Не любовь. Не с нами (СИ) - Романова Наталия

– Ира? – услышала я у берега знакомый, но забытый голос.

Обернулась. На меня смотрела Алёна – бывшая подруга, оставшаяся в прошлой жизни в Иркутске. Совсем не изменившаяся. Такая же худая, русоволосая, с задорной улыбкой и ямочками на щеках. Помнится, эти ямочки сводили с ума многих парней, иногда сильнее и надёжней моей красоты.

– Что ты здесь делаешь? – уставилась на меня бывшая подруга.

– Я здесь живу, – пожала я плечами.

– А, точно! – хлопнула себя по лбу Алёна. – Ты же откуда-то из этих мест.

– Ты с Вадимом? – заглянула я за спину бывшей подруги, вдруг вспомнив, почему подруга бывшая.

– Каким Вадимом? – нахмурилась Алёна. – Вебером, что ли? – назвала она фамилию, которую я не вспоминала уже четыре года, несмотря на то, что предыдущие шесть прожила с её носителем. – Нет, конечно.

– Чего так? – проснулась во мне обиженная Цыпа, которой смертельно захотелось щёлкнуть по носу обидчицу.

Меня не интересовала судьба Вадима Вебера, как и сам Вадим, но Алёна… Алёна совсем другое дело. Она была моей подругой, я доверяла ей, как себе, даже сильнее!

– Ненормальная ты всё-таки, Ирка, – спокойно ответила Алёна на моё ёрничество. – Если бы ты не занесла меня везде в чёрный список, а спокойно спросила, я бы ответила, что парни действительно собирались на рыбалку, только девушке Василия неожиданно дали отгул, пришлось срочно менять планы. Главный рыбак у нас Вася, а Вася в тот выходной категорически отказался ехать куда-то, где Марине «будет некомфортно». Поэтому все поехали на базу, не пропадать же хорошей погоде! Твой драгоценный Вебер мне сто лет не нужен. Не знаю, что на тебя нашло, но таких фотографий, которыми ты упрекала Вадима, у нас с ним дофига. Вообще-то он мой сосед по лестничной клетке и даче, наши родители постоянно вместе, мы даже несколько раз на юга ездили «большой, весёлой компанией». Вебер мне как брат, и тебе это отлично известно! Просто… знаешь, что? Ты увидела то, что хотела увидеть, а зачем тебе это было нужно – гадать не стану. Вадима жалко было, а так – насрать, – фыркнула Алёна, смерив меня равнодушным взглядом.

– Как он?

– Вадим-то? Хорошо. Вроде жениться собирается.

– Понятно, – кивнула я, дежурно добавив: – Рада встрече.

– И я рада, – так же дежурно ответила Алёна, развернулась и пошла в сторону пляжного бара, откуда лилась латиноамериканская музыка, и зазывала обещал самые вкусные мидии на всём побережье Чёрного моря.  

Так что сейчас я сидела за столом в беседке под окнами моей детской комнаты, рядом Нюта методично нарезала овощи для салата, живо интересовалась последними новостями, точно ли Глеб не опоздает, а я… я не знала, что ответить.

Что сегодня он меня уволил, выставив из собственного кабинета? Что когда-то я приняла желаемое за действительное и обидела Вадима, который ничего плохого мне не сделал, но, похоже, настолько устал от односторонних отношений со мной, что предпочёл молча уйти в сторону, а не оправдываться. Что прямо сейчас я боюсь, что совершаю ошибку в отношениях с Глебом, точно так же видя то, что мне хочется видеть. И что больше всего на свете опасаюсь, что однажды окажусь не нужна Глебу, и он точно так же предпочтёт отойти в сторону…

– Тёть Ира, – передо мной встал Максимка с Дашей на руках. – Она, кажется, уснула, – показал он на сопевшую кроху и повинился: – Я не специально, правда.

– Ничего страшного, – встала я и перехватила дочку.

