Смертный ангел (СИ) - Флейм Корвин

— Разумеется, — царевна также поднялась, что послужило недавним путешественникам сигналом встать. Один Богомил не покинул уютного кресла, сан позволял.

Щелкнув каблуками, Ант отправился к верфям, на которых с утра до ночи кипела работа.

— Пора и мне, — произнес жрец, и по-стариковски кряхтя, неторопливо двинулся к створчатым дверям после рассеянного кивка Рогнеды.

— Позволите? — обратился к ней Свенельд.

— Пожалуйста, можете идти.

Инопланетник поклонился царевне и последовал за другом.

— А вы князь, погодите, — нерешительно, как показалось Березину, попросила Рогнеда.

Инопланетник и царевна остались вдвоем.

— Князь, знаете, почему я здесь в Коростене? — набравшись смелости, заговорила Рогнеда.

— Почему? — внезапно нахлынувшего волнения голос сделался чужим.

— Ждала вас, — не отрывая взгляда от подола платья, призналась царевна. На её щеках с чудными ямочками появился румянец.

— Правда? — сердце Руслана билось как на первом свидании.

— Не терпелось узнать о судьбе похода за талисманом. Он столь много значит для Росмалы, — спохватившись, добавила Рогнеда.

— Правда? — Руслан словно не слышал отговорки.

Длинные ресницы Рогнеды взметнулись, вверх подобно взмаху лебединых крыльев. Руслан не в силах был оторвать взгляд от нежных губ девушки и шагнул к ним навстречу. Её губы стали совсем близко, они призывно ждали поцелуя.

По лестнице суетливо затопотили каблучки. В дверь настойчиво постучали.

— Царевна! Гонец из Орешка! Гонец прискакал!

Царевна отскочила в дальний угол к раскрытому окну и неосознанно вытянула руку. Не приближайтесь князь!

— Прошка! Да войди же! И перестань причитать!

В комнату ввалилась взмыленная служанка.

— Межимир гонца прислал.

— Толком говори. Стряслось что?

Рогнеда всячески избегала смотреть на Березина.

— Владслав, принц Багарский, пропал, — одним махом выдала Прошка.

— Как пропал? Куда пропал? — удивилась царевна.

— Так. Исчез и нету! С месяц, а поговаривают и два, не появлялся перед войском. По слухам, выехал с отрядом шляхтичей из Веннии да в Багару и как в воду канул по дороге, — служанка развела руками и цокнула языком. — Ни слуху о нем, ни духу. Токмо багарские воеводы до сих пор таились открыться люду, да больше замалчивать было нельзя и…

— О, боги! Да угомонись ты, Прошка. Чего взъерошилась?

Прошка замерла на полуслове и неуверенно пожала плечами:

— На площади все такие. Бегают и кудахчут.

Прошка плюхнулась на лавку, продолжая что-то взбудоражено бормотать о гонце и принце.

Царевна вела себя так, словно князя и не было рядом. Покачала головой, глядя на Прошку — та уже покраснела и тяжело дышала после бега — высунулась в оконце. Народ на улице действительно возбужденный. Впрочем, сейчас это мало заботило. Разобраться бы в себе.

— Позвольте откланяться, — произнес иномирец. Произошедшее минуту назад открыло ему глаза.

Рогнеда ответила что-то невнятное, но смысл сказанного был ясен.

— До свидания, Ваше Высочество.

Как в тягучем сне Березин добрался до своих покоев. Не раздеваясь, упал на кровать и пролежал, упершись взглядом в расписной потолок, пока не стемнело. Не выходя на ужин, перекусил фруктами, и, теперь уже раздевшись, лег спать. Только не спалось, круговорот раздумий не отпускал ни на миг, мысли были одновременно и приятны, и тревожны.

Солнце потихоньку начало жарить. Хоть и шестой день, вересеня, девятого месяца года, а припекает.

Сквозь Изумрудные врата проехал последний всадник аръегарда. Двенадцатитысячная стальная змея, уменьшенная копия войска, отступавшего в начале лета к Орешку, двинулась на юг. Горожане высыпали на стены, провожая мужей, отцов, сыновей и просто соседских в ратный поход. Скоро и аръегард скроется за тем поворотом, у коего не счесть лет сколько растет дедушка-дуб.

Руслан ехал в голове колонны на счастливом от возвращения хозяина Кусаче. Поверх доспехов, справленных по давнишнему обещанию, лежали цвета града Коростеня — белый и голубой. Через грудь была перекинута воеводская бело-голубая же перевязь. Когда пробьет ратный час, ему вести в бой сорок пять сотен коростеньских ополченцев.

Остальная часть войска набралась из окрестных деревень да помещичьих усадьб. Три тысячи составила дворянская конница. Четыре тысячи — мужики из крестьянских изб, почти у всех без исключения за спинами торчали длинные луки. Охотники Закаменного воеводства слыли лучшими стрелками Срединноморья. Кабы не морской воевода, потребовавший себе двадцать сотен, чтоб по должному снарядить возрожденный флот, воев имелось бы поболее.

Пятьсот конных латников охраняли царевну. Огромное по всем меркам число стражы, да ничего не поделаешь. Година лихая, а Рогнеда последняя из царского рода.

Глаза Руслана все время искали девушку, он постоянно думало о ней. Минула неделя с памятного разговора. Жаль, что столь кроткого. Прошка, сама того не ведая, безжалостно разбила то хрупкое, что чуть было не связало инопланетника и кирианскую царевну. Однако и краткого мига было достаточно, чтобы Руслан понял, как глубоко окунулся в омут любви. Любит он её, и пропади все пропадом!

И что теперь? Допустим, пойдет и выложит царевне все как на духу. Дальше что? Кто она? Наследница царского венца. А он? Иноземец. Ах, да, забыл, что уже и воевода. Но разве может воевода рассчитывать на руку царской дочки?

Руслан не сомневался, что царевна к нему неравнодушна — надо было видеть её глаза, её волшебные голубые глаза. Но нет, он больше к ней не подойдет. Вдруг его откровение заставит сделать необдуманный шаг? Не станет он ломать ей жизнь. Он вернется на Землю, забудет все…

Но взор упрямо задерживался на плаще Рогнеды, мелькающем за крепкими спинами гвардейцев.

Ночь потрошилась криками.

— Не иначе как на нас напали, — произнес Свенельд. В темноте походного шатра его было не разглядеть.

— Кто?

— Бес его знает. Гоблины, например. Помнишь, как они незаметно подкрались тогда к Коростеню? — куябец зажег лампу и принялся натягивать поверх рубахи кольчугу. — Подсоби-ка.

Друзья быстро облачились в легкую броню — кольчуга да шлем, вскочили в сапоги и, застегивая на ходу ремни с мечом и кинжалом, выскочили наружу.

Воздух был наполнен гарью. То тут, то там полыхали палатки и шатры, отовсюду раздавался гам. Лагерь уже на ногах. Полураздетые вооруженные люди бестолково носились по стоянке. Хвала богам, неизвестный враг не успел проникнуть в сердце лагеря. Не сразу заметили, что те, у кого имелись щиты, прикрывались так, словно ждали удара сверху; все смотрели в ночное небо.