Урарту - Андрей Евгеньевич Корбут

лицом, проснувшись от легкого прикосновения гостя, посмотрел с тревогой, хотя и без страха.

— Кто ты? И как сюда пробрался?

Арад-бел-ит внимательно изучил скромную обстановку спальни — гранитный пол, голые стены, вытоптанный до плеши ковер, узкую кровать из дуба — и сказал со знанием дела:

— Иногда легче все сломать и построить заново, чем пытаться слепить из старых стен новый дом.

— Арад-бел-ит?! — наконец опомнился Завен, мигом присаживаясь на кровати.

Они виделись лишь однажды, почти семь лет назад. Не удивительно, что наместник не сразу его узнал.

— Пришел к тебе на правах старого друга, чтобы поговорить о будущем. Я хочу помочь тебе занять трон Урарту…

* * *

Около дома осмотрелись. Это было приземистое почти квадратное строение, сложенное из крупного камня, с плоской крышей, с бруствером и бойницами наверху. Вокруг на сто шагов не было ни кустарников, ни деревьев. Ближе к лесу стояли скирды сена. Чуть поодаль, среди зарослей, прятались конюшня и сарай. И ничто, кажется, не говорило о присутствии здесь человека.

— Может, успели уйти? — предположил кто-то из скифов.

— Гарью несет, — принюхался Таркис. — Огонь недавно затушили. Женщины угнали скот в укромное место, а мужчины нас ждут… Арис, ты со своими людьми обойди дом и поищи хорошенько. Найдешь что — подай сигнал. А мы пока тут осмотримся… Торн, Сак, подберитесь поближе!

Разведчики тут же отправились к дому.

Расстояние до ближайшей скирды преодолели бегом, дальше идти в полный рост не осмелились.

Полная луна словно нарочно выглянула из-за туч, высмотрела скифских лазутчиков, заставила их прижаться к выкошенной траве. Покрасовалась, позабавилась и снова спряталась.

Торн, пригибаясь к земле, добежал до каменных стен, поджидая товарища, остановился. А Сак промедлил: поднялся и снова залег, а когда решился — луна застала его врасплох на полпути к дому. И тут же стрела, пущенная с крыши, прошила лазутчику шею. Он нелепо взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, сделал два шага и упал навзничь.

Затем сражаться за жизнь пришлось уже Торну.

С шумом распахнулась тяжелая дубовая дверь, из дома выскочили двое рослых мужчин, вооруженных боевыми топорами. Скифский щит затрещал под их могучими ударами, поддался и вдруг раскололся пополам.

Лес молчаливо наблюдал за схваткой.

— Чего мы ждем, они же его сейчас убьют?! — взволнованно произнес кто-то из молодых воинов.

— Лучник у них хороший, — спокойно отозвался Таркис, наблюдая за боем. — Да и поздно.

Командир оказался прав. В ту же минуту топор почти отсек Торну правую ногу, и участь лазутчика была предрешена. У истекающего кровью скифа отобрали меч и силой затащили в дом.

— Договариваться с нами будут, — подумал вслух командир. — Но для начала выяснят, сколько нас и что привело…

Дверь дома вновь отворилась только полчаса спустя. На пороге возник безоружный старик. Оглядевшись, он бесстрашно двинулся в сторону скифов. Таркис, ухмыльнувшись, пошел навстречу.

— Ваш товарищ у нас. Он жив, мы перевязали ему рану. Мы не убьем его, если вы нас не тронете и отступите, — предложил старик.

— Откуда знаешь наш язык?

— Торгуем с вашими купцами.

— Это хорошо. Значит, нам будет проще договориться. Наши условия такие. Вы выходите из дома, бросаете оружие, и мы вас пощадим.

— И что тогда удержит вас от расправы?.. Нет, оружие мы не сдадим. Каждый из моих сыновей положит по десять твоих воинов. Если готов к этому, будем сражаться.

Таркис равнодушно кивнул:

— Ну, сражаться так сражаться.

Не успел сказать, как в лесу трижды ухнул филин.

Скиф заулыбался:

— Так, говоришь, сыновья? А жены у них есть? А дочери у тебя?

Старик и бровью не повел:

— В крепость они все уехали.

— В крепость? И скот сразу весь продал? И лошадей? И собак? — скиф уже откровенно насмехался над стариком. — Мои товарищи вот-вот приведут сюда всех твоих женщин. Тогда и поговорим. А пока можешь возвращаться в дом...

Ариса долго ждать не пришлось:

— Нашли. Там внизу пещера, в ней они и прятались. Правда, пришлось повоевать немного…

— Ты хоть кого-то взял в плен? Или всех убил? — командир выглядел рассерженным.

— Двух девок. Остальные полегли. Они сражались, как бешеные, что нам еще оставалось?

— Ну хоть так. Тащи их…

Подожгли одну скирду. Привели захваченных в плен молодых женщин в разорванной, окровавленной одежде, бросили на землю, развели руки и ноги в стороны, привязали веревками, а потом стали насиловать на глазах у мужей при свете пламени.

Таркис подозвал Ариса.

— Расставь лучников со всех сторон. Так, чтобы они простреливали все пространство от дома до этих девок.

Расчет оказался верным. Мужчины, не выдержав пытки столь жестоким зрелищем, бросились в атаку сами, не дожидаясь, когда кочевники пойдут на штурм. Но скифские стрелы не знали промаха. Они сбивали урартов с ног, калечили и убивали. Из десяти до полыхающей скирды добежали только двое. Одного из них проткнул копьем Арис. Второго — старика с тремя стрелами в спине — дважды пронзил акинаком Таркис.

Раненых добили.

Женщинами еще какое-то время попользовались. Когда насытились, вспороли им чрево.

Торна, которому урарты перерезали горло, а также Сака перебросили через круп лошади и отправили в родное стойбище. Хоронить.

* * *

Из спальни Арад-бел-ит вышел вместе с Завеном. Лицо наместника сияло. Дворцовая стража уже и не помнила, когда их господин, просыпаясь после полудня, пребывал в таком прекрасном настроении.

— И когда же мой дорогой брат возвращается домой? Может, все-таки поохотимся на кабанов? Таких гончих, как у меня, нет даже у царя Русы, — растекался перед принцем Завен.

— Я бы с удовольствием, но государственные дела требуют моего немедленного возвращения в Ассирию, — со снисходительными нотками в голосе отвечал высокий гость.

В двадцати шагах, дальше по коридору, уже стоял Ашшур-ахи-кар.

Арад-бел-ит, увидев рабсака, нахмурился. Остановился, повернулся к Завену и заговорил немного тише:

— Как могло случиться, что мой друг Ашшур лишился руки? Или он тоже ходил с тобой на охоту?

Наместник смутился от этого вопроса, сказать правду он не мог, боялся сболтнуть лишнего (верные слуги доложили ему о недоразумении, которое произошло между принцессой и ассирийским офицером), а что-то выдумать сходу не получилось.

— Действительно… Воину лишиться руки — все равно, что девушке ослепнуть на один глаз, — попытался грубо отшутиться Завен, однако непроницаемое лицо принца отнюдь не располагало к веселью. — Но, конечно, все это