Шпион в доме любви. Дельта Венеры - Анаис Нин

Войдя в квартиру, они сразу уловили запах сигаретного дыма. Во всем помещении не было иного источника света, кроме нескольких освещенных стеклянных резервуаров, наполненных водой, сверкающими рыбками, кораллами и стеклянными морскими коньками. Из-за этого комната имела вид подводного царства и приобретала атмосферу сна. Она походила на место, где три разные, но прекрасные женщины излучали такую притягательную силу, что она могла бы овладеть мужчиной.

Бижу боялась пошевельнуться. Все было таким хрупким. Она сидела, скрестив ноги, как арабская женщина, и курила. Казалось, Элена излучает такой же свет, что и стеклянные резервуары. В полумраке ее глаза приобрели лихорадочный глянец. Лейла оказывала на обеих женщин тайное воздействие чем-то неизвестным.

Они все втроем сидели на очень низеньком диване, усыпанном подушками. Первой шевельнулась Лейла, которая скользнула рукой, украшенной драгоценностями, под платье Бижу и издала удивленный вздох, когда вместо белья ощутила голую кожу. Бижу легла и потянулась ртом к Элене, соблазненная ее худощавостью и впервые осознавая, что значит быть мужчиной и чувствовать, как легкое женское тельце уступает губам. Маленькая головка с превосходными, развевающимися волосами, прижата вниз ее тяжелыми руками. Сильные пальцы Бижу с восторгом держали ее тонкую шейку. Она держала ее в руках, как бокал, и долгими глотками пила с губ Элены сладкое дыхание. Язычки женщин игриво ластились друг к дружке.

Лейла ощутила минутную ревность. Всякий раз, когда она дарила ласку Бижу, точно такая же передавалась дальше Элене. Когда Лейла исцеловала полные губы Бижу, та стала целовать Элену. Когда Лейла запустила руку еще глубже под платье Бижу, та скользнула своей еще глубже под платье Элены. Элена лежала совершенно неподвижно и наслаждалась. Лейла встала на колени и принялась трогать Бижу обеими руками. Когда она еще выше подняла подол платья, Бижу легла, закрыла глаза и сосредоточилась исключительно на теплых и сильных руках Лейлы. Одновременно Элена решилась прикоснуться к ее роскошному телу и обследовать руками каждый соблазнительный изгиб — тело Бижу покрывал пушок, оно было нежным, лишенным костей и пахло сандалом и мускусом. Когда она дотронулась до грудей Бижу, соски ее собственных грудей затвердели. А когда ее ладонь добралась до ягодиц подруги, то встретила там ягодицы Лейлы.

Вскоре Лейла разделась и продемонстрировала маленький мягкий черный корсет с тонкими черными подвязками. Ее стройные ляжки сияли белизной, а лоно чернело. Элена отстегнула подвязки, чтобы рассмотреть белую кожу на ногах. Бижу стянула платье через голову и наклонилась вперед, пытаясь избавиться от него совсем, так что стали видны ее округлые ягодицы, углубление прямо под позвоночником и линия спины. Элена тоже разделась. На ней были черные кружевные трусики, открывавшиеся спереди и сзади, так что можно было рассмотреть ее лоно.

Они стояли на большой белой шкуре. Затем улеглись на нее, сомкнув все три тела, грудь к груди, живот к животу. Они перестали быть просто телами, превратились в губы, пальцы, языки и ощущения. Рот искал другой рот, или сосок, или клитор. Они лежали, обнимая друг друга и медленно шевелились. Они целовались до тех пор, пока не стало больно, а тела окончательно не потеряли покой. Руки всюду наталкивались на открывавшуюся нежную плоть. Шкура, на которой они лежали, пахла животным, и этот запах смешивался с ароматом, исходившим из их чресл.

Элена обследовала еще более нежное тело Бижу. Лейла стала агрессивнее. Она уложила Бижу на бок, заставила положить одну ногу ей на плечо и стала целовать проститутку между ног. Бижу то и дело норовила отпрянуть от грубых поцелуев и укусов Лейлы, от ее языка, твердого, как мужской член.

Когда она это делала, ее ягодицы тыкались прямо в лицо Элене. Та ласкала их ладонями, а теперь еще и воткнула в спрятанное между ними отверстие пальчик. Так она получила возможность чувствовать каждый спазм, сопровождавший поцелуи Лейлы, как будто она трогала тот самый мускул, который лизала Лейла. Бижу отпрянула от ищущего языка Лейлы и нанизалась на ласкающий палец Элены. Она изливала свою страсть в песне, которую пела мелодичным голосом, и, как дикарка, показывала зубы и пыталась укусить ту, которая дарила ей такое возбуждение.

Когда она уже была готова кончить и не могла больше сдерживать оргазм, Лейла перестала ее целовать. В то же самое время Элена прекратила свои ласки.

