Изверг. На пороге исправления - Olesse Reznikova

Клим вспомнил тот день, когда Тамара отталкивала его от приближающейся пропасти, теперь он осознал, что их роли поменялись(а такое происходило довольно часто) и теперь ему нужно было это делать. Климу стало больно в груди после ее слов о том, что больше незачем оставаться на этом свете — Тамара хотела сброситься с моста.

— Отпусти меня, я не могу! Все время я лечила это, тут оно снова накрыло меня! Лучше я сброшусь с моста, чем буду жить так, — Клим встал как вкопанный, услышав от нее эти слова. Тот человек, что помог ему справиться со своими открывшимися ранами, сейчас говорил такое… Слова резали больнее всего.

— Это не лучше, — возражал Клим, совладав с собой и поняв, что теперь не может больше скрывать свои чувства, — Мне ты нужна, мне! — крикнул он. — Тамара, я не смогу жить без тебя! Помнишь: «Тогда на свете не станет двух людей»? Ты сможешь с этим справиться, сможешь!

Он хочет, чтобы она поверила ему, положилась на него. Тамара на какое-то время успокоилась, и он отпустил ее, так как удерживал прямо перед собой, боясь, чтобы она ничего не натворила. Но как только сделал это, Тамара бросилась бежать. Тогда он не раздумывал, сердце само управляло им, и поцеловал ее, чтобы показать свою боль от ее слов. Это был уже не тот поцелуй, что помог бы успокоить, он обнажал чувства Клима. Ему хотелось выразить в нем то, что он не мог сказать долгое время. Тамара ответила ему. Она показывала свою боль и привязанность, которая тянула ее к Климу. Тамара прижимала его к себе так сильно, будто боялась хоть на миг отпустить, потерять…

Тогда Клим осознал, что́ чувствует к ней.

***

Когда он пришел к решению наконец сказать ей об этом, требовалось сходить к матери Тамары и кое о чем узнать. В этот же день он снова явился к Николаю Николаевичу. Ему нужны были ответы, и кроме как у него, взять их было негде.

— Ответьте мне лишь на один вопрос, — сразу начал Клим. — Она только оттого, что сотворили по отношению к ней, и не решается теперь снова к кому-то привязываться, чтобы опять не обжечься?

— У меня для тебя только один ответ. Если хочешь, чтобы она снова почувствовала себя по-настоящему нужной, дай ей знать о своих чувствах. Она боится, что с ней опять поступят, и не так, как сделал первый, а тот, кто… Прости, я не могу открыть тебе.

Николай Николаевич не был конкретен, но Клим сам все понял. Абсолютно все. И почему Тамара установила границы и почему не показывала, что что-то, возможно, начала испытывать к нему.

Ее обесчестили, и она боялась теперь как-либо подпускать к себе мужчин.

Ему хотелось показать ей, что она может быть любимой, желанной и счастливой. Он хотел помочь ей снова почувствовать себя собой.

***

Матери Тамары Клим сразу понравился. Она обо всем с первой же их встречи догадалась и искренне надеялась, что Клим будет тем самым для ее дочери. Было понятно, что она и знать не знает о случившемся с Тамарой, но всем сердцем чувствовала, что дочь страдает, и теперь, хоть и было поздновато, пыталась помочь. Клим узнал, когда у Тамары день рождения, и назначил свое признание на него.

Когда Тамара снова начала петь колыбельную, он лег рядом, прямо на пол и чуть не прослезился, поэтому решил больше не медлить. Тамара сказала тогда, что именно на этой крыше и была их первая встреча, и Клим вспомнил тот вечер. Его привлек изо дня в день повторяющийся гогот соседей, которые каждый раз буянили наверху, и он решил прогнать их оттуда, так как они мешали. Тогда он увидел, как Тамара, с глазами, словно большие хрустальные блюдца, попыталась убежать незаметно, но неудачно рассчитала момент. Медлить было нельзя, иначе он будет виноват, зная, что мог помочь, и ничего не сделал.

Клим вздрогнул, когда Тамара спросила его о том, как он узнал об ее дне рождения, вырвав из пелены воспоминаний. Он умолчал, ссылаясь на свои секреты. Когда готов был буквально разорваться от желания высказать все, он прошептал:

— Я не могу больше представить свою жизнь без тебя.

***

Клим был не просто влюблен, он был готов на все, чтобы осчастливить Тамару. Влюбленные безумцы романтичнее всех и одновременно самые жертвенные.

37. Закрытие дверей

Я поняла, что смогла влюбиться, и не осознавала это до последнего момента. Боялась себе признаться, что это снова случилось. Мне было страшно подумать о том, что кто-то будет целовать меня, прикасаться, трепетно выдыхать ласковые слова на ухо. После того, что сделал Стас, я не могла принять себя, считала недостойной всего этого, но… Клим дал мне понять, что еще как достойна и имею право любить, быть любимой и забыть о прошлом.

Когда же мои чувства начали зарождаться? Точно не могу сказать. Может, во время нашего первого вальса, может, после срыва, а может, после признания Клима на свадьбе… Было много моментов, когда можно было задуматься об этом и сказать точно, но я не осознавала серьезности своих чувству или, возможно, не хотела осознавать, потому-то и боялась признаться себе в этом.

И кто же открыл мне глаза? Как бы странно это не звучало, именно Кириллу выпала эта честь. Наши отношения после женитьбы не изменились, мы были все теми же бывшими одноклассниками, связанными прошлым и не более не менее. Каждый из нас осознавал, что ничего больше не поменяется, и это устраивало. Сейчас стадия нашего взаимопонимания была самой высокой, что когда-либо была. Именно Кирилл смог достучаться до моего закрытого множеством замками сердца и указать, рядом с кем же оно бьется сильнее не от страха, а от любви.

Мы оба помнили обо всем и оба теперь принимали все. Прощение Кирилла помогло мне снять кандалы обиды, и дышать стало легче. Намного легче. Я не жалела, что в прошлом все произошло именно так, потому что если бы не все случившееся, сейчас меня бы тут не было. И Клима бы не было и нынешнего Кирилла бы не было. Принять все и отпустить было невероятно сложно, но Николай Николаевич Изверин помогал мне из-за всех сил справиться. Он стал моим путеводителем и светлым лучем в пучине отчаяния. Клим Рубинов же оказался тем самым человеком, которым был со мной на этом пути, следовал рядом и не отпускал. Святослав Боголюбов