Ты пожалеешь, милый - Купава Огинская

– Ты не понимаешь, что происходит и тебе страшно?

Брайан снова кивнул.

Я потянула за ленточку на коробке, распуская бант.

– Понимаю, что мы только познакомились, но, поверь, мы не плохие. И не причиним вам вреда.

– Вы пришли нас спасти? – серьезно и чуть неуверенно спросил он.

– Спасти?

– Это плохое место. Мама часто плачет, когда думает, что я не вижу. И мне здесь не нравится. Я хочу вернуться домой, но все говорят, что теперь это наш дом. Хотя я знаю, что это неправда. Все мне врут, потому что считают, что я маленький, но это не так. Мне уже двенадцать. Я взрослый.

– Людям свойственно недооценивать тех, кто кажется безобидным. Не принимай на свой счет. – я раскрыла коробку и повернула так, чтобы Брайан увидел ее содержимое. – Как ты смотришь на то, чтобы немного подкрепиться?

Пока Райан с графиней тихо о чем-то разговаривали, мы с Брайаном успели уменьшить количество десертов почти в половину. Он повеселел и облизывал вымазанные в креме пальцы, когда вернулся Эдме.

– Дом чист. – отчитался он.

– Быть может, выпьем чаю перед тем, как начнем собираться в путь? – предложила я. Мне почему-то казалось, что и Райану и графине нужно немного времени, чтобы прийти в себя… а Брайану – еще несколько пирожных, чтобы окончательно мне довериться. Как оказалось, детей так легко подкупить.

Мы с Эдме спустились на кухню. Мне было неловко и даже неприятно наблюдать за воссоединением семьи.

Я совершенно беспричинно и не имея на это никакого права, начинала злиться на Райана, потому что встретив меня, он вел себя куда сдержаннее. Ревность это была или зависть я не знала и не хотела разбираться.

Райану повезло с матерью и он заслужил это трогательное воссоединение.

Вся прислуга в доме и еще несколько вооруженных людей, встретившихся на пути на кухню, оказались без сознания.

– Они живы.

Эдме покосился на меня. Мое удивление его очень позабавило.

– Отнять их жизни было бы слишком просто.

В этом определенно что-то было. Раз уж король все равно узнает, кто забрал его заложников, пусть он так же знает, что при этом ни одни из его людей сильно не пострадал. Возможно кому-то после магического воздействия Райана придется долго восстанавливаться, а кому-то после знакомство с Эдме – сращивать кости, но серьезно раненых и убитых в доме не было.

Мы просто вошли в дом и сейчас, самым наглым образом собирались пить чай. А после, уехать отсюда.

Поисками всего необходимого и завариванием чая занимался Эдме. Я лишь разложила оставшиеся пирожные на блюде и поставила на поднос. Добавив к десертам чашки и чайник, Эдме убрал поднос в кухонный лифт.

И мы поднялись на второй этаж. В ту самую комнату, где совсем недавно графиня читала вслух книгу и даже не представляла, как сильно скоро изменится ее жизнь.

Брайан вновь сидел на диване прижимаясь к боку матери и шмыгал носом. Глаза его покраснели.

– Надеюсь, мы не помешали? Чай готов.

– Вы та невеста, которую мой сын украл из храма? – спросила графиня, теребя в руках платок.

– А, так вы об этом слышали.

– Мне очень жаль. Примите мои…

– Не стоит. – перебила я графиню. Поступила просто ужасно, но мне не нужны были ее извинения. Это не она так воспитала Райана и ей не стоило винить себя. – Ведь это не вы сорвали мою свадьбу. Давайте выпьем чаю, признаться, у меня в горле пересохло.

Эдме с невозмутимым видом сервировал стол в нише эркерного окна. Я хотела ему помочь, чтобы чем-то себя занять и не стоять под этими странными взглядами, но он мягко перехватил мои руки.

– Какой из меня дворецкий, если я позволю леди заниматься этим?

– Циа, разреши, я как полагается представлю тебя. – сзади подкрался Райан и, приобняв за плечи, вновь развернул меня лицом к графине и ее непонятному взгляду.

Пока он гордо представлял меня как свою невесту, я не могла отделаться от беспокойной мысли, что графиня не одобрит мою кандидатуру. С одной стороны, бояться этого было глупо. Райан справился и с маркизом, и с моими родителями. С другой – это его мать, с которой он так долго не виделся. Захочет ли он сразу же после долгожданной встречи ссориться с ней?

Что ему будет важнее? Брак со мной или мнение его матушки?

Графиня ничего не сказала, лишь бледно улыбнулась.

Это чаепитие оказалось самым странным за всю мою жизнь. Мы сидели за столом в доме, полном людей без сознания и пили чай.

Заплаканная графиня, старательно сдерживавший слезы Райан, Брайан, с удовольствием уминавший пирожные, невозмутимый Эдме и я. И, казалось, из нас всех, только мне одной было не по себе.

Чай был вкусным и душистым, но я смогла сделать лишь три глотка и все оставшееся время просидела бездумно глядя в окно. Наблюдая за тем, как распряженные лошади бродили по двору, топча цветы и кустарники. На траве, раскинув руки в сторону лежал Нэйл, используя в качестве подушка круп пристроившейся рядом с ним лошади.

Он наслаждался отдыхом. Я ему немного завидовала.

Когда наконец неловкое чаепитие было завершено, графиня немного успокоилась, Райан взял себя в руки, а объевшийся сладкого Брайан осоловело хлопал глазами и выглядел как ребенок, который в ближайшее время не доставит никаких проблем, пришло время собираться в дорогу.

Эдме, помогавший графине с багажом, настоятельно советовал брать только необходимое. В пустом и тихом коридоре хорошо было слышно его спокойный и уверенный голос.

Я решила спуститься вниз, к Нэйлу. Он лежал раскинув руки. Лошадь под его головой лениво щипала траву вокруг себя.

Я села рядом, осторожно коснулась гладкой, лоснящейся шкуры на спине лошади.

– Как думаешь, она будет не против, если и я прилягу?

– А ты не испортишь свое платье? – спросил Нэйл, щурясь на меня.

– Да кого это волнует? – вздохнула я и все же осторожно откинулась назад, опершись спиной на лошадь.

– Та расстроена? – спросил он тем же самым тоном, которым когда-то спрашивал в беде ли я.

– Не уверена. Но я чувствую что-то странное и мне это не нравится.

– Расскажи.

Я задумалась. Нельзя было сказать, что мы с Нэйлом были близкими друзьями, или что мы хорошо знали друг друга. Но он был очень простым и понятным, а главное, искренним. Рядом с ним у меня не было ощущения, будто каждое мое слово в будущем могут использовать против меня.

– Как думаешь, очень странно ревновать человека к его родителям?

Нэйл захохотал.

Такого я от него