Лицедей. Сорванные маски. Книга вторая - Мария Мирей

красив, что глазам больно. На щеке мелькает одна ямочка, и мое сердце обрывается.

– Я помню. Знаешь, Ди, я часто думал, что нужно было сделать все по – другому тогда. Ухаживать, ну все как вы девчонки любите. Я же тогда прожженный до глубины души циник облажался по полной. Я так жалею, Ди.

Обнимаю его за широкие плечи. Влад опускается на колени, утягивая меня на пол. Кладет голову на колени, а у меня засосало под ложечкой. Руки замирают в миллиметре от его коротких волос в нерешительности, затем аккуратно принимаются гладить его по голове. Это сладкий момент откровения, и я так боялась его спугнуть. В поле моего зрения попадает край подвески, сверкающий на его груди. Осторожно, давая ему время остановить меня, беру ее в руки и дыхание обрывается от того что я вижу.

– Еще год назад, я бы с тобой согласилась. Но теперь… Скажу что ни о чем не жалею. Будучи девчонкой у меня были свои идеалы и представления о мужчинах и семье. Я тогда так свято им верила, не видя того кем ты стал для меня, и что делал. Аллка была права, я так зациклилась на своих детских фантазиях, что не видела главного. Хотя одно я знала и принимала точно. Я всегда знала, что люблю тебя, и никакого другого мужчины больше не будет в моем сердце.

Он напрягается под моими руками, поворачивает голову и ловит взгляд, целуя ладонь. У меня внутри все сладко обрывается от его взгляда. В нем столько любви, и боли, что я не выдерживаю, и накрываю его губы своими, не замечая, что по лицу уже давно катятся слезы.

– Я так безумно тебя люблю, Ди. До боли. – Шепчет прямо в губы, взяв их в плен. Я закрываю глаза, его слова снова и снова звучат в голове. А когда открываю, с удивлением осознаю, что лежу на спине, а Влад стремительно скидывает брюки. Отдаюсь на его волю. Это был самый горький и одновременно сладкий секс за всю нашу жизнь.

Это был наш последний секс.

Домой мы возвращаемся уже другими. Сплетенные руки в самолете, пронизывающие горячие взгляды. В них то откровение, которое нам так необходимо. Влад не выпускал меня с рук, бесконечно терся носом о мою шею, щеку, глубоко вдыхал мой запах и утробно рычал, все крепче сжимая руки.

Мы не говорили, не обсуждали сложившуюся ситуацию. Мы не хотели окунаться в грязь, не хотели замарать, то светлое, что возродилось между нами снова.

По прилету домой, первое, что я сделала, это покормила грудью сына, под пристальным взглядом Влада. На его лице читалось только восхищение, при виде сына, яростно насасывающего грудь, недовольно сморщив маленький лобик.

– Прости сынок, я больше не отниму твою маму так надолго. – Одна широкая ладонь погладила крошечную головку, отчего малыш довольно прикрыл глазки, тут же разгладив лоб, вторая покоилась на моем бедре. Казалось, Влад не мог оторваться от нас. Не мог надышаться нами. И от этого кружилась голова, все вокруг засияло новыми красками.

Мы тихонько засмеялись, глядя как сын начал засыпать.

– Ди, мне нужно уехать ненадолго. СМИ будто с цепи сорвалась, я опасаюсь, что они могут сюда нагрянуть. Нужно подготовить место, куда вас перевезти.

– Влад, СМИ – это последнее что меня волнует. И здесь мне нравиться.

– Дело не только в них. Сейчас вы тот самый рычаг давления, на который попытаются надавить. Все дело в оружейном заводе, который я прибрал к рукам. Все активы переведены на мое имя, и есть некто, кто этим недоволен. Просто сделай так, как я прошу, и я буду спокоен, лады?

– Если это так важно, тогда я согласна. Сколько у нас есть времени?

– Уже вечером мы уедем. Собери все необходимое. Не скучайте, – и, поцеловав меня в губы, а ребенка в пухлую щечку, пошел к выходу, столкнувшись в дверях с Ириной.

– Уезжаете? Прости, услышала обрывок разговора.

Сегодня она выглядела более чем целомудренно. Скромное платье ниже колен, аккуратно заплетенные волосы в простую прическу.

– Да, Влад решил какое – то время пожить в другом месте. – Уклончиво ответила я, не желая с ней откровенничать.

– Ну как съездили? По телеку транслировали вашу ковровую дорожку. Мы с Эммой Петровной видели вас с Владом. Вы отлично смотрелись. А ты еще скромницу разыгрывала! Подцепила такого крутого чувака! Он даже белобрысую выкинул за дверь, ох и жалкое зрелище было! Она цеплялась за его ноги, представляешь? – восхищенно прошептала она, с испугом поглядывая на дверь, вызывая у меня грустную улыбку.

– Малой уже уснул? Ох и устроил он нам веселье. Еле управились с Эммой Петровной. Ладно, пошли чай пить. Не обедали еще, вас ждали. Весь персонал уже извелся.

Переложив Тёму в кроватку, я быстро переоделась, мы с Ириной спустились вниз, где экономка накрывала на стол, посылая мне понимающие взгляды, от которых мне хотелось глупо и открыто улыбаться. Пятеро охранников забрали еду и удалились в свои апартаменты, а мы втроем уселись за столом. Ирина щебетала без умолку, рассказывая, как они коротали время без нас. После плотного обеда, Эмма Петровна заварила чай, и, сославшись на дела, оставила нас одних.

– У Эммы Петровны все в порядке?

– Да, вроде, а почему ты спрашиваешь?

– Да, так, странная она сегодня… – произношу, отчего – то умолчав, что пожилая экономка не притронулась к еде, лишь для вида поковырявшись в еде.

– Да, ладно, Бог с ней. Она в последнее время дерганная вся. Может проблемы в семье. Кстати она у нее есть?

– У нее сын. – Задумчиво произношу, чувствуя необъяснимую тревогу.

– Он здесь живет? – Не унимается нянька, и меня не настораживает ее излишнее вдруг вспыхнувшее любопытство.

– Нет, она не любит о нем распространяться. – Поднимаюсь из – за стола, чувствуя легкое головокружение. – Ладно, пойду отдохну. Скоро Влад уже приедет.

– Да – да, конечно иди. Я если не возражаешь, прогуляюсь на улице.

Кивнув девушке, я поковыляла к себе наверх. Отчего – то подъем давался мне с трудом, и добравшись до кровати я упала не нее без сил, чувствуя, как из глубины тела поднимается едкая тупая боль, постепенно охватывая все тело.

Эмма Петровна

Влад и Диана вернулись домой. Не трудно догадаться, что они, наконец – то, помирилась. Их сияющие лица не могли скрыть ту любовь, которая соединила их когда – то. Помню, когда Влад привез ее в свой дом. Маленькую хрупкую девочку, с толстой косой за плечами, в длинном сарафане и огромными,