, бросая косые взгляды на высоковольтные провода.

— Не за что, — махнул рукой Влад и, не обращая внимания на удивленные взгляды и взоры товарищей, пошел в сторону штаба, чтобы в одиночестве обдумать происшедшее. Это еще одна сторона системы защиты. Она защитила не его самого или подопечных, как планировалось в самой идеи. Она слушает сердце Влада, чтобы обезопасить еще и его друзей. Только такое объяснение приходит на ум. Ведь их серая оболочка вовсе не благоприятствует выживанию. По самой затеи ему необходимы лишь отбор и защита зеленых. Он не собирается спорить с самим собой, и вполне доволен сегодняшним днем. Просто побыстрей хочется побольше узнать о самом себе.

— Гримов, зайди через несколько минут к командиру, он просил, — начальник штаба, запыхавшись, с трудом догнал уже у выхода с вертодрома Влада. Вроде, еще молодой. Но какая-то злая болезнь точит изнутри, отражаясь на бледном с желтизной лице. — Здорово у тебя вышло! — искренне удивился и восхитился он. — Не поделишься секретом?

— Сам еще не разобрался, — усмехнулся Влад.

В кабинете сидело руководство эскадрильи и Иваныч, представителем от спасенных.

— Ну и как мне докладывать в верха? — первым спросил Черский, приглашая в свои владения и предлагая стул Владу. — Свалить все на сверхъестественные силы? Или все-таки поделишься опытом?

— Да нет тут никаких тайн и мистики, товарищ майор, смерть привиделась над головой Иваныча. Стучится, смотрю, уверенно так, нагло. Вот и рискнул, да как видно, не понапрасну. А объяснения в верха надо отправить попроще и потехничней. Вот, мол, инженер, услышав подозрительный звук, заподозрил неладное в турбине. Ну, а в момент максимальных оборотов началось разрушение лопаток. Это ведь соответствует действительности?

— И ты считаешь, что все свидетели промолчат, никто не взболтнет?

— А кто им поверит? Назавтра вы сами с трудом уже самому себе верить будете. Все равно иных объяснений у меня нет. Сам ничего не понял.

31

Веселая капель радовала сердце. Света грызла последние картофелины и с надеждой любовалась весенним солнцем и капелью. Суровая южная зима решила подольше поиздеваться и два с лишним месяца сыпала снегом и морозом, испытывая на прочность не только Светлану, но и всю живую природу. Казалось, что она навечно поселилась в Ушарале, но вот внезапный теплый ветер и солнце обрушились на снег, превращая его в кашу и теплый водный поток.