Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту - Цицерон Марк Туллий

5. По словам того же Павсания, ты сказал: «Что? Аппий выходил навстречу Лентулу, Лентул навстречу Ампию907, а Цицерон не захотел встретить Аппия?». Прошу, неужели и ты, человек, по моему мнению, высшей мудрости, большой учености, величайшего жизненного опыта, — прибавь обходительность, которая сама по себе является добродетелью, как весьма справедливо полагают стоики, — находишь, что эти пустяки, какая-нибудь аппийность или лентульность имеет в моих глазах большее значение, нежели украшения доблести? Когда я еще не достиг того, что, по мнению людей, является самым почетным, я все же никогда не восхищался этими вашими именами, но считал великими тех мужей, которые их оставили вам. Однако после того как я взял на себя и осуществил такую величайшую власть, что у меня, по моему мнению, не было недостатка ни в путях к почету, ни в путях к славе, у меня появилась надежда, что я, правда, ни разу не превзойдя вас, сделался равным вам. И я, клянусь, видел, что не иначе думает и Гней Помпей, которого я ставлю выше всех когда-либо живших людей, и Публий Лентул, которого я ставлю выше себя. Если ты полагаешь иначе, то не сделаешь никакой ошибки, обратив несколько большее внимание на то, что об этом говорит Афинодор908, сын Сандона, — чтобы понять, что такое благородство, что такое превосходство.

6. Но — возвращаюсь к делу — мне хочется, чтобы ты считал меня не только другом, но и наилучшим другом. Выполнением всех своих обязанностей я, конечно, добьюсь того, чтобы ты мог справедливо считать, что это так. Но если ты стремишься к тому, чтобы казалось, что ты считаешь себя обязанным передо мной в мое отсутствие в меньшей степени, нежели я старался ради тебя, то я освобождаю тебя от этой заботы.

... останутся здесь и другие.

Честь мне окажут они, а особенно Зевс-промыслитель909.

Но если ты от природы склонен к обвинениям, то ты не доведешь до того, чтобы я стал меньше стараться в твою пользу; стремись к тому, чтобы меня меньше тревожило, как ты принимаешь мои старания. Пишу это тебе более свободно, опираясь на сознание своих услуг и расположения, которое я, почувствовав его в силу твердого убеждения, сохраню, доколе ты захочешь.

CCXLIV. Марку Целию Руфу, в Рим

[Fam., II, 14]

Лаодикея, февраль 50 г.

Император Марк Туллий Цицерон шлет привет курульному эдилу Марку Целию.

С Марком Фадием910, прекраснейшим мужем и ученейшим человеком, я поддерживаю самые дружеские отношения и чрезвычайно его люблю как за его необычайный ум и необычайную ученость, так и за исключительную скромность.

Возьмись, пожалуйста, за его дело так, как если бы это было мое. Знаю я вас, великих защитников: тому, кто захочет воспользоваться вашей помощью, надо, по крайней мере, убить человека. Но насчет этого человека не принимаю никаких извинений. Когда Фадий захочет воспользоваться твоей помощью, ты оставишь все, если ты мне друг. С величайшим нетерпением жду новостей из Рима. Прежде всего жажду знать, как ты поживаешь; ибо вследствие долгой зимы до нас уже давно не доходит никаких новостей.

CCXLV. Луцию Папирию Пету, в Италию

[Fam., IX, 25]

Лаодикея, февраль 50 г.

Император Цицерон Пету.

1. Твое письмо сделало меня величайшим полководцем; я совсем не знал, что ты столь опытен в военном деле. Ты, я вижу, почитывал книги Пирра и Кинея911. Поэтому я думаю слушаться твоих наставлений и даже более — иметь несколько суденышек на берегу моря; против парфянской конницы, говорят, невозможно придумать какого-либо лучшего оружия. Но что мы шутим? Ты не знаешь, с каким императором ты имеешь дело. При этом начальствовании я полностью применил «Воспитание Кира»912, которое я протер при чтении.

2. Но шутить мы будем в другой раз, при встрече, надеюсь, вскоре. Теперь ты здесь для отдачи приказов (или, лучше, для повиновения; ведь так говорили древние)913. С Марком Фадием, — что тебе, полагаю, известно, — у меня наилучшие отношения, и я очень люблю его как за его чрезвычайную честность и исключительную скромность, так и потому, что в тех спорах, которые у меня бывают с твоими товарищами по попойкам, эпикурейцами914, я обычно встречаю наилучшую поддержку с его стороны.

3. После его приезда ко мне в Лаодикею, когда я хотел, чтобы он был со мной, он неожиданно был поражен жесточайшим письмом, в котором было написано, что его брат Квинт Фадий объявил о продаже геркуланского имения, а это имение у него с ним общее. Марк Фадий перенес это очень тяжело и счел, что брат его, человек неумный, дошел до этого под давлением его врагов. И вот, если ты меня любишь, мой Пет, возьмись за все это дело и избавь Фадия от неприятности. Авторитет твой нужен и опыт, а также влияние. Не допускай, чтобы братья спорили и состязались в постыдных тяжбах. У Фадия враги — Матон и Поллион915. Что еще? Клянусь, я не в силах описать, какое удовольствие ты мне доставишь, возвратив покой Фадию; он считает, что это в твоей власти, и убеждает меня в этом.

CCXLVI. Гаю Тицию Руфу, в Рим

[Fam., XIII, 58]

Лаодикея, февраль 50 г.

Марк Цицерон городскому претору Гаю Тицию, сыну Луция, Руфу привет.

Луций Кустидий принадлежит к той же трибе и муниципии, что и я, и он — мой близкий друг. У него есть дело; с этим делом он обратится к тебе. Препоручаю этого человека тебе, как того требуют твоя честность и моя совестливость — только пусть ему будет легок доступ к тебе; того, о чем он попросит по справедливости, пусть он добьется при твоем благожелательном отношении и пусть почувствует, что моя дружба, даже когда я так далеко, ему полезна прежде всего при обращении к тебе.

CCXLVII. Гаю Курцию Педуцеану, в Рим

[Fam., XIII, 59]

Лаодикея, февраль 50 г.

Марк Туллий Цицерон шлет привет претору Гаю Курцию Педуцеану.

К Марку Фадию я отношусь с исключительным уважением; меня с ним связывает очень давняя глубокая и тесная дружба. О том, что ты решишь по поводу его спорных дел, я не прошу (ты будешь придерживаться, как того требуют твоя верность и достоинство, твоего эдикта и установленных правил), но прошу о том, чтобы для него был возможно более легок доступ к тебе; чтобы он добился того, что будет справедливо, при твоем благожелательном отношении; чтобы он почувствовал, что моя дружба, даже когда я далеко, ему полезна, особенно при обращении к тебе. Еще и еще настоятельно прошу тебя об этом.