Ты пожалеешь, милый - Купава Огинская

совсем не ожидала и вспыхнула. Подскочила, напугав лошадь. Та дернулась и хлестнула Нэйла по лицу хвостом. Он перестал смеяться, отплевываясь от волосков, попавших в рот.

Я почувствовала себя отмщенной.

– Что смешного?

– Никогда бы не подумал, что леди, бросившаяся в бой с ножкой от стула, может быть настолько в себе не уверена.

– У меня был план. – проворчала я, и легла обратно. – А сейчас у меня нет никакого плана. И… не кажется мне, что я понравилась матери Райана.

Нэйл насмешливо фыркнул, но я не обратила на это внимание, оглушенная осознание настигшей меня беды. Я и не заметила как вместо упрямого нежелания выходить за Райана, я начала переживать, что его мать может воспротивиться нашему браку. В какой именно момент все изменилось? И почему я его пропустила?

Какой кошмар.

Момент разрушил второй извозчик, пришедший забирать лошадь. Пришло время готовиться к отъезду. Нэйла это известие привело в восторг.

– Наконец-то!

Он, под чутким руководством Эдме, должен был доставить графиню с сыном в поместье Райана.

– Ты правда так хочешь побывать в Проклятом лесу?

Пусть он почти всю свою жизнь прожил в уединении, за последнее время о Проклятом лесе должен был бы услышать много ужасных историй.

Как выяснилось, именно они и стали причиной его желания там побывать.

– Мне говорили, что в этом лесу обитает множество существ, которых нигде больше не отыскать. Как твой савр. Хочу увидеть их своими глазами.

Я представила, как Нэйл будет бродить по лесу, пугая браконьеров и нервируя местных монстров…

– Прошу тебя, только будь осторожен. И не позволяй больше никому себя бить.

ГЛАВА 20. Великая жертва

Мы сопровождали карету с графиней несколько часов, чтобы Райану было спокойнее. Я думала, что он поедет с матерью, мне казалось, им многое нужно обсудить, поэтому, когда Райан помог мне забраться в карету и последовал за мной, я удивилась.

– Не знаю о чем с ней говорить. – ответил он на мой не высказанный вопрос. – Я рад ее видеть, но…

– Неловко, да? Но ты ведь не собираешься ее из-за этого избегать?

– Разумеется, нет. – Райан замялся, опустил голову на мое плечо и замер в неудобной позе. Его волосы щекотали мне шею. – И все же, от мысли, что я окажусь заперт с ней в карете на несколько часов мне становится не по себе.

– И ты решил, что лучше провести несколько часов в карете со мной?

– Циа, дорогая, я хочу жениться на тебе и прожить с тобой всю жизнь. – беспечно напомнил он. Но все же выпрямился и уже серьезно признался. – Я рад что мы нашли их, и что они живы, но… столько времени прошло. Я совершенно не представляю, как мне стоит вести себя с ними. О чем говорить?

– Вы столько лет не видели друг друга, нет ничего плохого в том, что ты растерян. Думаю, твоя мать чувствует то же самое.

Единственный, кто был полностью доволен происходящим – Брайан. Он смог съесть столько сладкого, сколько в него влезло, а теперь покинул дом, который ему не нравился и отправился на встречу приключениям.

Мы ехали за ними достаточно долго, чтобы удостовериться, что погони бояться не стоит. И остановились на плохо наезженной дороге между рощей и лесом.

Райан с графиней неуклюже обнялись на прощание. Как только эмоции улеглись, чувство неловкости стало особенно сильным.

Брайан сладко спал в карете.

Расставшись с графиней, Райан стал еще тише, чем был все время пути. Он о чем-то размышлял, изредка хмурясь. Я не мешала ему, а в какой-то момент и вовсе задремала. Поездки в карете всегда сильно меня выматывали.

Проснулась лишь на подъезде к столице, когда копыта лошадей застучали по камню.

Солнце почти скрылось за горизонтом, уступая место сумеркам. Сквозь узкую щель в шторках пробивались быстро тускнеющие, багровые лучи заходящего солнца. Мы почти весь день провели в поездке.

Но когда я пожаловалась на это Райану, разминая шею, он лишь пожал плечами.

– Мы могли бы вернуться в столицу порталом, но ты так сладко спала, мне не хотелось тебя будить.

– И теперь у меня все болит, – проворчала я.

– Хочешь, сделаю тебе массаж? – предложил он, понизив голос и склонившись ко мне. Возможно, на ком-то другом это и сработало бы, но у меня было время, чтобы понять, что соблазнитель из Райана просто ужасный. Если я не буду смущаться и подыграю, смутиться он.

– Прямо здесь?

Я пробежалась пальцами по его груди и потянулась к нему. Поймала губами удивленный вздох и, не выдержав, рассмеялась.

Таким растерянным и удивленным стало его лицо.

– Циа. – возмущенно выдохнул Райан и отвернулся.

Он всегда был таким. Очень легко смущался и обижался, но потом все равно прощал меня.

– Тебе просто не повезло с невестой. Смирись. Мне неведомо чувство стыда.

Когда мы въезжали в ворота, на стенах вспыхнули фонари. Солнце село и заботы по освещению города легли на них.

Мы выехали на улицы ремесленного квартала, когда что-то неуловимо изменилось. Райан подобрался и замер, прислушиваясь к чему-то.

Расслабленное выражение лица сменилось на напряженное, а после на встревоженное. Мне не терпелось узнать, что происходит, но я молчала, чтобы не отвлекать его.

Что именно произошло я не поняла. Просто в один момент Райан глухо ругнулся и сгреб меня в охапку. И карета взлетела в воздух. Заржали лошади. Меня оторвало от сиденья и подбросило вверх, а после с силой дернуло в сторону. Райана потянуло за мной.

Он врезался в дверцу, хрустнуло стекло. Я врезалась в него.

Перед глазами коротко вспыхнул ослепительный белый свет и все завертелось еще быстрее.

Ржание лошадей в какой-то момент оборвалось. Я слышала треск и грохот, с которыми карета врезалась в стену здания и хриплое, тяжелое дыхание Райана.

И не сразу поняла, что все закончилось.

Мы лежали в проходе кареты, лишившейся двух колес.

Райан не шевелился. Пахло дымом и жареным мясом.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что запах идет от него.

Вся левая сторона его спины и рука, дымились. Камзол, и рубашка обуглились и открыли страшную рану. В окно кареты, с сорванной занавеской, старательно светил один из уличных фонарей.

На мгновение меня накрыла паника.

Слезы текли по щекам, нос мгновенно забило.

Райан открыл один, сияющий красным глаз. Второй заливала кровь из рассеченного лба.

– Цела?

Весь бледный от боли с ужасной раной, он зачем-то задавал такие глупые вопросы. Если даже у меня и были какие-то повреждения, я ничего не чувствовала, кроме дикого