Любовь против (не)любви - Салма Кальк

бы всё равно пришлось стать одной из… кого-то. Как и тебе, как и всем женщинам на свете, которые выходят замуж. И меня не очень-то спрашивали, хочу ли я выходить замуж за Роберта Телфорда.

— Но ты не сказала ни слова против!

— А ты стояла рядом и видела? Ты знаешь, каково это — выходить замуж против своей воли?

— Знаю! Можно подумать, меня спросили, хочу ли я стать женой Хью Айви!

— И ты вместо того, чтобы преисполниться сочувствия, тратишь силы на ненависть к тем, кого настигла та же участь?

Вот право слово, уже никакого терпения нет! Она просто дура, эта Дороти. Ещё одна дура, сколько же их здесь, проблемных и глупых! Взрослые вроде бы люди, честное слово! Семейные и с детьми, а туда же!

— С чего это та же участь? Я что, вышла замуж за наследника лорда? Ты что, решилась на замужество ради своей единственной любви?

— Что? — кто-то, кажется, мешает тёплое с мягким.

Вышла замуж — живи. Не вышла — не вышла. Но назад жизнь не отмотаешь. Но Катерина не могла не признать, что ей-то проще, чем было Кэт — у неё Телфорды отца и брата не убивали, для неё они — просто люди, не самые приятные, ну да когда же в жизни встречаются только приятные? Вон, её Василий тоже был тем ещё кадром! Роб хотя бы не алкоголик.

— А как иначе, скажи, я могла бы быть с Саймоном? Только выйдя замуж!

— Что? — слова у Катерины закончились.

То есть, цивильные слова. Остались только те, которыми бранились Дэнни с Чедом, когда делили деревяшку.

— Саймон же не мог на мне жениться, не было у меня столько приданого! Он же был наследником Торнхилла! Это он привёз Айви и уговорил его взять меня в жёны, а меня — выйти за него! Он обещал, что я быстро стану вдовой, и что он признает всех детей, которые у меня родятся, и что я буду заниматься хозяйством Торнхилла всегда, какую бы родовитую жену он не взял!

— Что? — в третий раз изумилась Катерина. — Маленький Хью и Мэгги — дети Саймона?

Приличный человек Саймон Торнхилл, говорите? А что ей доведётся узнать о Сэмюэеле?

— Нет, — прорыдала Дороти. — До свадьбы я не забеременела. А после он почти не приезжал сюда. Только раз, один раз мы встретились, но я уже была беременна от Хью. А потом он просто проходил мимо, будто не знает меня, совсем! А потом приехал, и позвал. И в ту ночь, когда на замок напали, мы были вместе. Я просила, чтобы меня убили вместе с ним! Но два выродка, младший Телфорд и его кузен, сказали, что я слишком хороша, чтобы убить меня просто так, — она вновь опустилась на землю и заревела в голос.

— Они насиловали тебя? — тихо спросила Катерина, взяв Дороти за плечо, и та только кивнула.

Вот ведь, теперь жалеть её ещё, дуру эту! Но не пожалеть невозможно.

— И теперь ты приезжаешь от них, такая важная, и ходишь тут, и приказываешь!

— Меня зовут Джеймс Телфорд? Или Рональд Морни? Или я что-то перепутала? Или я тот Саймон, который не взял тебя в жёны, но отдал другому, чтобы потом безнаказанно пользоваться самому? — спросила Катерина как можно более сурово.

— Да что ты вообще знаешь о жизни! Только берёшь, от всех — от милорда, от Саймона, а теперь ещё от Телфордов!

— Что я знаю, да? А ты знаешь, почему я ничего не помню? — Катерина взяла Дороти за плечо уже совсем не ласково и повернула лицом к себе.

— Да прикидываешься ты, всё ты помнишь, как можно не помнить?

— Говорят, я была мертва. Я не верю, потому что разве так бывает, чтобы мёртвый вдруг ожил, встал и пошёл? Только в священном писании, а мы все — просто люди, обычные люди. Меня вернула к жизни госпожа Мэгвин, всех ей благ, иначе мы с тобой тут бы сейчас не разговаривали. И Торнхилл так бы и лежал в руинах. А это — мой дом. И люди, которые здесь живут — это мои люди. Я буду о них заботиться. И я буду им приказывать, понятно? — Катерина ещё и слегка встряхнула глупую бабу. — И тебе буду, пока ты здесь. И не смей больше фыркать на меня, и рожи корчить тоже не смей. У тебя дети маленькие, а ты дурью маешься! Детям нужна нормальная, здоровая мать, в уме и трезвой памяти, а ты что такое? Я не верю, что ты не любишь своих детей!

— Люблю, — прошептала Дороти. — Как их можно не любить?

— Слава богу, наконец-то я слышу от тебя разумные слова, — кивнула Катерина, и потянула её вверх.

Дороти была высокой, физически здоровой и сильной, тщедушному телу Кэт её не поднять. Но она послушно поднялась сама.

— Вытирай слёзы и ступай к детям. И когда ещё захочешь сделать глупость или сказать гадость — вспомни о них. Кому они будут нужны, если тебя не станет? Отцу, да, но как без матери-то! Ты им нужна, вот прямо сейчас!

Катерина повернула Дороти лицом к выходу с кладбища и легонько подтолкнула в спину. Та пошла, всхлипывая и не оглядываясь.

Когда Дороти скрылась за деревьями, Катерина села на какой-то пригорок и заплакала сама. О себе и своей судьбе, об оставшихся в далёком доме детях, о судьбе Кэт, о несчастной Дороти и всём этом несчастном мире.

23. Чтобы никто не увидел

Весь остаток того дня Катерина ходила, как в воду опущенная — никак не могла прийти в себя после разговора с Дороти. Отвечала на вопросы, трясла на улице и чистила одеяла — магией и снегом, что-то ела, что-то пила. Джон сунулся было к ней, но она вежливо попросила оставить её в покое. С кладбища её увёл именно он, и у него больше никаких вопросов не возникло. Мужики-работнички попытались позубоскалить, и были сразу же жёстко отправлены работать, и больше попыток не было.

Роб не появился, и гонца от него не было — Джон изрядно беспокоился, и Майк тоже беспокоился, это было заметно невооруженным глазом.

После ужина Катерина поднялась к себе, и там уже её поймала Грейс. За весь день у них ни разу не получилось остаться вдвоём, поэтому Дороти они обсудить не успели.

— Миледи, чего вам наговорила эта полоумная?

— Ты о ком? Неужели о Дороти? Вы ведь дружите?

— Дружим-то дружим, и жаль мне её, и ни