Янка Дягилева. Жизнь и творчество самой известной представительницы женского рок-андеграунда - Кристина Пауэр

и отправляется в бой. Однако он хватается за любую возможность, когда даже мелочь становится сокровищем: «На лету подхватил – унесу под крыльцо / Не отдам никому – закопаю в углу / Положу сверху камешек за пазуху». Отправляясь из дома, герой пытается сохранить свою собственность, пряча её от чужих глаз.

В третьем куплете круговорот жизни сравнивается с каруселью. Напомним, что этот образ возникал в ранней песне «На чёрный день»: «Аттракцион для новичков – по кругу лошади летят». Так и в песне «На дороге пятак» образ карусели, где развлекающиеся люди движутся по кругу, становится символом безысходности, движения жизни по кругу. Однако здесь карусель ломается, как и узел жизненных путей разрубается топором – всё рушится: «Карусель разнесло по цепочке за час / Всех известий – пиздец да весна началась». В третьей строке третьего куплета видим, что единственной хорошей новостью становится приход весны на фоне шквала негативных событий: «Всех известий – пиздец да весна началась». Герой пытается успокоиться, сообщая, что горе конечно, что бывает и хуже – например, собственная смерть или убийство: «Горевать – не гореть, горевать – не взрывать / Убивать хоронить горевать забывать».

В четвёртом куплете наш герой, собравшийся на войну, бежит по разрубленным топором дорогам жизни: «Побежал задохнулся запнулся упал / Увидал белый снег сквозь бетонный забор». Видимо, при падении герой потерял сознание, увидев снег, который в поэтике Егора Летова символизирует потусторонний мир. И в символике Янки снег, как одно из агрегатных состояний воды, становится метафорой смерти. В бессознательном состоянии в сознании возникают сказочные образы: «Чудеса да как леший бродил по лесам / Вон из рук всё бросай да кидайся к дверям».

В пятом куплете ставится проблема сплетен: «Все полы все углы подмели языки». Известно, что не стоит выносить сор из дома, но злые языки рассказали тайну бытовой проблемы – человек вернулся домой в неадекватном состоянии: «Не разулся у входа пришёл ночевать / До утра провалялся в аду да в бреду / А к утру провалился к паршивым чертям».

В шестом куплете ложь обличается, но сплетникам всё сходит с рук («как с гуся вода»), что доставляет душевную боль лирическому герою: «С виду ложь – с гуся кровь побежит со щеки». Всё потеряно. Попытки восстановить репутацию и собственную жизнь оборачиваются неудачей: «Ни пропить ни пропеть ни слепить черепки». Во второй половине шестого куплета карточные масти сравниваются с символами памяти (кресты) и любви (сердца), но эти прекрасные чувства исчезают, оборачиваясь злобой: «Ни крестов ни сердец всё злодейская масть / Убивать хоронить горевать забывать».

В седьмом и восьмом куплетах мысль, как первородный грех, размывает жизненные пути, разрубленные топором, поэтому всё смешалось – добро и зло, поэтому в темноте «подлеца» можно принять за «отца»:

Размывает дорожки – гляди, разошлись

В темноте все в одну, всё одно к одному

Не мешает другому лицу всё к лицу

Всё к лицу подлецу как родному отцу

Не рассказывай, батя, и так всё пройдёт

Чередой дочерей, всем раздеться – лежать

Убивать хоронить горевать забывать

Круг страданий жизни разрывается наступлением смерти: «Побежали глаза по стволам по рядам / Покатилось лицо по камням по следам / Безразмерной дырой укрывая траву / Насовсем позабыть[76] – разузнать да уснуть». Безразмерная дыра – это вселенское горе, не имеющее границ, это пустота, появляющаяся в душе после потери близкого человека. Пожалуй, никто лучше и лаконичнее Янки не смог передать это чувство.

В десятом куплете солнечный свет пробуждает нашего героя ото сна: «Только солнечный свет на просветах пружин». Однако дом, в котором он ночевал, отнюдь не уютный – на кровати скрипят пружины, а двери напоминают срубленные деревья: «Переломанный лес на проломах дверей». Однако время не лечит, сон не смог облегчить душевную боль героя от потери, поэтому он скручивается, падая ниц в порыве страданий, отдавая дань памяти усопшим: «Несгибаемый[77] ужас в изгибах коленей / В поклон до могил деревянным цветам».

Последний куплет совпадает с девятым, где описана горечь трагедии. Единственным освобождением от невыносимых страданий становится смерть:

Побежали глаза по стволам по рядам

Покатилось лицо по камням по следам

Безразмерной дырой укрывая траву

Насовсем позабыть…[78]

Выше ноги от земли (1990)

Песня «Выше ноги от земли» написана до октября 1990 года. Название песни отсылает к одноимённой детской подвижной игре. Композиционно она делится на две части: стихотворение «Ожидало поле ягоды…» и собственно песенная часть с динамичным гитарным аккомпанементом, в котором чередуются два мажорных и два минорных аккорда, и сложной мелодичной, но в то же время эмоциональной и драйвовой вокальной партией.

Стихотворение читается печальным тоном голоса, наполненным настроениями грусти и разочарованности. В нём преобладают фольклорные пейзажные образы – море как символ свободы, поле – символ плодородия. Они связаны с мотивом ожидания: «Ожидало поле ягоды, / Ожидало море погоды». Отметим, что выражение «ждать у моря погоды» означает процесс надежды на что-то, при этом находясь в бездействии.

Лирическая героиня страдает от непонимания, от ситуаций, в которых она отдаёт свою душу и силы на помощь другим людям, но в тяжёлый период оказывается одна: «Рассыпалось человечеством – / Просыпалось одиночеством».

Мотивы ожидания и печали сменяются мотивом незавершённости, который распространяется на образы пашенки и башенки: «Незасеянная пашенка / Недостроенная башенка». Незавершённость также связана с ожиданием окончания действия, чтобы пашня и башня могли полноценно функционировать. В картине мира лирической героини все объекты небольшого размера, как в кукольном домике: «Только узенькая досточка / Только беленькая косточка». Мотив незавершённости продолжается и в образе ленты, не выполняющей своей основной функции, как пашенка и башенка: «Незавязанная ленточка». Существительные с уменьшительно-ласкательными суффиксами пробуждают чувства заботы и, возможно, жалости: «Недоношенная доченька / Обвязала белой ниточкой / Обмотала светлым[79]волосом / И оставила до времени». Эта часть стихотворения прерывается сном:

Вместе с вымытыми окнами

Вместе с выцветшими красками

Вместе с высохшими глазками

С огородным горем луковым[80]

С благородным раем маковым

Очень страшно засыпать[81]

Песенная часть открывается воспоминаниями – прошлое было прекрасным, но всё изменилось в худшую сторону: «Было да гнильём поросло / Времечко само по себе / Верная в болоте вода / Постная как грех на заре / Понеслась по кочкам