Кондуктор, нажми на тормоза - Владимир Колычев

А вот Юлю он бы не прогнал... Казалось бы, давно уже перегорел огонь в душе. Давно уже нет к ней трепетного чувства... Но при всем при этом она была единственной женщиной, которую бы он хотел сейчас. Уж ей бы он не сказал, что она надоела...

Маша ушла, и Радик завалился спать... Не такая уж плохая у него жизнь. Вахтовый метод работы: грубо говоря, две недели работаешь – столько же отдыхаешь. Работа страшная и опасная, но он к ней уже привык. Бандитов убивает и воров, а надо будет, и бизнесмена грохнет – лишь бы заплатили... Да, наверное, Лара была права. «Снаружи ты хороший, а изнутри ты как тот зверь...» А он действительно чувствовал зверя у себя внутри... Он был таким же волком, как и те, за кем он охотился...

После обеда позвонил Нестарьев, через пару часов они встретились в парке. Золотая осень, желтые листья на дорожках и на водной глади круглого пруда. Они взяли лодку, Радик неторопливо выгреб на самую середину водоема.

– Зима скоро, – издалека начал куратор.

– На зиму медведи спать укладываются. А волки нет. И у охотников зимой сезон... Или нет?

– Или да... Но работы будет уже не так много. Успокаивается криминал. Кого упокоили, кто-то сам успокоился. Понимают люди, что есть на них управа... Правда, не все. Есть особо упрямые...

– Кто, например?

– Да есть один...

Нестарьев открыл папку, достал оттуда фотографию приговоренного к расстрелу человека, протянул ему для ознакомления. Радик напряг всю свою волю, чтобы на лице не дрогнула ни единая жилка... Это был Артем. Фотография свежая и отнюдь не студийная. Его сняли скрытой камерой, когда он выходил из какого-то здания. Скорее всего, случайно, но фотограф сумел передать мощную нахрапистую энергетику его походки. Тяжелый рентгеновский взгляд, мрачно-агрессивное выражение лица. Он был запечатлен в светлом летнем костюме, при галстуке, но Радик и без подсказки понял бы, что перед ним натуральный бандит с о-очень большой дороги...

– Зовут Артем Олегович, фамилия Огарков, кличка Огарый... Говорю, потому что ты все равно узнаешь. Личность достаточно известная – для выпуска новостей... Да и вообще, доверяю я тебе...

Нестарьев не договорил, но до Радика дошел смысл недосказанной фразы. «Если б не доверял, уже давно бы в расход вывели...»...

– Охрана? Схема перемещения? – спросил он, даже не забивая голову дурными мыслями.

– Все есть. Работа велась. Осталось только поставить точку... Живет на Новом Арбате, в элитном доме, на двенадцатом этаже. Но рядом дом попроще, с чердаком. Вид отличный, консьержки нет, ключи от замков есть. В общем, все условия...

– Инструмент?

– Все тот же. «СВД».

– Расстояние до цели?

– Сто метров.

– Всего-то... Может, лучше «винторез»? И ночной прицел...

– Тебе видней.

Хорошо пристрелянная «СВД», да еще в умелых руках – оружие отличное. Но есть у нее недостатки – большие размеры, а отсюда неудобства в транспортировке. Даже в укороченном варианте она малопригодна для использования в условиях большого города. Другое дело более современный «винторез», который легко разбирался на три части: глушитель, коробка со стволом и приклад. Разбирается, укладывается в специальный контейнер, замаскированный под обычный «дипломат». И убойная сила у этой машинки еще та. Начальная скорость пули не очень большая, но тем не менее на дальности до четырехсот метров пуля пробивает бронежилет третьего класса защиты, а специальная бронебойная пуля с твердосплавным сердечником с близкого расстояния может и «антикалашников» продырявить...

Оказывается, Нестарьев мог снабжать Радика более удобным оружием, но он упорно подсовывал ему безотказную, но громоздкую «драгунку». Но его можно было понять. Винтовок «СВД» в стране как дерьма, а более современное оружие из спецназовского арсенала на более тщательном учете, а значит, легче проследить его путь от киллерского выстрела до поставщика... Но ведь с того же «винтореза» можно сбить номера. А если позволит время, можно вообще унести его с места преступления...

Радик уже не думал о том, что ему предстоит убрать своего бывшего друга. Он думал о нюансах, без которых невозможно качественное исполнение заказа. Он должен был самолично произвести рекогносцировку местности, просчитать возможные варианты отхода и выбрать оптимальный, произвести пристрелку оружия, подготовить средства маскировки...

Радик включился в работу. Он будет искать и обязательно найдет пути решения главной задачи. И нет Артему спасения...

