Стеклянный занавес - Мария Ивановна Арбатова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Валя хотела начать разбирать вещи, но тоже не понимала, с чего начать. Всё валилось из рук. Поймала себя на том, что думает об этом Денисе. Вспоминает его внимательные глаза из-под очков и густые светлые волосы.
Не то чтобы влюбилась, как когда-то в Горяева, а что-то другое. Словно сознает неотвратимость отношений, которая внешне не из чего не следует и в то же время следует из всего.
Вспомнила, как ездила в Берёзовую рощу на зимние каникулы. Девки гадали на женихов, ходили по улице, стучали ложками по воротам, приговаривая:
– Гавкни, гавкни, собачка, где мой суженый?
На них гавкали все собаки подряд, а они с хохотом валились в снег и кувыркались, как малые дети.
Гнала от себя ощущение, что не просто вспоминает о Денисе, а словно живёт в соседней комнате, прикидывает, сейчас он уже спит, а сейчас на работе.
На следующий день набрала его сотовый, картонным от волнения голосом представилась:
– Это Валентина Лебедева.
– Привет, Валентина! Не надо ли ещё куда-нибудь подвезти? – обрадовался Денис.
– Ещё как надо, – подхватила она его тон. – Должна залог за квартиру вносить, а пойти не с кем.
Положила трубку, застыла, закрыв глаза. От его голоса было ощущение, что знакомы сто лет.
В пять Валя стояла перед подъездом, надев самое правильное платье. В ужасе поняла, что забыла очки и панаму, но возвращаться было плохой приметой. Денис опоздал на пару минут.
– Предупреждаю, я выдающийся специалист по покупке квартир и король ремонта, – объявил он, когда поехали. – Студентом ездил реставрировать монастыри.
– Не верю, что мне так повезло, – ответила Валя.
– Не так повезло, как кажется на первый взгляд, – предупредил он. – Я страшно занят, ревнив и ужасно нуден.
– Так и я не подарок, оба моих бывших мужа спились, – подыграла Валя.
– Лошадин и Горяев? – спросил Денис.
– Плохо подготовился. Соломкин и Лебедев.
– Опять у нас на кафедре от жизни отстали!
И им было так легко и весело, словно давно катаются в этой машине и подшучивают друг над другом.
У подъезда квартиры на Пречистенке ждала крупная дама лет пятидесяти с допотопным начёсом и в огромных золотых серьгах.
– ЗдравствуйтеяЕленаПетровнаквартируещёразпробила посвоимканаламквартирачистаяхозяйкамутнаялегкопередумаетнадеюсьденьгипривас? – одним куском выпалила дама, не пользуясь паузами.
– При нас, – кивнул Денис, опередив Валю.
– Авыкакмужнатрубысмотритетрубытамтрухаиковёр поднимитезнаюяэтиполывременрусскояпонскойвойныковровнавалятаподнимидыркивподвалпрямотакберитековёриподнимайтемыпокупатьпришлианеглазкистроить! – велела Елена Петровна.
– С любыми полами куплю, – возразила Валя. – Я в неё влюбилась.
– Влюбиласьтаквлюбиласьтолькопродавцупроэтозачем знатьнашаработапродавцанапонтвзятьчтоникомуегоквартира даром ненужна.
– К подъезду вечером тут идти темно, фонарь повешу, – заметил Денис, разглядывая подъезд и двор. – И машину ставить негде!
– Этотожебьётценувнизтакейпрямоискажитечтостоянки нетамашинаувасиномаркадорогаятогоглядиугонятвнашето время! ВыВалентинамолчитесамабудуговоритьязаэтоденьги получаю!
Дверь открыла хозяйка. Глаза у неё были опухшие, а голова завязана шарфом в мелкую клеточку:
– Заходите, пожалуйста. Детей оправила. Всю ночь плакала по квартире.
– Дачтоплакатьголубамоя? – певуче накрыла её поставленным голосом Елена Петровна. – Выжнамтакуюстаруюквартируможносказатьрухлядьзатакиеденьжищипродаёте-асамидетейотправитевквартирысиголочкисынвпримакинепойдетчегоплакать?
– Я ж тут корни пустила, – всхлипнула хозяйка.
Елена Петровна наработанным жестом обняла её за плечи, подмигивая Вале с Денисом, мол, не спите, разглядывайте кубометры.
– Ядушамоякаждыйденьотлюдейэтослышуапосле-сделки меняврестораныотблагодарностизовутскольколишнеговеса набраланаоднихэклерахспасибоговорятчтопомоглиперепрыгнутьвновуюжизнь, – сладко кудахтала Елена Петровна.
Валя поняла, что сделка под угрозой срыва, кинула умоляющий взгляд на Дениса, и он вступил со своей партией:
– Ну, хозяюшка, показывайте апартаменты!
