Агент пси-класса - Селина Катрин

***

Неделя пролетела как в тумане.

Я нервничала.

Вроде бы повода не имелось: задание от шефа по сопровождению сделки с Пиксом выполнено, место обитания вольтов найдено, взрывать лабораторию или устраивать другую диверсию Редж тоже не стал, рассудив, что это не решит проблему. Но беспокойство сгрызало изнутри неумолимо, как ржавчина сжирает металлическое днище флаера, припаркованного на зиму в сугроб. Я была этим самым днищем. Или сугробом – не знаю.

Жизнь застыла.

Я могла пойти на кухню, чтобы сделать чай, и забыть на середине шага, зачем шла. Могла сделать пресловутый чай и на весь день оставить его на столе. В мозгах какая-то неведомая сила устроила короткое замыкание, и все мысли постоянно крутились вокруг Реджа, как планеты вокруг звезды. Если бы Брайт не забыл коммуникатор, то я бы уже десять раз наплевала на гордость и отправила сообщение с вопросом, как он. Но Редж – будь он неладен! – так некстати забыл коммуникатор дома!

С одной стороны, как специалист по поведенческому анализу я должна была радоваться этому факту: люди редко забывают ценные вещи в присутствии тех, кому не доверяют. Тот факт, что Редж оставил свой наручный браслет и даже возвращаться за ним не стал, определённо говорил о том, что я ему не чужая. С другой стороны – это ужасно злило!

Я чувствовала себя хлипкой лодчонкой, которую океан швыряет в шторм то вправо, то влево. В мыслях и сердце творился полнейший беспорядок. Раньше я работала на разведку Танорга и понимала, что такое хорошо, а что такое плохо. Красть изобретения, шантажировать, убивать – плохо. Работать в университете, учить студентов, делать пожертвования в детские фонды – хорошо. Мир вокруг был если не чёрно-белым, то всё равно понятным. Сейчас же в душе царил раздрай, а ещё нервы сдавали от того, что любимый мужчина всё не возвращался и не возвращался.

Наверное, что-то сломалось во мне после нападения хищника на Падэме-3 в огненную грозу, потому что я теперь даже мысленно могла спокойно признаться себе, что влюбилась в Реджа Брайта. Самого неподходящего мужчину, которого только можно вообразить: наглого, яркого, самоуверенного и харизматичного секретного агента неизвестной мне организации, имеющего такое количество секретов, что мне и не снилось. А ещё прожжённого манипулятора и сердцееда – в общем-то, квинтэссенцию всего того, что я раньше терпеть не могла в людях и при наличии хотя бы нескольких черт из списка старалась держаться как можно дальше. Вишенкой на торте к параду идиотизма ситуации являлось ещё и то, что Редж Брайт не человек вовсе.

Чтобы как-то отвлечься, я взяла в университете удалённых лекций по поведенческому анализу так много, как только было возможно[16]. Студенты вначале обрадовались, а затем, чувствуя состояние лектора, погрустнели.

– Итак, класс, запомните, все манипулируют всеми. – Я бездушно читала заученную лекцию, уставившись в глазок камеры ноутбука. – Пожалуй, самые безобидные, но профессиональные манипуляторы – это наши домашние животные, которые выпрашивают еду, давя на жалость. Обратите внимание, что некоторые аспекты совпадают с поведением гуманоидов, как то: наклонить голову к плечу…

– Почему, профессор Палладиум?

Звонкий голос из ноутбука перебил меня, и я нашла на экране взглядом студента Ярцева. Кто бы сомневался… Он единственный, кто мог так беспардонно влезть в лекцию, хотя после показательного выступления Реджа «я пещерный человек и тащу свою самку на спаривание» студенты в принципе стали относиться ко мне проще.

Я глубоко набрала воздух в лёгкие, предчувствуя, что Ярцев собирается поиграться. Вон как глаза блестят, и рот расползается в улыбке. Не к месту, студент, у меня сегодня очень плохое настроение.

– Что «почему»? Поясните свой вопрос, – холодно сказала я.

– Почему вы всегда подаёте материал так, будто манипулирование – это обязательно плохо?

О как. Неожиданно.

– Потому что такова суть людей. Чаще всего бытовое манипулирование относительно безвредно. Ярким и частым примером является работодатель, который просит сотрудника в его законный выходной, которого тот очень ждал и хотел провести время с семьей, прийти на корпоратив со словами: «Неужели тебе всё равно, как идут дела у компании? Я был о тебе лучшего мнения». Вы должны отдавать себе отчёт, когда вами пытаются управлять.

– Это всё понятно. – Ярцев тряхнул головой и ослепительно улыбнулся. – Но я говорю о манипулировании в целом. Разве оно не может считаться хорошим, если цель достойная? Да и просто… Вы же нас учите этому. Неужели вы нас учите плохому, профессор Палладиум?

Скрипнула зубами. Иногда у этого студента просыпался талант раздражать меня… совсем как у одного получеловека-полуларка.

– Студент Ярцев, я учу вас распознавать манипуляции и иметь возможность противостоять им! Это большая разница.

– Но и манипулировать вы тоже учите, – не унимался парень.

Я прищурилась, обдумывая ответ, но вдруг с другой стороны экрана из-за парты поднялся Кунцев. Отточенным движением он поправил на переносице очки со сломанной дужкой и сказал:

– Вообще-то, я согласен с Ярцевым. Манипулирование – это всего лишь инструмент. Оно не может быть плохим или хорошим, как не может быть плохим или хорошим молоток или законы. Это ведь тоже инструменты. Всё зависит от того, в чьих руках они находятся. Мы привыкли, что с помощью молотка робот может починить мебель, с помощью законов регулируются правила в обществе, но ведь это не всегда так.

– Простите? – вырвалось непроизвольно.

Наверное, меня слишком выбило из колеи, что впервые на моей памяти Кунцев в чём-то согласился с Ярцевым.

– Кто сказал, что законы – это всегда правильно? – продолжил мысль студент. – В некоторых отсталых Мирах на законодательном уровне запрещены аборты. Это разве хорошо? Вместо того чтобы создать нормальные условия для жизни детей и социальные льготы, Аппарат Управления Планетой вмешивается в тело женщин, отбирая у них права, которые дала сама природа. Это разве правильно? Но с точки зрения Аппарата Управления Планетой, это благо, потому что они закрывают демографическую яму и им плевать, что они приравнивают население к скоту. Вон на Цварге до недавнего времени была запрещена контрацепция[17]. На взгляд любого гуманоида из развитого Мира – это репродуктивное насилие на планетарном уровне. Но всё же законно. Законы – это то же манипулирование, просто более масштабное, профессор Палладиум, вот и всё. Это инструменты. Они могут быть как плохими, так и хорошими, всё зависит от того, кто за ними стоит.

Понятия не имею, до чего бы дошёл наш спор, но в этот момент у меня провибрировал будильник на коммуникаторе, напоминая о конце занятия.

– Всем спасибо за лекцию. Домашнего задания сегодня не будет.

– Спасибо