Крона огня - Владимир Свержин

– Пипин этого не видит? – усомнился гарцевавший рядом Бастиан. – Или замышляет какую-нибудь каверзу?

– Вероятно, замышляет. Но скорее всего, надеется на хаммари. Должно быть, хочет связать нас боем, чтобы мы не смогли уйти из-под удара, а потом расплющить. В этом случае как раз очень удобно, если бароны останутся верхом. В нужный момент их можно будет вывести из боя, поскольку вряд ли хаммари в пылу сражения сумеют разобрать, кто на чьей стороне, для них люди с любой стороны – одна и та же еда.

– В таком случае я предлагаю, чтобы драконы пламенем отсекли людей от подпирающих их хаммари, а мы, в свою очередь, постараемся обратить людей Пипина в бегство. Полагаю, хаммари остальное довершат сами.

– Если люди Пипина не станут стрелять в драконов, те не будут атаковать, – с грустью покачал головой кесарь. – Стражи предела не нападают на людей первыми, лишь обороняются.

– Эх, побольше бы их! – глядя на кружащих в воздухе крылатых стражей, вздохнула Женя. – Неужели только четыре осталось?

– Нет. Осталось еще много, но далеко, не один день пути. Другие кланы.

– Неужели твой отец не смог убедить их лететь сюда на помощь?

– Драконы всегда плохо разумеют друг друга. Лишь только глава клана может велеть им что-либо. А каждый из них, узнав, что хаммари прорвались в этот мир, говорит: «Нет никаких гарантий. Раз они прорвались здесь, они могут прорваться в любых других местах. И потому нельзя оставлять без присмотра…» – Кесарь обреченно махнул рукой. – Здесь все, кого удалось собрать в здешних горах.

– Тогда пусть держат хаммари в напряжении. Передай отцу, чтобы не пытался уничтожить кого-либо из этих уродин конкретно. Не нужно ни геройства, ни лишних потерь. Врагу нельзя дать возможности сосредоточиться. Пусть атакуют по очереди с четырех сторон. По кругу зашел, спикировал, огнем пыхнул – и, с переворотом через голову, ушел на новый вираж. А в этот момент следующий атакует с противоположной стороны. Главное, не задерживаться, чтобы этот самый Эйа не успел сообразить, откуда пойдет новая атака. Не повторяться в последовательности, он тоже не дурак. И руки у него, как можно было убедиться, длинные.

– Хорошо, – кивнул Дагоберт, – я передам. А вам бы, – он повернулся к благородной даме Ойген и менестрелю, – лучше до поры до времени оставаться в замке.

– Верно, верно, – поддержал его Лис. – Кесарь дело говорит. Бастиан, – дополнил Лис на канале связи, – когда мы развернем правый фланг и заставим его атаковать нас, сделай так, шобы все, шо может стрелять с этих стен, било как можно прицельней. Нужно посеять в рядах врага панику и погнать их на хаммари. Иначе эти твари нас сомнут.

– И так могут смять, – с горечью констатировал Валет.

– Могут, но если пойдет сутолока, то велик шанс, шо хаммари начнут рвать друг друга. Главное, их стравить между собой. Представь себе дым, огонь, сверху драконы, снизу горящая смола и окованные бревна, а тут еще люди под ногами вертятся, чего-то хотят. Одним словом – обстановка нервозная и совершенно не рабочая. Хаммари от природы невеликого ума, а тут, даст Бог, и вовсе обалдеют. Глядишь, и прокатит.

– А если не прокатит?

– Тогда у нас большие проблемы. Но об этом говорить рано. Как говорит Вальдар: «Я пришел сюда не сражаться, а побеждать».

– Хорошо сказано, но его, увы, здесь нет, – напомнил Бастиан.

– Кстати, – переключаясь на другую тему, продолжил Лис, – шо там наша зафронтовая разведка себе думает? Шо-то я не слышу его вдохновенных причитаний. Карел, жду новостей из зоопарка.

– Вам бы все шуточки, господин инструктор! – возмутился сэр Жант. – А я этих тварей уже видеть не могу.

– Так, суть прочувствованного сообщения понятна и не вызывает возражений. Теперь работаем, штобы и остальные не могли их видеть, ибо уже все! Ты у нас здесь крупнейший спец по монстрам, вот и докладывай: повадки, нравы, брачные обряды. Словом, все, шо поможет избавиться от этих потусторонних гостей.

– Да что докладывать, злыдни, они и есть злыдни, целыми днями между собою грызутся, прерываются только, чтобы пожрать. А последнее время с начала похода их не кормили, так они вообще бросаются на все, что шевелится.

– Ага, а шо не шевелится – расшевелить, прежде чем съесть. Знакомый почерк.

– Очень смешно! – возмутился нурсийский принц. – Вы бы видели, как они на меня посматривают. Если бы не Фрейднур – давно бы сожрали.