Хозяйка обернулась и засуетилась, словно присутствие такого видного мужчины её отрезвило:
– Вот, проходите, кухня. Перед ней туалет с коридорчиком.
– Кухня на такую семью маловата. Придётся стену ломать и коридор включать в кухню, – заметил Денис и начал простукивать стены.
– АмилчеловекуменяещёквартираестьнаМаломИваньковском вособнячкекартинканеквартирадаикухнятамогромнаяхотьбалыдавай, – вступила вторым голосом Елена Петровна.
– Сколько метров там кухня? – откликнулся Денис.
– Даметровшестнадцатьпотолкивысоченныеантресоль сделатьиграючикоммуналкабыламожносейчаспрямисъездить посмотреть! – упивалась Елена Петровна парным конферансом.
– Так вы покупаете или не покупаете? – От обиды у хозяйки просохли слёзы. – Вот сюда комната одна. Окнами в сад – птицы по утрам поют. Спальню сделать. Собака была жива, с открытыми окнами спали! А вы, Валентина, говорили, что мужа у вас нет.
– Она меня народу не показывает, – пожал плечами Денис, да так искренне, что Валя прыснула. – Стесняется!
– Как же можно стесняться такого респектабельного мужчину? – поразилась хозяйка. – А вот и самая большая комната. Для гостей.
Распахнутая дверь предъявила почти зал.
– Приёмы делать. Артистов звать, – предположила хозяйка. – С большими людьми когда передачи снимают, они в креслах, и вся семья, кошка, собака. А я бы смотрела и радовалась! Вон ещё две комнаты, маме да дочке.
– А ванная где? – не унимался Денис. – Туда ж трубы тянуть.
– До вас покупать приходили, тоже богатые, говорили, два санузла делать будем. Один с ванной, другой с душем. Потом передумали, – развела руками хозяйка.
– Дакакголубанепередумать? – вспомнила о своей работе Елена Петровна. – Трубыстарыеполыткниногойпровалишься первыйэтажнеликвидныйяжВалентинуотговариваюаонанивкакую!
– А что ж вы её отговариваете? Смотрите, Валентина, какие потолки! Лепнина какая! Стены толстые! Зимой тепло, летом прохладно! – настаивала хозяйка. – Мне ж важно не абы кому продать!
Минут через пять деньги были переданы, расписка получена, и они с трудом отказались от чая, хотя хозяйка уже нарезала соблазнительную татарскую катламу с маком.
Елена Петровна спешила на очередную сделку с квартирой, а Валя нервничала, не зная, как вести себя дальше.
– Тактолучшеатотырыпырывосемьдырыночьпроплакала – думаласорвалось! – прокомментировала Елена Петровна, когда вышли на улицу. – ВыДенисмолотокятеперьсдокументамипорысачуавыпакуйтесьпомаленьку!
И двинулась в сторону метро широкобёдрым шагом завоевательницы.
Валя и Денис остались около машины в пустом летнем дворе.
– За спектакль отдельное спасибо, – с напряжением сказала Валя.
Стояли в метре друг от друга, и она снова чувствовала, что платье сползает с неё как пена.
– Приличный ресторан поблизости знаешь? – спросил Денис.
Валины глаза упёрлись в стену ресторана «Тамерлан», где недавно была с Горяевым.
– В ресторан не хочу.
– Тогда ко мне, – предложил Денис. – Я повидал твою будущую квартиру, теперь посмотришь мою. Правда, дома только вино и в заморозке пицца «Маргарита». А сын у бабушки с дедушкой.
– И что ты обо мне подумаешь, если соглашусь? – спросила Валя языком и тоном своей матери.
– Мы с тобой уже всё друг о друге подумали и вряд ли передумаем, – улыбнулся он и распахнул перед ней дверь машины.
Ехали молча, боялись говорить, слушали музыку. Валя была как на иголках. Денис затормозил у большого нового дома неподалёку от Профсоюзной улицы.
Когда подошли к подъезду, у мамаш, гуляющих с детворой, и у бабушек на скамейке от вида живой Валентины случился шок. Они хором поздоровались, переглядываясь и толкая друг друга в бок.
– Издержки производства, – поморщился Денис словами, которыми Горяев объяснял, почему не даст денег на квартиру до конца выборов.
– Это только начало издержек, – усмехнулась Валя.
Большая светлая квартира была заставлена книжными стеллажами, завешана расписными и резными донцами прялок, простенькими иконами и прочими славянофильскими трофеями.
Вале стало так комфортно, что от страха стала искать в этой бочке мёда ложку дёгтя. Вспомнила слова Семёна, возившего в Берёзовую рощу,