Рождение мечника (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

Ярче всего в книге показана одна из ключевых представительниц ветви — Валери.

Ариал — третья из планет-прародительниц. Отсюда проистекает довольно специфическая и сравнительно редкая ветвь с одноимённым названием «ариал». Иногда название коверкают до «ариала», называя так ярких представительниц ветви. Отличаются смуглой кожей и черными волосами. Кожа может быть и вполне светлой, а может переходить в оливковый. Глаза обычно или чёрные, или коричневые, но встречаются и синие. Представительницы ветви не просто флегматичны, они почти безэмоциональны. Диану главный герой окрестил снежной королевой именно за это её свойство.

Пропорция ветви в Республике составляет около двадцати процентов. Считается результатом перекрещивания двух основных ветвей — метиллиев и снежки. Хотя это довольно условно и весьма спорно — на деле ариал сложно назвать неполноценными. Они самобытны и необычны, из них получаются наиболее качественные хозяйственники и… разведчицы. А ещё именно им обязан своим появлением таинственный всесильный Орден — эта совесть цивилизации Республики.

К ветви ариал принадлежит Диана, прозванная Ведьмой.

Четвёртая планета-прародительница Псио (Псион) — своего рода табу, хотя все, кому нужно, всё о ней знают. Потихоньку Леон будет приобщаться к информации о псионцах, которые предстанут перед читателем в финальных книгах цикла.

Добро пожаловать в ад!

Когда я проморгался, то не сразу понял, где нахожусь. Вокруг были только звёзды. Никаких кораблей, никаких планет — лишь голые, манящие своим светом звёзды. Холодные звёзды в холодной тьме открытого космоса. Тогда я подумал, что так выглядит ад или какое другое место, куда человек попадает после смерти. Но сзади обнаружилась планета. Это была Земля. Сердце зашлось в радостном спазме, но на грани сознания уже пульсировал вопрос: «Как? Как можно выжить в ядерном взрыве?!»

Энергетическая картина тела показывала почти полное опустошение всех мыслимых резервов. Клинок вообще не отзывался — он был пуст, насколько это вообще возможно применительно к аккумулятору энергии. Таким я его ещё никогда не видел. Зато понял причину моего странного положения в пространстве — вокруг тела белёсой дымкой светилась пелена. Неожиданно стало трудно дышать. Пелена, конечно, выдержала ядерный взрыв, но вот кислород она создать была не в состоянии. Будет интересно умирать, вися в открытом космосе без скафандра и любуясь на свою родную планету. Кажется, я сетовал, что не успел попрощаться с ней перед смертью? Судьба решила напоследок подшутить надо мной и предоставить такую возможность.

Мгновения текли мимо меня, сливаясь в минуты. Дышать становилось всё трудней. В какой-то момент передо мной, прямо из пустоты, выплыло лицо моего первого учителя. Он говорил. Твердил мантру, в которой, как в капле воды, отражена вековая мудрость воинских искусств, их философия и логика, психология и космогония. Эти фразы и их значение в действии, в ударе, в жизни — калёным железом опыта и судьбы оказались выжжены в моём сознании:

«У меня нет родителей — моими родителями стали Небо и Земля.

У меня нет очага — Единое Средоточение (сайка тандэн) станет моим очагом.

У меня нет божественного могущества — честность станет моим могуществом.

У меня нет средств к существованию — покорность природе станет моим средством к существованию.

У меня нет волшебной силы — внутренняя энергия (ки) — моя магия.

У меня нет ни жизни, ни смерти — вечность для меня жизнь и смерть.

У меня нет тела — смелость станет моим телом.

У меня нет глаз — вспышка молнии — мои глаза.

У меня нет ушей — пять чувств — мои уши.

У меня нет членов — мгновенное движение — мои члены.

У меня нет законов — самосохранение станет моим законом.

У меня нет стратегии — свобода убивать и свобода даровать жизнь «саккацу», «дзидзай» — вот моя стратегия.

У меня нет замыслов — случай — мой замысел.

У меня нет чудесных свойств — праведное учение придаёт мне чудесные свойства.

