Винс и Джой - Джуэлл Лайза

Но рядом с Джоном она вдруг превратилась в экзотическую красотку, которая могла бы выйти замуж за успешного продюсера и проводить жизнь в разъездах между Лос-Анджелесом, Сиднеем и Кейптауном. У нее могли быть платиновые кредитные карты, бриллиантовые серьги и красивые дети с густыми волосами. Собственный инструктор по йоге, повар-специалист по макробиотике и полноприводный джип. Рядом с Джоном все преображалось. Рядом с Джоном отношения Джесс и Винса теряют всякий смысл, и вся идея зачатия ребенка выглядит какой-то комичной.

Проще говоря, в присутствии Джона Винс становился недостоин Джесс.

– Почему вы с Джоном расстались? – спросил он у нее однажды ночью. Он задержал дыхание, надеясь, что объяснение его успокоит – они расстались, потому что Джон был импотентом, или ей надоел, или оказался жестоким серийным убийцей. Хотя стоило ожидать, что ничего подобного он не услышит.

– Даже не знаю, – сответила Джесс, проводя кончиком пальца по его уху. – В молодости Джон был очень амбициозным. А я хотела лишь веселиться. Думаю, нам просто было не по пути, и мы разошлись.

– Ха, – сказал он, пытаясь казаться невозмутимым, – ирония судьбы, не так ли?

– Что?

– Вы расстались, потому что ты слишком любила развлекаться, а теперь ты стала такой воздержанной – может, если бы вы прожили рядом немного дольше, то снова сошлись бы.

Скажи нет, думал он, крепко сжав зубы, скажи нет. Сардонически усмехнись. Пожми плечами. Отбрось саму идею. Пожалуйста.

– Гм, – ответила Джесс, – я никогда об этом не думала. Возможно. Но, знаешь, жизнь расставляет все по своим местам. Мы с Джоном почему-то расстались. Мы с тобой почему-то встретились. Все предрешено, ведь так? История не знает сослагательного наклонения.

Винс кивнул, крича про себя «Бред собачий!». Он терпеть не мог всей этой чуши про судьбу. Его предыдущая соседка, Кесс, пыталась его ею накормить. Вся эта история с Джой и дурацкой глупой кошкой. Кесс пыталась убедить его, что это знак, хотя это значило лишь то, что Джой решила поселиться в той же части Лондона, что и он, и кошка Кесс обладала хорошим вкусом в отношении людей.

Судьба могла свести двух людей и также легко их разлучить, а, разлучив, не менее легко свести снова. У судьбы не было начала, середины и конца. Она не была изящной и не поддавалась управлению. Она была пугающей и шальной. Делала, что в голову взбредет. И если она решила вернуть Джона в жизнь Джесс, чтобы та внезапно задумалась, какого черта она пытается зачать детей с таким неудачником, как Винс, то так она и сделает.

– Значит, если Джон вернулся бы шесть месяцев назад, до того, как мы познакомились, как думаешь, что бы было?

Джесс издала звук, дающий понять, что сон интересовал ее гораздо больше обсуждения всяких «если».

– Понимаешь, – настаивал Винс, – между вами не произошло ничего плохого. Вы лучшие друзья, он очень привлекательный, вы были влюблены друг в друга. Что бы тебя остановило?

– О боже. – Джесс отвернулась. – Не знаю. Я просто больше его так не воспринимаю. Он друг. Просто… Джон.

Именно, подумал Винс, именно. В этом все и дело. Джон был просто Джон, и Джон был настоящее совершенство.

– 44 –

Джой убрала карту обратно в кошелек и взяла с кассы пакет.

Начался дождь, сильный и неожиданный. Толпа людей стояла у выхода из супермаркета, поставив пакеты с покупками у ног и глядя на небо через стеклянные двери.

Джой предполагала, что будет дождь, и достала из сумки зонт. Машины с шипением ехали по влажному асфальту, а люди передвигались с удвоенной скоростью. Мимо Джой пробежал какой-то парень, задев ее локтем.

Бежать нет смысла, хотела она крикнуть ему вслед, по проведенным исследованиям, если ты бежишь под проливным дождем, то промокаешь всего на пять процентов меньше, чем если идешь обычным шагом.