Нестарьев не обманул. С чердака отлично просматривался дом, где жил Артем... А жил он там не один. На кухне хозяйничала Юля...

Шторы на всех окнах плотно запахнуты, на кухне жалюзи, но пластины повернуты так, что видно все. И Юлю видно. Элегантный халат, больше смахивающий на вечернее платье, нежели на домашнюю одежду. Но еще на ней был кухонный фартук – дорогой, с вышивкой, но явно хозяйственного назначения. Юля была хозяйкой в доме, никак не гостьей. Да и занималась она тем, что складывала котлеты в пароварку...

Возможно, это были полуфабрикаты из супермаркета, возможно, она приготовила их своими руками. Но так или иначе, это были котлеты... Радик помнил, как десять лет назад она принимала его в доме своего мужа. Денис был в наряде, она же спокойно смотрела телевизор, когда он забрался к ней на балкон. Тогда она угощала его котлетами. Собственного приготовления. Очень вкусными... Но те котлеты она лепила и жарила для мужа. И сейчас она готовила их для мужа... Нестарьев говорил, что у Артема есть жена. Кто, не сказал, но сейчас это было ясно и без того...

На улице уже поздний вечер, темное небо в отсветах ночных огней. Но Артема еще нет. И Юля пришла домой совсем недавно, сразу принялась за готовку...

Удивительное дело, Артем в криминале с головой, у Юли вроде бы свой автобизнес. А квартира какая шикарная, обстановка – лучше, казалось бы, и быть не может. Одна только кухня тысяч на тридцать долларов тянула. И при этом в доме не было прислуги... И Радик даже знал, почему. Может, Юля и была шлюхой, но хозяйка она – выше всяких похвал. Всегда у нее в доме был идеальный порядок. И сейчас все на высоте и без всякой домработницы...

В кухню забежала красивая девочка с белым бантом на голове, обняла маму сзади, ткнулась головой в ее спину, что-то сказала и снова убежала...

Артем не заставил себя долго ждать. Явился – не запылился. Рожа красная, глаза пьяные. Стоит – пошатывается, на Юлю как баран на новые ворота смотрит. Нажрался, как та скотина. Она что-то ему недовольно сказала, он ухмыльнулся...

Кухня была ярко освещена, так что ночной прицел отпадает. Радик воспользовался обычной оптикой, состыковал пьяную голову с перекрестьем. Осталось только нажать на спусковой крючок... Но выстрелить не смог. И вовсе не потому, что палец на спуске отказался ему повиноваться. До него вдруг дошло, что стекла могут быть бронированными. И если пуля не сможет пробить стекло, задание не будет считаться выполненным... А ведь стекла, действительно, могут быть бронированными, это сейчас дань не только моде, но и жизненной необходимости... Но как же тогда быть, если окна бронированы? Ждать, когда Артем выйдет на балкон, но там остекление, возможно, бронированное. Разве что он захочет покурить и распахнет створки...

Винтовку Радик не убрал, через оптику прицела продолжал наблюдать за объектом... Да, Артем для него не более чем объект. И при первом же удобном случае он его ликвидирует. И месть за себя, за Линькова и его жену здесь вовсе ни при чем. Он должен выполнить задание, этим сказано все...

Артем же разошелся не на шутку. Радик видел, как он закрыл дверь на кухню, подошел к Юле сзади, снял с нее фартук, вдруг резким движением задрал халат, а ее саму согнул в поясе... И такая волна возмущения всколыхнулась в нем, что палец сам по себе шевельнулся на спусковом крючке. И плевать, что стекла пуленепробиваемые, зато выстрел вспугнет мерзкого похабника...

Но Юля сама распрямилась и, оттолкнув Артема, оправила халат. Что-то гневно выкрикнула в его адрес, он стушевался и убрался с кухни... Не вышло у Артема ничего. Но облегчения Радик не почувствовал. Ведь этот гад все равно добьется своего – не на кухне, так в супружеской спальне. Он пьяный, он настроен на секс, и никуда Юля от него не денется...

Юля остыла, накрыла стол и позвала мужа и дочь. Артем зашел на кухню, глянул на окно, встревоженно наморщил лоб и плотно закрыл жалюзи... Понял, что может стать жертвой снайпера, потому и закрыл. Значит, не бронированные окна у него на кухне...

Радик досадливо закусил губу. Надо было сразу стрелять, так нет, сам себе голову заморочил. И еще этот приступ ревности, который он испытал, когда Артем пытался поиметь свою жену... Его испугал этот приступ. Нельзя впутывать в дело личные мотивы, так недалеко и до роковой ошибки. Что, если стекла все-таки пуленепробиваемые? Что, если бы он все-таки выстрелил, поддавшись чувствам?..