Никто, кроме нас - Владимир Васильев

— То есть, — оживился эксперт, — планируется заброска группы и замена одного из членов группы на императора?

— Именно так! — подтвердил Попов.

— Стало быть, один из наших людей вынужден будет остаться в резиденции императора и очутится в плену?

Полковник Попов удивленно взглянул на эксперта.

— Зачем один из наших? Включим в группу какого-нибудь пленного шат-тсура или перевертыша.

Эксперт, в первую секунду не подумавший о таком несложном ходе, смутился:

— В самом деле… Прошу прощения…

«Выскочка, — подумал президент об эксперте. — Занимает чужое место. Ход с разменом настоящий спец должен выдавать мгновенно и без напряга».

Президент заметил также, что шеф аналитического отдела хмурится и недобро глядит на пунцового от неловкости и злости на себя эксперта. Бедняга сам себе подписал приговор. Нет, не смертный. Всего лишь приговор об увольнении.

— Сыровато как-то это все, — недовольно проворчал министр внешних сношений Ильхан Байрамов. — Похоже, наши доблестные ученые сами толком не понимают, как работает сшивка.

— Вы полагаете операцию слишком рискованной? — с некоторой иронией поинтересовался Попов.

— Нет, почему же? — Байрамов пожал плечами. — В любом случае мы ничего не теряем — разве что заброшенную группу. В конце концов принцип действия икс-привода и мгновенной связи мы тоже до сих пор не понимаем. Однако это не мешает пользоваться и тем, и другим на протяжении столетий.

— Резонно, — заметил президент, кивая. — Ладно, будем считать, что наука теоретическую часть обеспечила по максимуму возможного. Пару слов о практике. Полковник, проясните ход операции.

— Охотно, — отозвался Попов. — Накануне ближайшего праздника шат-тсуров, а это приблизительно через неделю, ожидается традиционное обращение императора к подданным. Унве не упустит возможности подбодрить свой народ. Практически всегда Унве выступает в прямом эфире, записи он не любит. Мы исходим из того, что и сейчас он поступит так же. Расположение императорской студии на стратегической базе Тсурра-два нам известно. Навестись туда будет несложно. Я планирую послать восемь групп. Одну группу захвата, одну дублирующую и шесть групп прикрытия. Каждая группа будет заброшена и возвращена отдельной сшивкой. Группы прикрытия забрасываются октаэдром, в каждый из шести вестибюлей вокруг студии. Группы захвата и дубля — в центр октаэдра. Первые наработки и тренировки показали, что для исполнения потребуется от полуминуты до минуты. Осталось отшлифовать графики каждой группы и скоординировать совместные действия.

— Черт возьми, полковник! Вы представляете себе политические последствия в случае успеха операции? — воскликнул президент, осененный внезапно пришедшей мыслью.

— Прекрасно представляю, господин президент, — невозмутимо подтвердил Попов. — Похищение императора, транслирующееся на всю галактику, это весьма серьезный идеологический и моральный удар по противнику. Я не мог упустить такую блестящую возможность приблизить нашу победу.

Область штатной дислокации флотов группы «Доминион»

Патрульный монитор «Ракша», окрестности Солнечной системы, доминанта Земли

Когда-то в этом самом кресле сиживал капитан (впоследствии — майор) Белькевич. А теперь его занимал капитан Маримуца. Сегодняшний дежурный по сектору. Чуть меньше года назад он вызывал Высоту, теперь же сам откликался на этот вызов.

— Высота, я Флигель!

Дариуш протянул руку и включил микрофон громкой.

— Здесь Высота. Что там у вас?

Флигель — одна из многочисленных станций слежения вблизи Солнечной системы вышла на связь с центром обработки данных.

— Лейтенант Кваресма, смену принял. Представьтесь, пожалуйста.

Ага. Значит, уже восемнадцать ноль-ноль локального.

Маримуца поднял взгляд на часы, висящие между суточными таблицами перед пультом дежурного. Действительно шесть вечера. Пошла последняя четверть смены. Дежурный по сектору заступает на сутки, в то время как наблюдатели дежурят по схеме «шесть через шесть», поэтому заступивший на Высоту Кваресма и не знает, кто дежурит.

— Маримуца, — буркнул Дариуш, вспоминая, как сам некогда будучи наблюдателем в случае какого-нибудь ЧП вносил в вахтенный журнал, что, мол, дежурному по сектору имярек доложено, старший смены Маримуца.

С шести утра дежурил другой лейтенантик, значит, смены по какому-то поводу перетасовали — обыкновенно с нуля и двенадцати ходила одна смена, с шести и восемнадцати — вторая. Изредка состав парных смен слегка менялся. Не то чтобы это была такая уж редкость, но и нормой замены тоже не считались.

