Воспоминания для будущего - Жан-Луи Барро

Рекомендую молодоженам провести медовый месяц в Майлэнде (Чичен-Ица) — при условии, что их не покусают овальные паучки, которые за несколько часов отсылают ad patres65... Мы провели часть лунной ночи на стадионе Чичен-Ица, слушая гитаристов... Это было почти столь же волнующим, как и Дельфы.

Там все изящно, все пропорционально человеческому росту. В Уксмале абстрактное оформление построек эпохи майя превосходно контрастирует с декоративными витыми змеями тольтеков. Подобно любому робкому и внимательному ребенку, я испытал на Юкатане такое чувство, будто соприкоснулся с нашими предками — гражданами мира.

Мне хотелось бы побывать там еще раз.

Получив два дня передышки, чтобы прийти в себя, наши товарищи разъехались кто куда: в Акапулько, Паланко, на другие экскурсии. Мы снова собрались всей труппой на аэродроме в Мехико, и каждый явился со своим «уловом». Если хочешь, чтобы актеры были глашатаями человечества, обязательно надо время от времени давать им «перезарядить» сердце и ум.

Оркестр Мариакиса играл для нас на прощанье в цветущих садах аэродрома, где мы сели на ДС-7, прозванный «самолет-молочник», потому что по дороге в Лиму он останавливается повсюду — в Гватемале, Сальвадоре, Никарагуа, Коста-Рике и Панаме. После каждого перелета — часовая промежуточная посадка.

Мы буквально приклеились к иллюминаторам. Сколько красоты за такой короткий промежуток времени! Теряешь представление обо всем. Фанатики путешествий дрожали от восторга. На каждой остановке хотелось углубиться в природу. Стоило дверце самолета открыться, и нас обдавало жарой, как из парильни, а от всякого рода сильных, резких запахов щипало в ноеу... Массивы зеленых лесов, озера разных цветов, черный дым вулканов.

Мы были счастливы побывать, пусть и недолго, в этих крошечных странах с их приветливыми жителями — хотя бы при таких обстоятельствах.

Из Панамы самолет дальше лететь не может. Почему? Существует правило: на всякую сломанную деталь полагается иметь запасную. В самолете произошла поломка, деталь заменили, и тем самым запасной уже не стало. Самолет не имел права взлететь. Так мы получили два дня ожидания в Панаме.

Автобус отвез нас в город, в отель «Эль Панама». Будь я писателем, я провел бы в этом отеле три месяца. Он функционирует двадцать четыре часа в сутки. Помимо того, что это обычный отель для путешественников, при нем имеется игорный зал. Это сущий ад: среди скопища чемоданов, изнуренных туристов расхаживают женщины в вечерних туалетах и мужчины в смокингах; одни завтракают, другие пьют виски.

Нам предоставили два номера — «для мальчиков» и «для девочек». Влажная жара и кондиционированный воздух непрестанно вынуждают нас бросаться то под душ, то под одеяла. Что касается сна — это вещь невозможная, немыслимая, о нем надо просто забыть. В конце концов мы с Мадлен отыскали комнатушку, чтобы чуточку отдохнуть. В три часа ночи дверь распахивается, и на нас надвигается металлическая кровать с сеткой. Мы прогоняем горничную. Снова пытаемся вздремнуть. В пять утра дверь опять хлопает, и мы вскакиваем, как чертики, из-за шума огромного пылесоса. Суматоха за суматохой. Всех сгоняют в автобус — пора возвращаться на аэродром. Вот мы и у самолета. Ложная тревога — деталь еще не прибыла. Возвращаемся автобусом в отель. Пьем кофе с молоком. А рядом с нами заядлые игроки хлещут шампанское.

В городе растут умопомрачительной красоты «пламенеющие» деревья. Я направляюсь к знаменитому каналу. Коренастые индейцы в белых соломенных шляпах поверх черных кос носят детей на спине. По каналу скользят пароходы. Их борта почти касаются берегов. Нас принимает консул и устраивает симпатичный импровизированный прием. У нас хватило бы времени выступить в Панаме. Сожалею о такой упущенной возможности.

Не здесь ли я посетил также и чудесное кладбище? Огромный парк на английский манер, там и тут цветущие кусты. Маленькие надгробия с газоном неприметно указывают на могилы, и всюду «бесшумно» звучит классическая музыка, словно перешептываются души. Поразительное впечатление!

Наконец мы летим дальше. В Лиме нас встречает прилетевший ранее Леонар со своим штатом.