У меня нет принципов — приспособляемость ко всему «ринкёкэн» — вот мой принцип.

У меня нет тактики — пустота и наполненность «кёдзицу» — вот моя тактика.

У меня нет талантов — быстрота духа-разума «тои сокумё» — вот мой талант.

У меня нет оружия — доброжелательность и правота — мое оружие.

У меня нет крепостей — невозмутимый дух «фудосин» — моя крепость.

У меня нет меча — растворение духа в Пустоте «му-син» — вот мой меч».

Слова не просто возникали у меня в голове. Казалось, они плыли в бескрайнем космическом пространстве, белёсыми прозрачными дымками слетая с губ учителя. Кривясь, извиваясь, подставляясь то японскими иероглифами, то родной мне кириллицей. Дымы… Нет, это были не прозрачные дымы, это были звёзды! Фразы состояли из густой россыпи звёзд, которую учитель разбросал по небу! Звёзд? Но вот же она — одинокая звездочка!

До моего воспалённого сознания начало доходить, что одна из звёздочек вроде бы стала ближе. Потом ещё ближе. Похоже, мой бред от недостатка кислорода уверенно прогрессировал. «Наверное, ещё через некоторое время звёзды начнут водить вокруг меня хороводы и петь детские песенки», — улыбнулся я глупым наивным мыслям, невольно представив себе эту сюрреалистичную картину. Но упрямая звёздочка становилась всё ближе, и, кажется, даже в размерах раздалась. Лицо учителя пропало, осталась только эта манящая и притягивающая взор светящаяся частичка космоса.

Прошло ещё несколько минут, и тут я с удивлением увидел перед собой хищный обвод странного корабля неизвестной мне конструкции. Угольно-чёрного, который и рассмотреть смог только из-за работы ярких отражателей, да близкого расстояния до его зализанной поверхности. Ещё через несколько долгих минут корабль замер возле меня, любезно подставляя свой бок. Словно гигантский хищник космоса — чтобы я мог его погладить. Но в боку уже открывался люк, а откуда-то из недр обшивки ударил энергетический луч, уверенно потащивший меня в разверзшийся зев входа.

Внутри меня бросило на холодные плиты пола. Внешний люк тут же закрылся, я даже сквозь пелену ощутил растущее в помещении шлюза давление. Похоже, сюда активно нагнетался воздух. Я заставил себя подняться. Захватил полями часть внешней атмосферы и попытался смешать её со своей собственной. Тело обожгло холодом, но внутренние покровы пелены быстро разогрели воздушную массу до комфортной температуры. Я сделал первый вдох и почти опьянел — настолько вкусным, свежим, насыщенным показался воздух. В этот момент что-то привлекло моё внимание. Какое-то движение в противоположной от внешнего люка стороне. Я отметил работу мембран внутреннего люка, нарастил поля, готовясь забрать с собой ещё и это судёнышко — если его обитатели проявят даже намёк на враждебность.

Шлюзовая мембрана раскрылась лепестками фантастического цветка, и на пороге корабля моему взору предстала… Валери. Женщина, которой я бредил последние несколько месяцев земного кошмара, с именем которой на устах шёл на смерть. И вот сейчас это рыжее чудо, с разметавшейся по чёрному обтягивающему комбинезону копной непослушных волос, стояло передо мной и прожигало в душе дыру безумия своими невероятными зеленющими глазищами! Я не смог произнести ни слова: вместо слов из горла вырвался лишь сдавленный полустон-полурык.

— Ну что, Леон Иванович, начнём всё сначала? — со счастливой улыбкой пропело неземное создание своим ангельским голоском.

Я снял поля и метнулся вперёд, но дама довольно небрежно погасила мой порыв, отправив на колени. Только когда я оказался у её ног, женщина удовлетворённо кивнула. Ошарашенный непонятным поведением этой дочери Республики, обняв её бёдра и прижавшись щекой к упругому сильному животу, я поднял взгляд на прелестницу. Та открыто мне улыбалась, её ладошка зарылась в мои волосы, ерошила их, гладила.