В течение примерно четверти часа свежезаступившие на боевое дежурство офицеры-наблюдатели коротко докладывались Маримуце; представиться больше никто не просил, значит, на прочих постах все спокойно и вроде бы обошлось без замен.

— Высота, ответьте Константе…

Маримуца машинально включил микрофон и уже набрал в грудь воздуха, чтобы с ленцой отозваться, но тут же встряхнулся.

Константа! Флагман флота! Не какой-нибудь вам захудалый Флигель или еще более захудалая Линза…

— Здесь Высота, капитан Маримуца!

Начальству лучше представиться без напоминания.

— Маримуца? Как удачно. Сдавайте смену. Вместе с флаглеем Раджабовым — приказываю немедленно отбыть на Константу. Девяткин уже оповещен.

— Есть! — отозвался Маримуца с максимально возможной бодростью в голосе.

И уныло подумал: «Опять! Вроде только вернулся на привычное место, пусть и с повышением, и снова вызов черт-те куда…»

Откровенно говоря, нештатные приключения ему уже надоели. Зачем была нужна командировка на Тахир и участие в довольно странном налете на научную станцию тахирцев, Дариуш не понял, да не слишком и пытался понять. И зачем потом сидел на Тахире, хотя «пиратскую» команду довольно быстро из экспедиционного корпуса убрали, тоже не понял. Что-то за этим стояло, безусловно, но что — не сообщили ни Маримуце, ни его приятелю Рафику Раджабову. Перелом в войне, разумеется, не мог их не радовать, но так уж получилось, что большую часть этого времени они бестолково пересидели на Тахире и чуть позже — на станции «Квазар». И личного вклада в будущую победу как бы и не внесли — во всяком случае, очевидного.

Капитан Маримуца был далек от завышенной самооценки, но даже привычные дежурства на «Ракше» считал маленьким, но нужным делом. Бестолковое же пребывание в галактике-два более походило на домашний арест, чем на службу.

Однако не им решать…

В рубку дежурного, прошелестев перепонкой, ввалился Лесли Шин, тоже капитан, коллега.

— Привет, Дари. Сменяю, Девяткин приказал.

— Ага. — Маримуца встал из кресла. — С Константы уже распорядились. Извини, не знаю, с чего бы это.

— Да ладно, первый раз, что ли? Приказ есть приказ…

У Шина сегодня был свободный день — не выходной, выходных на войне не бывает, но свободный от вахты. Маримуца чувствовал легкую вину перед приятелем, которому свободный день испоганили. Впрочем, он понимал, что вина эта в общем-то ложная, и понимал, что Шин тоже это понимает. Однако сам на месте Шина, точно так же понимая все, испытывал бы легкую досаду, каковую Шин особо и не пытался скрыть.

— Тут спокойно все, — сообщил Маримуца напоследок. — Только на Флигеле смену перетасовали, вместо Дементьева с восемнадцати Кваресма заступил.

— Угу.

Шин приземлился в кресло и по-хозяйски переориентировал видеокубики над пультом на свой, привычный манер.

— Удачи, Дари!

— Бывай…

До каюты было меньше двух минут ходу. Так, кейс с вещами, документы. Вроде все. Военные издревле легки на подъем.

На выходе встретился Раджабов.

— Привет! Ты готов уже?

— А чего тут готовиться, — буркнул Маримуца. — Ну, флаглей? Поехали в очередной бестолковый вояж?

— Может, это по другому поводу? — усомнился Раджабов. — Мало ли?

— Наивный ты, Рафик, — фыркнул на ходу Маримуца. — Мы теперь меченые. Черт бы его побрал…

Техник в шлюп-камере уже приготовил капсулу. Маримуца угрюмо выслушал его доклад, вынул местный коммуникатор и вызвал капитана «Ракши» Николая Девяткина.

— Сэр! — перешел он на уставной англик. — Капитан Маримуца, флаг-лейтенант Раджабов! Разрешите отбыть согласно приказу с Константы?

— Отбывайте, капитан. Удачи вам и на этот раз.

— Спасибо, сэр…

Перелеты теперь стали до смешного короткими. Четверть часа до транспортного рейдера, коридором до ближайшей сшивки и заброс к флагману «Евразии». Финиш миниатюрных капсул также успели отработать до автоматизма — Маримуца и Раджабов не успели даже сочинить внятное обоснование новому вызову, а капсулу уже припарковали в промт-ангаре. На выходе терпеливо дожидался летающий робот-посыльный. «Follow me», — спроецировал он надпись на сетчатки глаз новоприбывших и неторопливо заскользил вдоль желтой пешеходной линии к одной из бесчисленных внутренних перепонок ангара.