Прогулка без морали - Наталия Рощина

Вадим поднял большой палец вверх. Эти монологи Костик произносил регулярно. Тема несколько менялась, только концовка оставалась постоянной. Он всегда был оптимистом и мечтателем. Может, это помогало ему делать шаги, на которые другие бы не решились. Союз Белов-Проскурин держался на трезвом расчете одного и безудержной фантазии другого.

— Мудрый никогда не попадет в ситуацию, из которой умный найдет выход, — говорил Вадим, обсуждая очередную проблему, появляющуюся на горизонте.

— Кто не рискует, тот не пьет шампанского! — отвечал Костя.

Чаще всего они находили компромиссный вариант, и он оказывался единственно верным. Продолжая заниматься диссертацией, Вадим отмечал, что с большим удовольствием спешит на фирму, а не на кафедру. Своими настроениями он поделился с матерью. Галина Матвеевна всплеснула руками.

— Милый мой, неужели ты хочешь бросить начатое дело на полпути? Это на тебя так не похоже. Подумай, как огорчится папа. Он спит и видит тебя преподающим студентам, выступающим на научных конференциях. Он видит в твоих планах себя, молодого, талантливого. Неужели ты способен лишить его этого? Работа программиста у нас пока совершенно не востребована. Как ты можешь возлагать на нее далеко идущие планы?

— Мама, ты смешиваешь все, как одессит. У него всегда все вина в одной бочке.

— Ты грубишь, — голубые глаза Галины Матвеевны повлажнели.

— Ни в коем случае, — смягчил тон Вадим. Он не хотел огорчать родителей. Почему они не понимают, что впереди всех ждут перемены, которые сделают жизненно необходимым развивать «Байт»? Все амбиции, связанные с защитой диссертации и научным званием, отойдут на второй план. Он попытался корректно объяснить это. Но мама только отрицательно качала головой и нервно поправляла пряди своих белокурых волос.

— Откуда такие пророчества, сынок? Тоже мне Ванга в штанах! Никогда не слышала подобного бреда, что с тобой?

— Ничего, взрослею, умнею.

— Надеюсь, что так. Интересно, что говорит по поводу твоих ощущений Валя?

— Ты первая, с кем я поделился.

— Это хорошо. Давай я буду и последней. Никто не говорит, что ты не должен уделять внимание вашему проекту. Только о своем главном деле не надо забывать. Ты не заметишь, как пролетит время и настанет день защиты. Ты сам почувствуешь себя спокойнее, увереннее.

— Я понял тебя, мам. — Вадим пожалел, что затронул такую тему. Мама сейчас ему не союзник. Она только на словах не против его работы с Костей. В душе она бы обрадовалась их разрыву. Какая недальновидность. Пройдет немало времени, прежде чем Галина Матвеевна признает правоту сына в этом их разговоре.

Фирма становилась на ноги. Вадим разрывался на части, пытаясь все успеть. К тому же Валюше нужно было уделять больше внимания. Ее одолевали резкие смены настроения. Она могла ни с того ни с сего попросить отвезти ее к маме. Ничего, что виделись они несколько дней назад. Отказывать жене было нельзя. Ломая все свои графики, планы встреч, Вадим выполнял ее просьбу. Отпала проблема в транспорте. Костина «девятка» модного цвета «валюта» всегда была готова для поездки. Водитель фирмы, оставив на парковочной площадке транспортер, прекрасно служивший им уже несколько месяцев, с удовольствием сел за руль легковушки.

Последний раз в Смирновку Вадим поехал один. Валя несколько дней наседала на него, что ей приснился плохой сон и надо проведать маму. В конце концов Белов не выдержал и пообещал съездить сам. Приехав, наведался в правление, чем обрадовал Ермолова и Парамонова. Они долго беседовали, сказали о том, что мечтают на следующий год обзавестись компьютером. Вадим приветствовал их планы. Он вежливо слушал восторженные речи Ивана Кузьмича и ловил на себе внимательный взгляд Катерины — секретарши Ермолова. Молодая девушка сверлила его огромными карими глазами, и от этого Белову становилось не по себе. Не хватало еще приключений с сопливой девчонкой. Улыбнись ей в ответ, возомнит бог знает что. Разговор прервал Ермолов, он понял, что у гостя не так много времени. Вадим наконец проведал Степаниду Михайловну. Отметил про себя, что выглядит она очень усталой, похудевшей.

