Сумрачный лес - Каролина Роннефельдт

в этой бесконечной ночи, которая сменила мрак на чуждое и непонятное сияние, исходившее не то от болота, не то, что еще хуже, из Сумрачного леса, нужно было остановить его, пока не случилась беда. И он бросился бежать за мальчиком, не оглядываясь на Фенделя.

– Стой! – раздался голос за спиной, и что-то дернуло его за куртку, не давая уйти. – Так нельзя, только не через болото… А ведь наш маленький храбрец окажется именно там, клянусь отважным Трутовиком.

Фендель, схвативший Пирмина сзади за воротник, чуть подумал и добавил:

– Подожди минуту! Я принесу факелы, посохи и веревку.

И хотя Пирмин выслушал эти слова с беспокойством, ведь, судя по всему, отшельник знал кое-что о коварстве болот, он был благодарен ему за решимость продолжать поиски. Обеспокоенный отец с нетерпением ждал, пока Фендель соберет снаряжение, и с горечью думал, что это будет уже третья попытка выбраться из хижины. Он безмолвно осыпал воронов самыми грубыми проклятиями, какие только могут прийти на ум. Да и Траутмана не мешало бы на несколько дней привязать у конуры за непослушание.

Не успел Фендель выйти с поклажей, как они бросились бежать. Каждый держал в руках по длинному посоху и горящему факелу, а отшельник еще и перекинул через плечо веревку. Пирмин недоумевал, зачем им факелы, ведь уже светало.

– Думается, – пробормотал Фендель, – факелы пригодятся не только, чтобы светить, ведь горящий факел не самое плохое оружие.

Пирмин с беспокойством увидел, что туман уже почти переполз реку. Он едва различал мост, хотя был от него совсем недалеко. В ложбине на берегу Лисички вдруг стало так сумрачно, что Пирмин на мгновение потерял из виду Фен-деля, пока в свете факела не блеснула белая повязка на его голове.

Пирмин запрещал себе думать о Фиделии. Мысль о том, как она отреагирует на известие, что ее младший сын в страшной опасности, сводила его с ума. Он снова и снова громко звал Блоди, пока однажды ему не показалось, что он услышал ответ.

– Ты слышишь, Фендель? – тяжело дыша, обратился он к спутнику.

Оба остановились.

– Блоди! – снова крикнул Пирмин в туман. – Блоди, жди нас и никуда не уходи! Мы идем!

Он напряженно вслушивался в ночь. Негромко журчала река, потрескивали факелы, в воздухе слышалось что-то похожее на легкий рокот. В остальном было тихо.

– Тс-с! – Пирмин не сдавался. – Что это? Его голос? Кажется, он недалеко ушел! Быстрее, бежим! Клянусь ночными мотыльками, мы догоним его на мосту!

Но когда они поднялись наверх, Блоди там не оказалось. Все пространство над рекой и оба берега захватил туман, повисший белой пеленой. Лишь кое-где из марева поднимался одинокий призрак дерева. Снежный блеск в воздухе совершенно сбивал с толку. Казалось, что в тумане витали бесчисленные кристаллы льда или жемчужные капли света, превращавшие ночь в зимний пейзаж под полной луной.

– Туда, вниз, – сказал Фендель, ни словом не обмолвившись о том, как быстро и сильно изменилось все вокруг. Он будто со всем смирился: квенделя, привыкшего к одиночеству, события этой ночи наверняка выбили бы из колеи. Однако отшельник задумчиво молчал, высматривая тропу, по которой было бы удобно спуститься с насыпи к Лисичке за невысокой защитной стеной.

С факелами и посохами в руках идти к подножию холма было нелегко. Снизу старый мост представлял собой жуткое зрелище, превратившись в невиданное сооружение со струящимся занавесом перед высокими воротами. Пирмин подумал, что из проема вот-вот вылезет какая-нибудь жуткая тварь, вроде бледного призрака с длинными руками и когтистыми пальцами. Туманная пелена подозрительно колыхалась. Зажурчала вода, и факелы замигали, играя отблесками на густом подлеске. Квендели не зря избегали прибрежной тропы – здесь в самом деле было небезопасно.

Кто-то коснулся левой руки Пирмина, и он негромко вскрикнул.

– П-поганки и мухоморы зеленые! – заикаясь, смущенно проговорил он, когда к нему вернулось самообладание. Фендель, который только что стоял справа, неожиданно и бесшумно появился слева. Неужели Пирмин задумался и потерял счет времени? Может быть, они уже давно спустились с моста? Пирмин испугался, что так на него влияет болото.

– Посмотрите-ка, господин Кремплинг, – почти торжественно произнес Фендель и достал что-то из-под куртки. В свете факелов Пирмин сразу понял, что ему показывают.

– Елки-поганки, где ты это взял? – в ужасе простонал он и выхватил из рук спутника небольшой лоскут ткани. Воткнув в землю посох, он освободил руку и расстегнул жилет Блоди, рассматривая его со всех сторон. Но сколько ни крутил, не обнаружил на нем того, чего боялся увидеть: ни пятен крови, ни следов слез, ни каких-либо следов нападения. Пир-мин вздохнул, хоть и не почувствовал облегчения.

– Висела на кусте рябины, – сообщил Фендель, сочувственно глядя на Кремплинга, и продолжил, тщательно подбирая слова: – Он специально его туда положил. Это точно. Хотел оставить знак, след… Не похоже, что просто потерял. Жилет висел на том кусте, как… как белье на просушку.

Фендель удивился, почему ему в голову пришел именно этот образ. Белье, разложенное для отбеливания, он видел в последний раз в далеком прошлом и теперь испытывал те же чувства, как когда ел горячий суп в минувшую полночь или шел домой в дружеской компании.

– Но ведь кто-то мог отобрать у него жилет, – мрачно возразил Пирмин. – Кто-то очень злой.

– Не похоже, здесь никого нет, только туман, – ответил отшельник и взмахнул факелом, отчего с треском посыпались искры. – Я не вижу никаких следов драки… Нет-нет, ничего такого, уж поверь! Пойдем со мной, я покажу тот куст.

Фендель завел встревоженного Пирмина в густые заросли, где тот, сколько ни осматривался, больше ничего не обнаружил. Вместе они вернулись к обмелевшей реке, вдоль мутного русла которой хотели пройти до края болота.

Несмотря на туман, вскоре обнаружились маленькие следы. Когда спутники в мерцающем свете факелов склонились над отпечатками ног Блоди, в глазах Пирмина заблестели слезы. След, оставленный сыном, напомнил ему отпечаток беззащитного лесного зверька. Страх душил Кремплинга, зато он уверился, что Блоди направлялся к болоту. Чуть позже они заметили отпечатки лап. Похоже, Блоди тоже шел по собачьему следу, потому что две цепочки отпечатков располагались совсем рядом.

У Пирмина зародилась крошечная надежда, что все обойдется и они отыщут Блоди и Траутмана, не заходя в Черные камыши. Идти было недалеко, река почти затерялась в болотистой почве, а в воздухе витал затхлый запах гниющих растений. Туман на краю болота поглотил и цвета, и очертания всего окружающего. Ночь наполнили призрачные непонятные звуки, которым трудно было найти объяснение и которые исчезали до того, как становилось ясно, откуда они доносятся и что