Рождение мечника (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Леон Иванович, мы все в сборе, — проговорил самый старший из прибывших в моё распоряжение китайцев.

Я с интересом осмотрел всю группу. Шесть человек. Все спокойные, неразговорчивые, жилистые — наверняка господин Ян прислал лучших из лучших. За это говорил и их возраст: всем мастерам было за тридцать пять. Точнее я сказать не мог, потому что это были китайцы, по лицам и повадкам которых европейцу вообще сложно сказать что-либо.

— Слежка?

— Была. У нас нет профильной подготовки и знания местности. Мы вынуждены были просто не подавать вида, что заметили.

— Хорошо, будем надеяться, что это были свои.

Но это оказались не свои. Стоило последней фразе нашего короткого диалога повиснуть в воздухе, как окружающее пространство пришло в движение. Вспыхнул яркий свет, проникший сквозь окна, слепящий, призванный вывести из равновесия. Тут же прозвучала какая-то команда, типа «Выйти с поднятыми руками», или ещё что — я уже не слушал. Накинув капюшон своей лёгкой тканевой куртки и нацепив на лицо балаклаву, я прыгнул прямо в залитое светом окно. Только выкрикнул короткий приказ своим: «Через десять секнуд на улице».

Свет был нереально ярким, он словно пружинил на руках и лице. Выхваченный из заплечного контейнера клинок привычно окутал тело полями. Давление света тут же исчезло, а вместо него родилось ощущение мягкого сродства с энергиями. В меня стреляли, но пули испарялись, лишь коснувшись защитной сферы, настолько велико было напряжение задействованных полей. Скупые энергетические импульсы мгновенно погасили прожекторы, что дало возможность оглядеться.

До того я видел, как пытались сражаться с пришельцами силами спецназа. Сейчас происходило нечто подобное, только к закованным в современные бронекостюмы бойцам добавилась тяжёлая бронетехника. Я не стал искушать судьбу. Первой от мощных разрядов сгорела пара бронетранспортёров. Удар — и вместо машин осталась лишь лужа оплавленного металла с едким запахом резины. И когда только успели подогнать эти махины? Наверное, сразу с началом штурма и выдвинули их на позиции.

Мои энергетические импульсы заметались по улице, солнечными зайчиками заплясали по парапетам крыш, разбрызгали снопа иск по освещённым полной луной окнам жилых домов. Камень и бетон плавились, крошились песчаные основы панельных пролётов в типовых домах, а ошмётки брони спецназовцев взлетали, казалось, к самым звёздам. Со стороны это должно было смотреться страшно. В десять секунд боевая группа из минимум двух десятков высококлассных профессионалов, снаряженных по последнему слову земной техники, просто перестала существовать. Люди умирали мгновенно, техника столь же молниеносно превращалась в дурно пахнущие лужи сплавов и резины. Когда дисциплинированные китайцы, спустя отведённое им время, появились на улице, всё было уже кончено. И что характерно, вокруг стояла звенящая тишина — никаких привычных по применению порохового оружия пожаров не было и в помине. Всё произошло по меркам землян мгновенно, словно никакой попытки штурма не было и в помине. Даже гражданские, потревоженные яркими вспышками и разлетающимися осколками, ещё не успели проснуться и осознать, что же произошло.

Мы поспешили убраться побыстрей и подальше. Мне было плевать, чья это группа — ни доморощенные спецслужбы, ни сочувствующие пришельцам силы меня сейчас не волновали. Наша задача была — затеряться в ночном городе, а затем незамеченными аккуратно подобраться к намеченной точке. Операция вступила в завершающую стадию, нам больше никто не был нужен, кроме нас самих. Вот когда завершится прорыв… Но до того момента ещё минимум двое суток.

Вот только глубоко внутри поселилось странное ощущение, будто чего-то не хватает. Мы уже были на одной из окраин, когда я, наконец, смог понять природу своих ощущений: произошёл излишний расход энергии. Слишком быстро и мощно я бил. Излишне мощно. Можно было обойтись куда меньшими силами, но спешка — плохой советчик. Я остановился на секунду, осматриваясь по сторонам.