Бедная, как же она измаялась за прошедшую неделю, если уснула в обед сама, позабыв о дебошах, которыми традиционно сопровождаются попытки уложить спать. Как же ей было мучительно вставать раньше времени, ехать к бабушке с дедушкой, которые, конечно, любимые, но всё-таки не такие привычные как мама. Проводить время со старшими братьями, ничего не смыслящими в феях, принцессах, настоящем волшебстве. Отказывающимися играть в салон красоты или магазин. А потом возвращаться домой, сидя недвижимо в ненавистном детском автокресле по несколько часов кряду.

Я зашла в свою бывшую комнату, в которой сейчас стояла кроватка Даши, жили игрушки, книжки, а так же всегда была приготовлена постель для её родителей. Просто на всякий случай. Положила дочку на кровать, устроилась рядом, вдохнула запах от чуть-чуть взопревшей макушки, осторожно погладила по ручкам, боясь разбудить, немного покрутилась и сама не заметила, как уснула.

Проснулась от того, что стало жарко, почти невыносимо душно. Потянулась за пультом сплит-системы, но наткнулась на Глеба, чья рука лежала на моей талии, с жаром вдавливая меня в разгорячённое тело.

– Глеб? – шепнула я. – Ты почему не на работе?

– Соскучился по тебе, – ответил тот.

– Мы виделись сегодня, – напомнила я. – Ты меня уволил!

– Цыпа, – Глеб привстал, опёрся руками с обеих сторон, навис сверху. – Я много раз говорил, что не хочу, чтобы ты работала. Сегодня я чуть не придушил тщедушного божьего одуванчика за то, что она посмела открыть на тебя рот и расстроить. Цыпочка, я не хочу, чтобы ты нервничала из-за идиотов, дураков, психов. Зачем ты вообще пошла на работу? Да ещё ко мне?

– Чтобы ты увидел, что я могу быть не только домохозяйкой! – набычилась я. – Понимаешь?

– Не очень, – пожал плечами Глеб. – У тебя есть работа – реклама. Непростая, точно сложнее, чем отвечать полоумным старухам, интересная, раз из всех видов деятельности ты выбрала именно её. Ещё ты мама нашей дочери, она нуждается в тебе, твоём внимании, любви, как когда-то ты нуждалась в любви родителей. И, в конце концов, ты моя женщина, я нуждаюсь в тебе ничуть не меньше Даши, может быть, даже больше.

– А ты подумал о том, в чем нуждаюсь я?! – скорее по инерции прошептала я.

– В чём же? – криво улыбнулся Глеб, окинув меня с головы до… куда достал взглядом. Он так и держал свой вес на руках, приводя меня в неясный восторг.

Находиться рядом с сильным мужчиной – особый вид удовольствия, а если этот мужчина ещё и твой собственный, патриархально настроенный ретроград – удовольствие втройне.

– В тебе. Даше, родителях, племянниках, море… – честно ответила я, перечислив то, без чего никак не представляла свою жизнь.

Наверное, я бы выжила без любого из этих слагаемых, живут же люди без руки, ноги, зрения, но вряд ли была бы счастлива настолько, насколько была последние четыре года.

– И в ещё одном ребёнке, – шепнул Глеб мне на ухо, покосившись на спящую Дашу.

– Ты хочешь ещё детей? – Я несколько раз моргнула.

– Одного и желательно поскорее, – кивнул Глеб и серьезно заявил: – Мне почти сорок, Ир.  Хочу успеть, пока из меня выходит приличная Блум, – продолжил он с улыбкой.

– Самая лучшая фея, – обняла я мужа крепко-крепко.

Через девять месяцев у нас появился второй ребёнок. Голованову Глебу придётся быть феей ещё минимум десять лет, потому что Маша уродилась точной копией Даши – похожей на меня, требовательной, скандальной особой с копной рыжих, кудрявых волос.

 Конец