По правде говоря (СИ) - Риз Екатерина

- Она красивая, образованная девушка, - похвалила я.

- Но не слишком самостоятельная.

- Ты сам сказал, что она училась за границей, жила одна в чужой стране…

- Не жила. Во Франции живёт родная сестра её отца, вот в их семье она несколько лет и прожила. На полном родительском обеспечении. К тому же, она младше меня.

- То есть, ты увидел её и влюбился?

Андрей задумался. Я всматривалась в его лицо, но старалась делать это осторожно, чтобы он не уловил в моём взгляде ревности или недовольства. Особенно в тот момент, когда он кивнул.

- Наверное, да. Все вокруг говорили, что мы отличная пара. Что мы замечательно друг другу подходим, и, наверное, я не зря столько лет не женился, ждал её. Аня вернулась в Москву воздушной, окрылённой, с множеством планов, она была так не похожа на всех вокруг.

- Почти француженка, - проговорила я чуть слышно. – Ты сам сделал ей предложение?

- Сам, - кивнул Андрей, и выглядел при этом кающимся грешником. – Я сделал ей предложение, я почти представлял нашу совместную жизнь… Я слишком много представлял.

- А она?

- Она была на всё согласна. Что бы я ни говорил, что бы не предлагал. Лишь бы её список требований ежедневно выполнялся.

- Список требований? – переспросила я.

- Ну да. Она же девочка из обеспеченной семьи, у неё замечательные родители, которые в принципе не могут на кого-то таить зло, кого-то ненавидеть, чего-то требовать. Они любят всех вокруг, и Анаисия – это их вклад в этот прекрасный, солнечный мир. Такой же прекрасный, идеальный ребёнок. Понимаешь? Для любых проблем и жизненных неурядиц в этой семье есть деньги на адвокатов, охрану, на людей, которые профессионально решат любую проблему. Они сами ни обо что такое руки не пачкают.

- Она похожа на своих родителей? Мне твоя невеста не показалась такой уж безобидной и солнечной, если честно. На вид обычная девушка. Способная швырнуть в обидчика пару тарелок.

- Этим она мне и нравилась. Тем, что на фоне своих уникальных родителей, казалась собранной и целеустремлённой. У Ани были планы, амбиции. Отец даже денег ей дал на открытие бизнеса, она всерьёз увлекалась искусством, что совсем неудивительно, открыла свою галерею, занималась открытием выставок. Я её поддерживал, я гордился её успехами. И совсем не ожидал, что как только речь зайдёт о свадьбе, все её желания куда-то испарятся.

- Она просто захотела за тебя замуж, Андрей.

- Я не знаю, как это называется, - вдруг вспылил он. – Но у неё будто не стало своего мнения в одночасье. Ей стала не интересна галерея, она перечеркнула все свои планы на ближайшее будущее. А когда я пытался с ней заговорить об этом, она переводила тему на подготовку к свадьбе, а на все мои попытки донести до неё, что жизнь не остановилась, и свадьба возьмёт и пройдёт, она удивлялась. Как мне однажды сказала её мама: я ведь забираю их дочь, и должен заботиться о ней так же, как заботились они всю жизнь.

- Логично.

- Логично, - кивнул Андрей. – Это логично, я согласен. Вот только в процессе подготовки свадьбы мне выставили целый список того, что я должен. И как должен. Сколько и почем. Я опять же не против. Я обязан содержать свою жену, свою семью. Я – добытчик. Но мне ясно дали понять, что после свадьбы мою жену не будет интересовать ничего за пределами нашего дома. Её мама даже вспомнила, что оказывается её дочка в детстве и юности, до отъезда во Францию, весьма успешно посещала художественную школу. И на досуге семейной жизни Ане следует заняться именно этим. А когда я напомнил, что у Ани ещё бизнес есть, галерея, которую она так хотела, оказалось, что бизнес мне стоит взять на себя. А то и вовсе продать, если мне заниматься этим не хочется. У Ани же будет муж и семья, какая ещё галерея? Самое серьёзное занятие после дома, мужа и детей – это рисовать ромашки в банке на окне. – Андрей всерьёз распалился, даже дышал тяжело. – И тогда я снова представил себе нашу семейную жизнь. С женщиной, которая будет зависеть от меня полностью, которая никогда не встанет со мной плечом к плечу в трудный момент, не даст совета и не поддержит. – Он серьёзно посмотрел на меня и покачал головой. – Я не хочу такой жизни. Я не хочу такую жену. Пусть я буду мерзавцем. Но разводиться через год-другой я тоже не хочу. А если ребёнок родится?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- И ты сбежал?