Луна освещала ночной город, делая и без того лишённые жизни коробки однотипных обшарпанных домов ещё более безжизненными и пустыми. Лунный свет серебрил редкие деревья, кустарники насаждений, стёкла домов — словно покрывал их некой консервирующей субстанцией, чтобы предотвратить роковое воздействие времени. Он хотел оставить безжизненные внешне конструкции бессловесным напоминанием потомкам: вкладывайте в свои творения душу, не опускайтесь до примитива, летите, а не ползайте под солнцем.

Чуть в стороне от этого овеществлённого городского апокалипсиса стояло одинокое неприметное здание, где мерно гудели какие-то механизмы. От одного взгляда на него мои энергетические поля пришли в движение, даже меч за спиной будто бы заворочался, отвечая на некие вибрации чужеродных энергий. На душе вдруг потеплело. Я шагнул в сторону трансформаторной подстанции, ещё до конца не понимая, что это. Коротким импульсом вскрыл дверь, залез внутрь, напрочь проигнорировав угрожающие надписи и черепа над входом.

Внутри было сухо, душно и тесно. Но лично для меня там было… по-домашнему тепло. Я, следуя возмущениям собственных энергий, открыл щиток, резко отодрал мешающий материал изоляций. Нащупал пучок проводов, казавшийся мне почему-то особенно близким и желанным. По пальцам потекли ручейки от плавящейся изоляции. Вместе с касанием оголённых проводов пришла вспышка удовольствия, а разум неожиданно просветлел.

Свет в близлежащих подъездах мигнул и погас, мерный гул трансформаторов сменился грудным звуком, переходящим в писк. Потом всё окончательно погасло и стихло. Только из трансформаторной подстанции ещё несколько минут звучал мой довольный голос: «Ой, хорошо! Ой-ой, хорошо!»

Моя группа замерла под прикрытием маскирующих плащей в считанных метрах от Башни. Благодаря специальной мимикрирующей ткани, к тому же отсекающей излучение человеческого тела и всего, что скрыто под ней, мы полностью сливались с окружающей местностью. Добраться сюда стоило немалых сил и поистине гигантского терпения: почти четырнадцать часов ушло на преодоление открытого пространства между Башней и ближайшим к ней лесным массивом. От каждого пролёта вражеских аппаратов приходилось вздрагивать и залегать, а каждая пульсация от специального браслета на запястье, предупреждающего об облучении нашей группы установками активных систем наблюдения, вынуждала затаиваться на томительные несколько минут. Но теперь мы были готовы к последнему броску.

Наконец произошло то, чего мы так долго выжидали: автоматические створки дверей Башни разъехались в стороны, чтобы принять внутрь груз с поверхности планеты. Вот створки полностью разошлись. Вот в них начал протискиваться гружёный транспортёр футуристических конструкций и весьма впечатляющих размеров. Именно в этот момент мы, словно единый организм, метнулись вперёд. Пока аппарат намертво закрывает проход, тот точно не закроется, и нужно было воспользоваться этими мгновениями сполна.

Мы успели. Влетели в двери вместе с задним бампером инопланетной машины, и тут же разобрали цели. Внутри оказалась четвёрка бойцов местного космодесанта в лёгкой броне. Китайцы безликими тенями метнулись к ничего ещё не понимающим бойцам. Короткие, совершенно несерьёзные на вид катаны вспороли воздух, разбрызгивая всполохи разрядов. Мгновение — и мощные бронированные туши стали заваливаться, разрезанные почти пополам. Мы даже не стали отвлекаться на водителей транспортёра — ими будет кому заняться. Наша задача — куда более серьёзные противники, с которыми простым земным бойцам не совладать просто в силу худшей пробивной способности оружия.

Лестницы на третьем этаже оказались перекрыты баррикадой. Нас там уже ждали. Коротким импульсом я разметал стальные пластины, а в проём, под прикрытием моих полей, рванули китайцы. Штурмовики полегли за какие-то секунды. Дальше мы опять бежали, по дороге не забывая уничтожать всю встречную электронику: где я плавил её своими импульсами, а где китайцы ввинчивали в узловые точки переполненные энергией, застоявшиеся в ножнах инопланетные клинки.