— Вы не болеете? — внимательно глядя на нее, спросил Вадим.

— Нет, сынок, спасибо.

— Скоро решится вопрос о том, чтобы у вас был свой телефон. Не придется ходить в правление, зависеть от чего-либо или кого-либо.

— Неужто, как барыня буду, — улыбнулась Степанида уголками рта, а глаза так и остались грустными, потухшими.

— Послушайте, Степанида Михайловна, вы совсем неважно выглядите. Поехали со мною, Валя обрадуется. Она так переживает за вас. Побудете хоть несколько дней без своих телок, подъемов на восходе солнца. Может, понравится, останетесь в городе. Если дела у фирмы пойдут нормально, через годик-другой купим вам однокомнатную, отдельную квартиру. Наработались вы, я вижу. Хватит истязать себя.

— Не нужно, Вадюша. Хотя, спасибо тебе и поклон до земли. От родных детей порой такого не дождешься. Спасибо, милый. Заботься о Валюше — мне большего и желать нечего.

Вадим посмотрел на постаревшее лицо женщины, которой едва исполнилось сорок. Она выглядела старше своих лет. Даже Галина Матвеевна казалась намного моложе. Вот приедет он домой, Валя начнет задавать вопросы. Ему придется обманывать, говорить, что все в порядке.

— Я точно знаю одно, Степанида Михайловна, нельзя всю жизнь жить прошлым. Вы — молодая женщина. Впереди столько всего, а вы заточили себя: дом, работа, хозяйство. Почему добровольно вы лишаете себя радостей? — Женщина опустила глаза. — Давайте договоримся с Ермоловым и поедем в город вместе, сейчас.

— Не настаивай, прошу тебя. Все идет, как должно. Пойдем, я провожу тебя.

Вадим только развел руками. У ворот его ждала машина. Водитель о чем-то разговаривал с Евгением Федоровичем. Степанида поцеловала зятя.

— Привет передавай Валюшке. Вот, гостинчик возьми. Морковь, свекла, капуста с огорода, без пестицидов.

— Диетический продукт. С нового урожая, недавно с грядки, — улыбнулся Ермолов.

— Точно, — засмеялся Вадим. Взял тяжелую сумку из рук тещи. — Помнится, как-то пришлось мне помочь одной девушке нести неподъемную ношу.

— Знаю, знаю. Не жалеешь? — лукаво сощурила глаза Степанида.

— Радуюсь и удивляюсь стечению обстоятельств, — ответил Вадим. — Все, поехали мы. До свидания. Не болейте и помните о том, что я говорил.

— Спасибо, осторожно на дороге. Целуй Валю.

— Обязательно. Всего доброго, Евгений Федорович. — Белов крепко пожал руку Ермолова. — Поехали, Володя.

Машина быстро набрала ход. «Девятка» легко преодолела расквашенную после недавнего дождя дорогу. Вадим оглянулся: Степанида, скрестив руки под грудью, смотрела им вслед. Ее фигура становилась все меньше, а последний, крутой поворот поставил точку в долгом прощании. Белов не предполагал, что в последний раз видит эту женщину живой. Судьба каждого предопределена, и наверняка Степанида чувствовала приближающийся конец. Поэтому и отказалась ехать в Горинск на глаза дочери. Вадима она еще могла провести, а ее — нет. Ни к чему в ее положении волноваться. Пусть все идет, как Богу угодно. Очередной приступ головокружения качнул женщину в сторону. Ермолов быстро оказался рядом, крепко взял ее под локоть, внимательно посмотрел на побледневшее лицо.