Питер Саржент. Трилогия - Гор Видал

прошел вслед за Магдой. На его счастье, комната оказалась пустой. Они поссорились. Магда потребовала, чтобы он ответил, умер Майлс своей смертью или нет. Он вырвал у нее сумочку, а потом то ли случайно, то ли под воздействием неожиданного порыва вытолкнул девушку в окно. Сам выхватил билет из сумочки и вернулся в студию.

— Следовательно, билет у него?

— Да, но не все так просто. Как вы знаете, Магда в день гибели собиралась переехать к Джейн. Квартира там маленькая, так что мне пришлось уехать. Естественно, я был вне себя, и не обратил внимания, что прихватил ее чемодан, а не свой. Тот оставался у меня дома, пока час назад я его не открыл.

— И что же там оказалось?

Я гордо протянул мистеру Глисону фотокопию, сделанную Магдой с партийного билета Джеда Уилбура, датированного 1937 годом.

3

Это был блаженный вечер. Исключительные права на историю о том, как я разоблачил убийцу, газета «Глоуб» приобрела за кругленькую сумму… к неописуемой ярости Элмера Буша, собственный репортаж которого об аресте Джейн Гарден в последнюю минуту полетел в корзину. К тому же мистер Уошберн пригласил нас с Джейн в ресторан на ужин.

— Знаете, — восхищенно заметил мой бывший патрон, — хотя это может прозвучать странно, но я всегда подозревал Джеда. Помните, я не раз подчеркивал, что ни один из моей труппы подобного совершить не мог? В каком-то смысле я был прав: убийцей оказался посторонний человек со стороны.

— Весьма разумно, мистер Уошберн, — поддакнул я, любуясь на сияющую Джейн.

— Но что заставило вас подозревать Джеда? Когда вы начали его подозревать?

— В тот вечер, когда я пришел к нему домой, чтобы поговорить об убийстве. Во-первых, он не захотел этого делать, что уже выглядело подозрительным. Но потом, после долгих уговоров, предположил, что убийство могла совершить Игланова, которая потом специально принесла ножницы в свою гримерную, чтобы представить себя жертвой. Только три человека знали, где я нашел эти ножницы: вы, Игланова и я сам. Только убийца мог знать, что они лежали в мусорной корзине, потому что сам положил их туда. Все очень просто.

— Разве это не удивительно? — вздохнула Джейн.

Я гордо выпятил грудь.

— Да, потрясающе, — хмыкнул мистер Уошберн.

— Что вы имеете в виду?

— Видите ли, про эти ножницы Уилбуру сказал я… вернее, я упомянул об этом Иглановой в присутствии Уилбура. Тогда мне казалось, что это не имеет никакого значения, ведь дело практически раскрыто: Майлс мертв, и полиция удовлетворена. Должен сказать, вам просто повезло, что удалось найти билет Уилбура. Иначе…

— Возможно, — уклончиво ответил я, чувствуя, как засосало под ложечкой. — Во всяком случае, все кончено и он сознался.

— Но вы проделали великолепную работу, — сказал мистер Уошберн, перехватывая ветер из моих парусов. — Вы не только спасли доброе имя этой юной леди, но и позволили всей труппе очиститься от всяких подозрений. Не могу выразить, насколько я вам благодарен.

Я благородно промолчал.

— Еще нам очень повезло, что его арестовали лишь сейчас. Потому что я рад вам сообщить: новый балет вполне подготовлен к премьере в Чикаго. Это не просто счастье, это станет настоящей сенсацией: «Балет убийцы»! Представляю, как это будет выглядеть в газетах!

Грустно размышляя о том, что в этом мире Айвен Уошберн всегда выйдет победителем, мы с Джейн отправились домой, чтобы отпраздновать по-настоящему. И только строчка многоточий мисс Флин может в полной мере описать наше блаженство.

Гор Видал

(Эдгар Бокс)

Смерть на сон грядущий

Глава первая

1

— Знаешь, мне еще никогда не приходилось заниматься этим в поезде, — сказала она, расстегивая блузку.

— Мне тоже, — ответил я и проверил, надежно ли заперта дверь в купе.

— Насколько же мы невинны, — вздохнула она. — Я бы не отказалась от виски.

— Ты просто пьяница.

Я был суров, но Элен Роудс действительно была пьяницей или, по крайней мере, делала все возможное, чтобы ею стать. Но ее привычки меня совершенно не касались, поскольку мы оказались попутчиками абсолютно случайно.

— Неплохо бы тебе позвонить проводнику… Он бы принес нам что-нибудь из вагона-ресторана.

— И позволить ему увидеть все это? Как мы с тобой предаемся интимным радостям без всякой санкции церкви или государства? Ты просто не в своем уме.

Элен вздохнула и принялась расстегивать бюстгальтер.

— Питер, временами ты становишься чертовски скучным.

Я наслаждался видом ее гибкого обнаженного тела, хотя меня не оставляли обычные дурные предчувствия. Она была симпатичной девушкой, ей еще не исполнилось двадцати пяти, к ее достоинствам следовало отнести и то, что она только раз побывала замужем (брак аннулировали, когда ей было семнадцать). Редкие для пепельной блондинки густые черные брови выгибались по крутой дуге. Кожа у нее, если уж не опасаться избитых штампов, была цвета слоновой кости, а маленькие груди очень мило раскачивались в такт движению поезда, пока она убирала свои вещи в шкафчик.

Я с немалым удовольствием рассматривал ее спину. Мне нравятся спины… чисто эстетически. Я хочу сказать, что не придаю им большого значения, будучи достаточно старомодно воспитанным. Но ничто не дает мне такого заряда бодрости, как созерцание женской спины, особенно двойной ямочки у основания позвоночника, центра тяжести, как говорила одна моя подружка — танцовщица. Хотя в ее случае такой центр не имел особого значения: когда она не танцевала, она, как правило, пребывала в лежачем положении.

— Дорогой, не мог бы ты достать мой чемодан из-под полки? Тот, что поменьше… Помнится, я спрятала туда почти полную бутылку, перед тем как выехать из Бостона.

— Весьма предусмотрительно, — неодобрительно заметил я, но достал бутылку, и мы отпили по хорошему глотку, сидя рядом, причем моя голая нога касалась ее ног.

— Вот теперь я чувствую себя гораздо лучше, — сказала она, отхлебнув из горлышка. И действительно, она стала выглядеть лучше… Теперь ее глаза сверкали, а лицо удивительно порозовело.

— Я люблю блондинов, — сказала она, пристально разглядывая меня, так что мне стало неловко. — Я хотела бы, чтобы у меня были такие же волосы, как у тебя… чтобы я была натуральной соломенной блондинкой…

Но в этот момент мы оба рухнули на койку. Издалека донесся голос кондуктора:

— Нью-Хейвен!

— Элен…

Она что-то тихо промычала, пряча лицо в распущенные волосы.

— Мы почти приехали. Поезд только что миновал Балтимор.

— Ох… — она села, откинула волосы назад и, сонно мигая, посмотрела на меня. — Ненавижу мужчин…

— Почему?

— Просто ненавижу, — она нахмурилась. — Я ужасно себя чувствую. Утро я тоже