Сумка Джой была заполнена едой на ужин. Сегодня была ее очередь готовить. Джордж готовил по понедельникам, средам и пятницам, Джой – по вторникам, четвергам и субботам, а по воскресеньям они ходили в ресторан. Сегодня она будет готовить блюдо из «Голого повара»[13] – большую тарелку куриного супа с лапшой. Джордж переболел простудой, и это казалось подходящим и полезным вариантом.

Удивительно, насколько быстро Джой снова привыкла к старой рутине.

Первые несколько дней Джордж вел себя превосходно. Он согласился, что им необходимы перемены, пообещал следить за своим настроением и даже предложил пригласить ее маму на обед в воскресенье. Они убрались дома, обсуждали отпуск и планы на будущее. Даже занялись сексом во вторник. Отношения казались свежими и чистыми, словно они вернулись в ранние дни, когда Джордж обожал ее, до того, как он решил, что она – причина всех его несчастий.

Но потом, со временем, все вернулось на круги своя. Дома снова воцарились грязь и бардак. Планы остались планами. Джордж опять ушел в себя. Жизнь потекла дальше, словно Джой никогда не уезжала, в одиночестве оставив его в «провинциальной тюрьме».

Теперь они жили в Эшере. Они переехали сюда три года назад, когда Джордж решил уйти с работы и написать Великий Английский Роман. Маленький коттедж на главной улице стоил в два раза дешевле их трехкомнатной квартиры в Стоквелле. Оставшуюся часть денег Джордж положил в банк под высокие проценты, чтобы оплачивать свой долгосрочный отпуск. Предполагалось, что он продлится всего год. Джордж переехал сюда, полный надежд, с наслаждением подключил ноутбук и размял пальцы. Он не сомневался, что к Новому году у него уже будет солидный манускрипт и договор с издательством. Но к следующему январю у него было готово лишь одиннадцать страниц четвертого варианта, а три предыдущих оставались недоработанными, и он их вовсе отложил в сторону.

Деньги начали заканчиваться за несколько месяцев до этого, и ему пришлось подрабатывать бухгалтерским делом – его клиентура разнилась от местного флориста до учителя фортепиано и разъездного парикмахера. Он ненавидел подработку, эти разрозненные вторжения внешнего мира в его писательское время и домашний кокон.

Джордж и Джой никогда не принимали гостей. Мама Джой делала вид, что понимает, но была явно озадачена тем фактом, что человек, за которого она была так счастлива выдать дочь шесть лет назад, ни разу не приготовил для нее даже тарелку пасты и сам приходил к ней в дом лишь ненадолго, по дороге куда-нибудь еще. Если Барбаре удавалось пригласить их на воскресный обед, Джордж начинал поглядывать на часы, как только доедал яблочный пирог, даже не пытаясь скрыть свое неудобство от пребывания на столь далеком расстоянии от своей зоны комфорта.

Несмотря на якобы прекрасное воспитание, у Джорджа были отвратительные манеры.

Несколько недель назад, в пятницу вечером, к ним зашли Джулия и Белла. Это явно была миссия спасения, замаскированная неожиданным визитом «мы проходили мимо». Джой и Джордж только что поужинали и собирались смотреть видео. Зазвонил звонок, и Джордж отдернул шторы, дрожа от негодования и ужаса.

– О боже, – сказал он, отпуская штору, – это твои жуткие друзья. Маленький отвратительный человечек и громкая девушка с грудью.

– Джулия и Белла? Да ты шутишь!

– К сожалению, нет.

Джой сглотнула. Она не видела Беллу и Джулию почти два года. Они иногда разговаривали по телефону, но пытаться ее куда-нибудь вытащить они и не надеялись. Джой давным-давно забросила свою общественную жизнь. Она не стоила долгого молчания, дурного настроения и обид. Проще было придумать отговорку и остаться дома с Джорджем. Пока она еще работала в городе, в «КолорПро», было легче. Она могла встречаться с друзьями во время обеда. Теперь же она работала в Суррее и оказалась лишена даже этих встреч, не видя в своем окружении никого, кроме Джорджа.

В других обстоятельствах, в отношениях с нормальным мужчиной, она бы удивилась, но обрадовалась неожиданному появлению на пороге двух старых друзей. Теперь же волна ужаса сковала каждую клеточку ее тела.