Имам Шамиль - Шапи Казиев

Блистательная эпоха Шамиля

Лишив Нейдгардта «глаз и ушей», Шамиль сделался полным хозяином положения. В конце августа 1843 года он начал широкие наступательные действия. Сначала он осадил «мирный» дагестанский аул Унцукуль и начал его обстрел из артиллерийских орудий. Унцукульцы известны своими изделиями из дерева с металлической насечкой. В ту пору большим спросом у военных пользовались унцукульские трубки. Торговля шла бойко, и унцукульцы старались поддерживать с царскими властями хорошие отношения, тем более что в самом Унцукуле стоял гарнизон. Приглашения Шамиля к совместным действиям они отклоняли, объявление имама о греховности курения табака и выделке трубок — игнорировали. Вероятно, поэтому свою новую военную кампанию имам решил начать с наказания «трубочников».

Брошенный на помощь Унцукулю из Темир-Хан-Шуры батальон подполковника Веселицкого был окружен и уничтожен. Два офицера и 58 солдат были взяты в плен. После событий в Унцукуле на сторону имама стали переходить многие аварские селения. Военные укрепления брались штурмом. Наибы Хаджи-Мурад и Кебед-Магома заняли ряд стратегически важных пунктов горного Дагестана.

Вскоре вся Авария, кроме Хунзаха — форпоста царских войск в горном Дагестане,— была в руках Шамиля. В ноябре мюриды и восставшие горцы уже контролировали часть прибрежных владений шамхала Тарковского и угрожали самой Темир-Хан-Шуре.

Взятие Хунзаха

17 ноября осажденный в Хунзахе отряд подполковника Д. Пассека, из опасения полной блокады, был вынужден оставить столицу Аварии и уйти вниз. Но крепость в Темир-Хан-Шуре оказалась уже окруженной горцами, и Пассеку, преследуемому Хаджи-Мурадом, пришлось засесть неподалеку — в укреплении Зыряны. Под беспрерывными обстрелами, в холоде и голоде осажденные держались из последних сил. Это «зыряновское сидение» Пассека вошло в историю. О нем была сложена и солдатская песня:

Стали есть мы лошадину,И варили, и пеклиВместо соли мы солилиИз патрона порошком.Сено в трубочках курили,Распростились с табачком.Обносились, оборвались,Все валилось с плеч долой.Мы рогожки надевали,Вместо бурок и плащей;Ноги кожей обшивалиПосле съеденных коней…

Подоспевшие отряды генералов Фрейтага и Гурко выручили осажденных.

За вывод колонны из Хунзаха Пассек был произведен из подполковников сразу в генерал-майоры и награжден орденом Святого Георгия.

Шамиль и Хаджи-Мурад отступили, затем неудачно атаковали Казанище, после чего отошли в горы, утверждая власть и законы Имамата на отвоеванных землях.

Хунзах стал главным приобретением Шамиля. Хаджи-Мурад вновь основал здесь свою резиденцию, теперь уже в качестве наиба Шамиля. Жители этому не противились, потому что Хаджи-Мурад по-прежнему был их любимцем. Местные умельцы даже сделали ему подарок, расклепав крепостные пушки, которые Пассек не смог увезти с собой и велел намертво заклепать.

В результате кампании 1843 года Нейдгардт потерял в горном Дагестане почти все прежние царские завоевания, а Имамат Шамиля вдвое увеличил свою территорию.

Как свидетельствовал историк Р. Фадеев: «Мюридизм овладел всей восточной группой Кавказа и обратил силы ее на газават… Нельзя было уже надеяться подавить его в горах иначе, как покорив самые горы. Но для этого надобно было изменить всю систему войны. Мы имели теперь дело не с обществами, ничем не связанными между собой, сопротивлявшимися или покорявшимися отдельно, но с государством самым воинственным, фанатическим, покорствующим перед властью, облеченной в непогрешимость, и располагающим несколькими десятками тысяч воинов, защищенных страшной местностью, с государством, вдобавок окруженным сочувствующими ему племенами, готовыми при каждом успехе единоверцев взяться за оружие и поставить наши войска между огней».

Так начался новый этап Кавказской войны, названный впоследствии Н. Добролюбовым «блистательной эпохой Шамиля».

Султан-перебежчик

Спасти Нейдгардта от монаршего гнева мог только впечатляющий реванш за катастрофу 1843 года. Кавказский корпус, после настоятельных просьб наместника, был усилен двумя дивизиями 5-го пехотного корпуса. Нейдгардту велено было с наступлением весны организовать крупные экспедиции и покончить с Шамилем. Для борьбы с имамом были мобилизованы и силы местных ханов. Даже Даниял-бек (Даниель-бек), правивший Элису — граничившим с Грузией небольшим дагестанским султанатом за отрогами Кавказского хребта, должен был явиться под знамена Нейдгардта.

Но Даниял-бек не торопился выполнять приказ наместника, желая сначала выторговать для себя некоторые привилегии. Унаследовав султанат от отца, честолюбивый Даниял-бек давно уже добивался от правительства княжеского титула, который не перешел к нему по наследству, а также когда-то обещанных его отцу орденов и поместья в России.

Когда о его претензиях доложили императору, тот отказал, решив, что с Даниял-бека достаточно и того, что ему оставили султанат, что хватит с него генеральского звания и жалованья. И что пусть дает свою милицию, а блага земные добывает в боях с Шамилем.

Несмотря на угрозы Нейдгардта, Даниял-бек продолжал отсиживаться в своем султанате и участвовать в походах не собирался. Это могло дурно повлиять на поведение других вассалов, и Нейдгардт спешно отправил в Элису генерала Г. Шварца с сильным отрядом. Не застав султана, Шварц захватил Элису и ликвидировал султанат, обратив его в обыкновенный уезд.

Даниял-беку ничего не оставалось, как перейти к Шамилю. Имам принял его с почестями, хотя и подозревал, что не выйдет из султана надежного союзника. В будущем его опасения оправдались самым печальным образом. Тем не менее, видя в переходе Даниял-бека крупную политическую победу, он назначил его мудиром — начальником четырех наибств, а затем даже женил своего сына Гази-Магомеда на дочери бывшего султана — Каримат. Гази-Магомед любил свою красавицу-жену. Но воспитанная в аристократическом семействе, учившаяся в Тифлисе, знавшая европейские языки и высший свет при дворе наместника, Каримат отличалась независимым характером и ее отношения с мужем долго не складывались.

Став мудиром, Даниял-бек попытался вернуть свои владения силой, но поход его не имел успеха.

Нейдгардт умывает руки

Нейдгардт начал широкие боевые действия в июне 1844 года. Большие отряды генералов К. фон Клюгенау, А. Лидерса, М. Аргутинского-Долгорукого под общим началом Нейдгардта попытались взять в кольцо Шамиля, выдвинувшего около 20 тысяч мюридов к границам прибрежных царских владений. Позиционные бои у Хубарских высот, у Буртуная, за село Акуша тормозили движение. Шамиль, руководствуясь своими тактическими соображениями, изматывал противника и в решительные сражения не вступал. На занятых территориях Нейдгардт находил пустые аулы, выжженные поля и абсолютное отсутствие провианта и фуража. Горная пустыня, беспрерывные обстрелы с окружающих высот и ночные налеты мюридов вынудили Нейдгардта отказаться от его грандиозных планов.