– Та ты шо? Кто ж посмеет открыть чавкальник на любимого пупсика божественного отца всего?

– Ну, знаете ли?! – окончательно вознегодовал Карел, услышав на канале связи сдавленный смешок «невесты». – Я тут, между прочим, жизнью рискую!

– Ладно, не злись, не хотел обидеть. Мы все тут жизнью рискуем. Надо как-то мрачняк давить, иначе он нас задавит. Если серьезно, ты сейчас накидал довольно ценную информацию. Не кормили этих тварей ясно для чего – шобы злее были. То есть реально у них есть один лишь тормоз…

– Господин инструктор, вы опять начинаете!

– Блин, Карел, я не тебя имею в виду! Только этот самый Эйа, засевший в нутре Фрейднура, может направить или же остановить своих похмельных зверьков. А потому, дружище, будет для тебя охрененно непростое задание: ты должен отвлечь своего приятеля, заставить его, ну не знаю: кроссворды решать, пиво пить, джигу танцевать, – не важно, лишь бы он подольше не вспоминал о поле боя и не лез сюда со своими идолищами страхолюдными.

– Как это сделать, господин инструктор?

– Прикинь, не имею ни малейшего представления! Но ты должен это сделать. Так шо дерзай и помни, от того, как ты это сделаешь, возможно, зависит наша победа.

Взревели боевые трубы, знаменуя начало боя, призывая воинов завершить последние молитвы, а всех непричастных к кровопролитию спрятаться куда-нибудь, лучше подальше от этих мест. Пипин Геристальский, большую часть жизни проведший в боях с бургундами, саксами и алеманами, хорошо знал воинское ремесло и потому не зря полагал очевидным, что тот, кто овладеет инициативой, тот будет хозяином поля боя. Армия Дагоберта не казалась ему таким уж опасным противником. Все эти южные бароны чересчур привыкли к роскоши, чтобы сражаться с яростью бешеного зверя. Стоит лишь хорошенько надавить…

– Вперед! Вперед! Вперед! – Стуча мечами о щиты, нейстрийцы двинулись в атаку, наконец проникаясь боевым азартом и присматривая себе возможные трофеи, по недоразумению все еще находящиеся в собственности врага. Оставив Шарля командовать резервом, Пипин во главе небольшого отряда всадников ринулся в схватку, намереваясь оттеснить левый фланг противника от виноградников, позволявших скрытно обойти его собственные позиции. Воодушевленная примером военачальника пехота устремилась за ним, тем более что за этими южными ратями трепетал на ветру штандарт кесаря Дагоберта.

В центре и на правом фланге наступление развивалось менее рьяно, более того, очень скоро выяснилось, что засевшие в лесу поселяне-охотники, прикрывавшие фланг, едва завидев приближение людей кесаря, выпустили в небо по стреле и сочли воинскую повинность исполненной. Не давая всадникам даже приблизиться к их боевым порядкам, они стремительным маневром сложили оружие.

– Ну ни фига себе! – издал загадочный боевой клич возглавлявший атаку длинный нурсиец с переносицей, напоминавшей латинскую букву S.

Охотники несколько ошалели от таинственных, похожих на заклинание, слов на незнакомом языке, но еще больше их потрясло то, что вражеский полководец не подумал даже остановиться, чтобы принять капитуляцию. Промчался мимо, крича на свой родной нурсийский манер:

– Вперед, казаки! Круши супостата!

Странный и в то же время вполне недвусмысленный призыв донесся и до Пипина, начавшего было теснить отряды южных баронов.

– Проклятье! – заслышав варварскую нурсийскую речь, процедил он, раскраивая мечом Эйа возникший в поле зрения шлем вместе с чьей-то головой. – Что эта тварь делает у меня на фланге?! – Скомандовав одному из баронов вести отряд дальше, он развернул коня и вместе с несколькими телохранителями помчал назад. – Где эти чертовы хаммари?! – орал он. – Где их подмога? Они что, не видят?..

Конечно же хаммари видели, но сейчас их интересовало другое. Четыре огнедышащих дракона, один за другим, пикировали на бредущих вперед чудищ с разных сторон и, прицельно выпустив струю пламени, резво взмывали к небу, не ввязываясь в схватку. Некоторые хаммари, также обнаружив способности к полету, взмыли на перехват, однако в тактике воздушного боя с драконами им было не сравниться. Стоило одной твари попытаться таранить дракона, как тут же два других, разойдясь, почти крыло в крыло друг с другом хватали каменную тварь зубами и попросту разрывали на части. Затем атаки продолжались. К великому сожалению кесаря и его войска, они были малоэффективны – раскаленные монстры тупо шагали, топча пылающую траву, еще более жуткие в клубах черного дыма. Однако для эффективной атаки другой возможности не было. Смерть Дагоберта-старшего еще была очень свежа в бесконечной памяти драконов.