Перу

Когда мы улетали из Франции, Перу не входило в нашу программу: казалось, там ничто не оправдывало присутствия французского театра. К счастью, незадолго до этого туда получил назначение новый посол Франции господин Леон Брассер — энергичный молодой человек, быстро принимающий решения. Он связался с некоторыми французскими промышленниками, проявляющими к Перу интерес на будущее (шоссейные и железные дороги), и собрал лепту, позволившую нам сделать крюк. Он оказался прав: было бы явной дипломатической ошибкой, посетив Эквадор, не остановиться в Перу, у его соседа!

Поначалу речь шла об одном-двух представлениях. Мы пробыли там девять дней и играли в Лиме не только в театре, но и в посольских садах, где, например, состоялся вечер, на котором присутствовал сам вице-президент Перу. Посольские сады — великолепные театры под открытым небом. Самшитовые ограды подстрижены так, что напоминают планировку итальянского театра. Мы давали «Амфитриона» Мольера. Деревья в этом саду разрослись настолько пышно, что я стоял на ветке на высоте семи метров с крыльями на ногах и с жезлом Меркурия в руке.

Посол распорядился построить огромный навес. Была приглашена вся перуанская gentry66 с духовенством во главе. Вечер затянулся до поздней ночи из-за обильных возлияний. Мы весело чокались с епископами — это было великое примирение церкви с театром.

Перу — великолепная страна. Дорога по берегу Тихого океана пролегает то через пустынные районы, то через узкие долины с пышной растительностью. Тут хорошо произрастает зелень, и сельское хозяйство процветает. В те годы Перу показалась мне оплотом кастильской аристократии. Именно здесь сохранились estancias — обширные поместья, где царит патриархат. Это как оы единая семья. Хозяин пользуется тут неограниченной властью. Он хранит военные билеты всех мужчин у себя в конторе. Раньше у каждого такого поместья была своя тюрьма. Но по вечерам «сеньоры» и «слуги» вместе танцевали и играли на гитаре. По крайней мере мы присутствовали на одной такой вечеринке.

Среди наших фанатиков путешествии Майен реагировала на все особенно экспансивно: бурно восхищалась каждой скалой, покрытой гуано, каждым поворотом дороги, каждой уходящей вдаль аллеей сада.

— О, какое странное животное! — как-то вскричала она.

— Но, мадемуазель, ведь это осел!

У восторженности свои миражи.

Как и в Мексике, я выделил труппе два «пляжпых» дня, что позволяло каждому немножко просветиться. Актеры использовали это время для экскурсии на Мачу-Пикчу, через Куско. Мадлен, которая неважно себя чувствовала и к тому же берегла силы для тиранической роли Химены, и на этот раз пожертвовав собой, осталась в Лиме.

Легкие самолеты оборудованы четырьмя моторами — им приходится преодолевать цепи высоких гор. Воздух на высоте свыше восьми тысяч метров разрежен, и пассажиры вынуждены дышать кислородом из баллонов. Несмотря на клаустрофобию, я не испытывал никакого страха — любопытство брало верх.

Посадка в Куско на красной земляной взлетной дорожке на высоте примерно четырех тысяч метров над уровнем моря. Знакомство с первыми ламами. Куско — город из сказки: он наполовину относится к эпохе инков, наполовину к эпохе Великого века испанского владычества. Пересадка в небольшой железнодорожный состав, который змеей ползет в гору. Легкий спуск. Далее нечто вроде грузовика поднимает нас к знаменитым руинам. Пока мы ехали, я все время поражался работе инков — огромные террасы на высотах Мачу-Пикчу (на память приходила замечательная поэма Пабло Неруды67); скопление колоссальных камней; а выше — склоны Анд в лианах и орхидеях; неправдоподобные каменные глыбы, обтесанные так, чтобы держаться, не распадаясь, без всякого цемента даже при сильнейших подземных толчках. Здесь ощущается работа гигантов. Что касается форм, Пикассо не сделал бы лучше.

Спускаясь по каменистой тропинке, мы услышали пенье индейцев. Скоро они нам повстречались. То была похоронная процессия. Труп несли на носилках. Я и сейчас вижу, как ноги мертвеца раскачиваются в такт с теми, кто шел, весело распевая. В воздухе витала какая-то метафизическая радость.

Авария в Талара

И на этот раз Леонар и его подопечные уехали дальше — в Кито — раньше нас. Покидая Перу, мы были рады узнать, что Мольер, Клодель, Ануй и Мариво — а немного и те, кто играл их пьесы, — сослужили службу промышленникам, которые помогли нам приехать в Перу, — заказы на шоссейные и железные дороги, кажется, были подтверждены.

Над Лимой часто стелется густой туман. Самолет взлетает в «гороховом пюре», но пять минут спустя уже летит в чистом небе, п Анды при ослепительном свете выглядят белозубой собачьей челюстью.