Последний танец Кривой белки (СИ) - Иван Валентинович Цуприков

- Т-да, - кивнул Степнов.

- Так вот, они пошли по одной из этих моих петель. Я же след оставил на Уй. А там, чтобы пойти по тому болоту, нужно через открытую гать пройти. Вот, они и деревья повалили и пошли в сторону Нагириша. А там след олений, а не человечий. Смекаешь?

- Т-да.

- Вот такая история, Мишенька. Мы бы здесь, если бы напрямки пошли, были бы через три дня, а шли полторы недели. А там еще, ну, ладно, - вздохнул, - много будешь знать, скоро состаришься, - усмехнулся Виктор. И, зачерпнув ложкой бульон, подмигнул товарищу, мол, пора кушать.

Ночь была холодной, и как ни устал Михаил, а спал урывками. Сон, как испытание, короткий и страшный, то он в пропасть падает, то спотыкается о забор, то под машину летит. Вздрогнет, вскочит, рукой ощупает край лабаза, вздохнет, не упал. Схватится рукой за дерево, так и усыпает, но тут же, снова будит его новый кошмар: падает с лабаза на землю.

- Тихо, - еле слышно прошептал Виктор. - Росомаха.

Хруст утиных костей Михаил расслышал хорошо.

- А нас? - спросил он.

- Нет, - положил руку на плечо Степнова Виктор.

Как Муравьев понял, что животное ушло, подсказал ему, видно, его охотничий инстинкт. Не слух. Он теперь острым стал и у Михаила. Вот, и сейчас он слышит, как еще какое-то животное передвигается по ветке соседнего дерева. Виктор не обращает на него внимания. Но Степнов не выдержал, ткнув в локоть Муравьева, поднял палец.

- Слышу, - отмахнулся тот, - это - соболь или куница. Их здесь никто не трогает. Нынче шкурку здесь не берут.

- Гм.

- Это плохо. Кое-кто обещал мне найти заинтересованных лиц в этих шкурках. Тогда и заживем.

- Д-да, - и, повернувшись спиной к Виктору, Михаил лег на правый бок.

- Через полчаса подниму, пойдем, - с зевотой протянул последний слог Виктор. - Кажется, Яшка меня ждать будет у рогатины. Как он чувствует, что я к ним иду, не знаю. Шаман знает. Он ко мне сейчас приходил.

- К-как?

- Повернись на спину. Ну! - ткнул в бок Михаила Муравьев. - Теперь прикрой глаза, расслабь тело. Сейчас, секунду, - и улегся рядом с Михаилом.

- Теперь слушай и повторяй за мной все, что скажу. Говори: шаман, приди ко мне. Шаман, прими меня такого, как я есть. Шаман, вылечи меня, и я тебе буду помогать, в чем попросишь. Запомнил? Только не торопись. Он к тебе придет, ко мне придет. Разным придет, а потом расскажешь, каким его видел. Все.

"Шаман, шаман, извини меня, что пришел к тебе без твоего разрешения, - подумал Михаил. - Шаман, ты извини меня и не обижайся на Виктора, что привел меня к тебе".

Прохлада мазнула своей холодной кистью Михаилу лицо, забралась под куртку. Воздух холодный, и почему-то он задержался на переносице, на лбу и замер. Степнов хотел смахнуть эту воздушную ледышку с лица, а рука-то неподъемной стала.

"Здравствуй, шаман, - прошептал Михаил. Открыл глаза, а никого не видит перед собой, только ветку от дерева, на которой белка сидит. И цвет у нее необычный, пепельный. Села она, как человек, на ветку, ноги свесила, а передние лапки приподняла, одной из них уперлась на сук и мордочку на нее уперла. Хм, как человек.

"Здравствуй, неужели ты к нам по ветке шел?" - спросил Михаил.

"Догадался, - задергала усиками белка, к чему-то принюхиваясь. - Да, у вас была росомаха?", - и голос у нее писклявый, беличий.

"Да", - шепчет Михаил.

"Ведьма была. Видно, знает, что война будет. Тебя пришла посмотреть, воин ты или нет".

"Нет, я инвалид".

"Да, ты не орел, и не коршун. Ты слепец, землеройка".

Услышав это, Михаил опустил голову, согласился с белкой.

"Ладно, иди к Тишке, потом тебя позову, придешь. Кем ты хочешь стать?"

"Не знаю", - прошептал Михаил.

"Потерянный ты. Я помогу, приходи", - и юркнула белка вверх по дереву.

"Почему ее Виктор Хромой называет?"

Открыл глаза Михаил, посмотрел на Виктора, вздрогнул с испугу. Лежит он на воздухе, раскачиваясь, немножко вперед, потом назад, словно на качели, но ее нет.

Что-то хрустнуло рядом с Михаилом, и в этот момент рухнуло тело Муравьева на лабаз, только бревна прогнулись под ним, как перина, и заново выровнялись.

Показалось? Попытался рукой продавить эти бревна, твердые, не поддались.

И в ту же минуту Михаил почувствовал сильную усталость, голова отяжелела, и он прилег рядом с Виктором, проваливаясь в темноту.

Глава 11. Большая Ай-ёхан

Как в пропасть, провалился Михаил под траву, по самую голову, и, чуть не захлебнувшись водой, забарахтался, и тут же, интуитивно понимая, что по-другому ему сейчас не спастись, начал сверху вниз отталкивать руками от себя воду. Вынырнув головой из воды, громко вдыхая в себя воздух, попытался руками, спиной, ногами, хоть во что-то