Не будучи в состоянии совладать с собой, Бижу набросилась на Элену, раздвинула ей ноги и с отчаянной силой стала тереться о ее лоно своим. Она взяла Элену, как мужчина, и почувствовала, что их половые органы сливаются. Заметив, что сейчас кончит, она остановилась, чтобы продлить наслаждение, бросилась назад и ухватила губами пылающие соски Лейлы, готовые к этой ласке.

Элена теперь тоже была близка к оргазму. Под собой она чувствовала руку, о которую могла тереться. Она бы набросилась на эту руку, чтобы кончить, однако ей тоже хотелось продлить мгновение, и потому она прекратила двигаться. Рука преследовала ее. Она поднялась, и рука поднялась следом. У нее за спиной стояла задыхающаяся Бижу. Она почувствовала ягодицами ее острые груди и волосы в паху. Бижу терлась о нее вверх-вниз и знала, что это движение заставит Элену повернуться, и тогда она сможет ощутить ее груди, лоно и живот. Руки были одновременно всюду. Острые ноготки Лейлы впивались в мягкое плечо Элены, между ее грудей, в подмышку и царапали ее, причиняя блаженную боль, как лапа тигрицы, подминающей под собой добычу. Тело Элены пылало таким жаром, что она боялась, как бы малейшее прикосновение не спровоцировало взрыв. Лейла почувствовала это и отступила.

Они втроем легли на кровать. Они перестали трогать друг друга и теперь просто наблюдали, как красиво струится по ногам влага.

Однако они не могли удержаться друг от друга, и вот Элена и Лейла набросились на Бижу, твердо решив довести ее до величайшего наслаждения. Бижу оказалась покрыта поцелуями и укусами: ее катали по шкуре и истязали миллионы рук и языков. Она умоляла о том, чтобы ее удовлетворили, раздвигала ноги и пыталась кончить за счет того, что терлась о тела подруг. Те же не хотели, чтобы это произошло. Они пронзали ее языками и пальцами спереди и сзади и останавливались для того, чтобы встретиться языками — Элена и Лейла, слившись губами и сплетясь языками над раздвинутыми ногами Бижу. Бижу приподняла тело, чтобы получить поцелуй, который положил бы конец ее возбуждению. Элена и Лейла почти забыли о ней, осязая только языки друг друга. Бижу так распалилась, что принялась удовлетворять себя сама, пока Лейла и Элена не отняли ее рук и не навалились на нее. Ее оргазм оказался подобен сильнейшей боли. При каждом спазме она дергалась, словно в нее вонзали кинжал, и рыдала.

Элена и Лейла продолжали целоваться над ее распростертым телом, рука одной исследовала половой орган другой до тех пор, пока Элена не начала стонать. Пальцы Лейлы нашли ее ритм, и Элена приникла к ней, ожидая оргазма и одновременно пытаясь подарить Лейле то же удовольствие. Они постарались кончить вместе, однако Элена кончила первой и вырвалась из рук Лейлы, таким яростным был поток захлестнувших ее эмоций. Лейла легла рядом с ней и прижалась к ее рту своим лоном. По мере того, как Элена приходила в себя, губы ее начинали целовать промежность подруги. Лейла кончила, когда Элена уже кусала ее. Лейла, однако, была настолько возбуждена, что не ощущала зубов Элены.

Теперь Элена поняла, почему некоторые испанские мужья не хотят, чтобы их супруги познавали все формы эротики — делалось это для того, чтобы не зажигать в них неугасимой страсти. Вместо того, чтобы чувствовать себя спокойной и удовлетворенной любовью Пьера, она становилась только еще более восприимчивой. Чем сильнее она хотела его, тем больше ей требовались другие. Ей начало казаться, что она вовсе не заинтересована в сколько-нибудь постоянной любви. Она жаждала страстных мгновений с разными партнерами.

Она не желала даже видеть Лейлу. Она мечтала быть вместе со скульптором Жаном, потому что его состояние обостренной страсти было как раз таким, каким ей хотелось. Она мечтала гореть. Она самой себе казалась святой, стремящейся сгореть за любовь, — любовь отнюдь не религиозную, но ту, которая поглощает все плотское. Пьер пробудил во мне женщину, которой я не знала, женщину, которую невозможно удовлетворить.

Она словно побудила свое желание воплотиться, потому что обнаружила за дверью Жана. У того, как обычно, был для нее маленький подарок, который он неловко держал в руке. То, как двигалось его тело, как дрожал взгляд, обнаруживало страсть. Она уже чувствовала, что его тело овладело ею и он двигается так, как будто уже находится в ней.

— Ты никогда не была у меня дома, — униженно сказал он. — Ты никогда не видела моих скульптур.