- Я вовремя одумался, - строгим голосом поправил он меня. – Сел и поговорил с ней.

- Она тебя поняла?

- Я считал, что да.

Я вздохнула.

- Понятно. Как я и говорила, она решила дать тебе передышку. Была уверена, что ты всего лишь вспылил. А ты вместо этого привёз меня.

- Я привёз тебя не из-за неё.

- Я помню. Так получилось, мы друг другу понравились…

- Вика!

Я махнула рукой. Но затем добавила:

- Я рада, что ты на ней не женился. Ей, на самом деле, после было бы куда хуже. Принять твою правду.

- То есть, ты считаешь, что я не прав?

- Андрей, разве я могу судить, прав ты или нет? – удивилась я. – Это всего лишь твоя правда. Уверена, что у Анны есть своя, в которой ты заставил девушку влюбиться в себя, заставил поверить, что она рядом с тобой под защитой, а потом взял и передумал. Прямо перед свадьбой.

Андрей разглядывал меня с мрачным видом.

- Я никого не заставлял.

Я вздохнула.

- И в это верю. Она взяла и влюбилась. Да и как было не влюбиться? – рассуждала я. Только уже до конца не понимала, об Ане я рассуждаю или уже о себе. – Видный, серьёзный, уверенный в себе. Добивается того, что хочет. Когда-то ты хотел её…

- Ну, давай, - поторопил меня Андрей, - договаривай. А теперь я захотел тебя. И также тебя брошу!

- Почему это ты меня бросишь? – улыбнулась я. – Может, это я тебя брошу? Наслушаюсь страшных историй и брошу.

- Перестань, - попросил он с печалью.

- Что сказали твои родители? – спросила я тем временем.

Андрей также печально хмыкнул.

- Мама сказала, что я разбил ей сердце.

- А отец?

- Отец махнул рукой.

- При этом, они захотели встретиться со мной. А ты меня к родителям отвёз. Зачем-то. – В ответ на это Андрей промолчал, и я сама догадалась: - Хотел, чтобы они поняли серьёзность твоих намерений.

Андрей рывком поднялся из-за стола. А мне сказал:

- Я всё понял. Я мудак.

Я развела руками.

- Ты сам это сказал. Не я.

На этой весьма непозитивной ноте закончился наш ужин. Андрей вышел из комнаты, затем и из дома, я видела его на улице, сидящим на скамейке. Он смотрел на темнеющее небо, и в какой-то момент мне показалось, что сейчас возьмёт и тоскливо завоет на луну. Луны, правда, не было, возможно, поэтому он и сдержался. Но лицо у него при этом было крайне недовольное, он переживал, но вряд ли о том, что в чём-то был не прав, неважно даже по отношению к кому именно – ко мне или по отношению к своей невесте. Переживал Андрей осуждение, наверное, считал, что незаслуженно. Ведь он пытался быть честным, по крайней мере, по отношению к Ане. Обо мне в момент нашего скоропалительного знакомства он вряд ли много думал. Я ему понравилась, он решил испытать на мне свои чары, которые немного запылились в период пребывания его в статусе жениха, а затем легким взмахом руки устроил мне командировку в Москву. Точнее, в свою постель.

Обидно ли мне? Наверное, обидно. Было бы. Если бы мной так запросто попользовались, моим доверием, возможно, начальной влюблённостью в него. Но я ведь тоже согласилась встретиться с ним, общаться с ним, поехать в Москву по недвусмысленному приглашению со своей определённой, тайной целью. Так что, обижаться мне вроде как глупо. Остаётся своё поцарапанное самолюбие засунуть куда-нибудь поглубже и двигаться дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Двигаться нужно было по направлению к вокзалу, как я утром и планировала. А вот поди ж ты, вместо этого я стою на чужой кухне, тру чужие тарелки, и, вообще, с трудом представляю в какой области нахожусь. Может я куда ближе к дому, чем была, находясь на Курском вокзале.

- Вика.

Я обернулась, услышав голос Андрея. Он стоял в дверях кухни, а я даже не слышала, как он вернулся в дом, занятая своими мыслями.