Близкие люди. Мемуары великих на фоне семьи. Горький, Вертинский, Миронов и другие - Игорь Оболенский

Мама умерла неожиданно, ей было всего 69 лет.

Да, она жаловалась на сердце, у нее бывали приступы. Но все равно верилось, что впереди еще есть время. Помню, мы обсуждали ее грядущий 70-летний юбилей, думали, как будем отмечать.

В тот день она мне утром позвонила. Просила приехать… До сих пор не могу себе простить, что не бросила все дела и не поехала к ней в Жуковку. Столько лет прошло, а только начинаю думать про это, как сразу слезы на глазах появляются…

Мама позвонила, а я решила, что еще успеется. Ну, как всегда бывает, Господи, все же мы люди живые, кто же думал… Ну, в общем, она пошла к своей приятельнице, художнице. И там ей стало плохо. Она вытащила какое-то лекарство, стала принимать. Мимо шел Николай Булганин (соратник Сталина, до 1958 года — член Политбюро и Председатель Совета министров СССР. — Примеч. И. О.) у него там же, в Жуковке, дача была. И он маме предложил: «Вам что-то нехорошо, зайдите ко мне, моя дача рядом».

Мама отказалась: «Нет-нет, я сейчас к себе пойду». Она действительно смогла дойти до своего дома, легла на диван. И все.

Гроб стоял в дедушкином доме на Малой Никитской. Мы похоронили ее на Новодевичьем, рядом с папой…

Я осталась одна. Такой близкой подруги, как Светлана, у меня больше не было. Мы с ней совершенно разные были, абсолютно. Но в тоже время дополняли друг друга. И мне ее, конечно, не хватало.

В Барвихе рядом жила дочь министра культуры Михайлова, мы с ней дружили. Но не так близко. А ведь Светланина дача тоже находилась рядом. Но она уже со мной не здоровалась. Проходила мимо и отворачивалась, смотрела в другую сторону. Она тогда уже была замужем, у нее рос маленький мальчик, Иосиф.

А потом появился индус. Надо отдать должное, она ухаживала за ним. Я думаю, что он уже знал о своем близком конце.

О том, что Светлана осталась за границей, я услышала по радио. Неожиданностью это для меня не стало. Я знала, что она несчастный человек. Потому что видела, что в стране происходит. Очень многое видела. Вот у меня газета есть, со статьей о Светлане — «Я всегда ненавидела советскую Россию». Я храню ее.

Когда Светлана в 1984 году приезжала в СССР, мы с ней не встречались. Мало того, интересный случай произошел. Я сидела на балконе особняка на Малой Никитской. А Светлана проходила мимо с дочерью, которая родилась у нее уже в Америке. И девочке все время что-то рассказывала. Вижу, она рукой показывает на наш дом и что-то говорит. И замечает, что я на балконе сижу. Но она даже не поздоровалась. И я, естественно, тоже промолчала. Хотя когда издали ее увидела, хотела позвать… При том, что ссоры между нами не было. Видимо, Серго не могла мне простить. Даже спустя столько лет. Смешно. И грустно.

Мы со Светланой после ее отъезда так больше и не поговорили. Но я читала ее книги, очень хорошие.

Да она вообще способная была. Хотела поступать на литературный факультет. А отец запретил: «Пойдешь на исторический». И она пошла.

Вспоминаю ее часто. Недавно ко мне приезжала наша общая подруга, Алла Славуцкая, дочь посла СССР в Японии в 1940 году. Мы с ней сидели, о Светлане говорили. Алла очень жалела ее, говорила, что ей было плохо из-за того, что она уехала. А я не согласилась — ну почему плохо, если Светлана этого все время хотела. И она избежала того, чтоб на нее пальцем показывали.

Это вот ее все время бесило, когда люди — она видела — шепчутся: «Смотри, смотри, там эта…».

Это же ужасно. Алла считает, что Светлана большую ошибку сделала. А я считаю, что никакой ошибки не было.

Светлана прожила свою жизнь так, как считала нужным. Это был ее выбор…

Не зря Светлана и Марфа были лучшими подругами, много у них общего. Марфа Максимовна тоже всегда руководствуется собственным выбором и, кажется, живет так, как считает нужным. В загородной квартире она сама себе хозяйка. Сын живет в Киеве, одна дочь — в Финляндии, вторая — в Москве. Конечно, они и общаются, и видятся.

В жизни Марфы Пешковой было столько событий и встреч, что впору браться за перо. Но Марфа Максимовна говорит, что она читатель, а не писатель. Опять-таки — ее выбор.

Но рассказывать Пешкова любит. Попав в плен ее воспоминаний, я не раз ловил себя на мысли, что за окном совсем другое время, а потом опаздывал на последний автобус, отправлявшийся в Москву.

Этим летом мне удалось уговорить Марфу Максимовну сняться в документальном фильме и рассказать о своей свекрови, жене всемогущего Берии, и о дружбе со Светланой, дочерью всесильного Сталина. Но вот что удивительно — во всех этих историях сама внучка Горького вовсе не предстает лишь как свидетельница облаченных властью персонажей истории, с которыми ее свела судьба. Она — вполне себе достойный соучастник событий, о которых знает не понаслышке.

Марина Нейгауз

(внучка Зинаиды Пастернак)

О Пастернаке, Зинаиде Николаевне и самом главном

ИЗ ДОСЬЕ:

«Поэт Борис Пастернак всему миру известен прежде всего как автор романа «Доктор Живаго», за который, как считается, он получил Нобелевскую премию, укравшую у него добрый десяток лет жизни. Спустя шесть лет после смерти он стал и обладателем премии «Оскар» за сценарий к фильму «Доктор Живаго». Непосредственно с режиссером работал Роберт Болт, но имя Пастернака тоже было заявлено в номинации и тоже прозвучало со сцены во время церемонии награждения. Скончался в 1960 году в Переделкино в возрасте 70 лет.

Зинаида Николаевна Пастернак, урожденная Еремеева. Первым браком была замужем за великим музыкантом Генрихом Нейгаузом. В этой семье родилось двое сыновей. В 1932 году Зинаида Нейгауз стала Зинаидой Пастернак. Через шесть лет на свет появился сын Леонид. Ушла из жизни в 1966 году в возрасте 69 лет.

Марина Нейгауз — внучка Генриха Нейгауза и Зинаиды Пастернак».

Никогда не думал, что стану писать биографию второй жены гениального Пастернака. Но удивительное знакомство, случившееся со мной в Грузии, побудило меня задуматься об этом. Несколько лет назад я оказался в столице этой благословенной страны.

Неподалеку от Тбилиси есть поселок, называется Цхнети. И там, как мне рассказали, живет внучка великого пианиста и профессора Московской консерватории Генриха Нейгауза и Зинаиды Николаевны Пастернак (вторым браком бабушка моей собеседницы была замужем за поэтом). Ну а в Грузии как: все знакомы, и если не родственники, то, по меньшей мере, соседи или друзья соседей. А потому встреча с Мариной Нейгауз была, что называется, уже делом пары телефонных звонков.