Встречный удар - Александр Михайловский

   А сейчас мы с напарником пока загораем на аэродроме, он еще зеленее меня, с нами всего три дня ... остальные ребята сегодня вылетели в Норвегию, как они говорят, "на пальцах объяснять немцу политику партии".

   Никак не могу привыкнуть к тому, что для них и 1000 верст не крюк. Объекты у них, то в Норвегии, то в Румынии, то в Восточной Пруссии. Напарник у меня, кстати, тоже не простой...

   Но, обо всем по порядку... Прилетели мы в Кратово 31-го, нет, стоп, это ребята на 33-х Су прибыли тридцать первого января - у них дальности хватало не только до Москвы, но и до Мурманска. А я со своей каракатицей добрался до Кратово с промежуточной просадкой в Воронеже только утром первого февраля. В Воронеже, на аэродроме авиазавода меня хотели упоить вусмерть. У них перед тем немцы большой налет хотели сделать. Но случился облом-с у гансов. Сначала выяснилось, что через окрестности города по "зеленой улице", плотно, один за другим, идут железнодорожные эшелоны с частями мехбригады генерала Бережного. Зенитчики на "Панцирях" всыпали немцам для острастки. Потом, пока юнкерсы метались испуганными воронами, уже отсюда, из Кратово, прилетела пара наших - Скоробогатов-Галкин - на 29-х Мигах, и еще раз врезали немцам, приведя их в полное расстройство. А под конец со всех окрестных аэродромов в небо полезли наши истребители и довершили разгром. Местные по поводу чудесного избавления пребывали в состоянии поросячьего восторга. Бомбить-то немцы должны были в первую очередь авиазавод. Как особисты не свирепствуют, но слона под ковер не спрячешь - самолеты нашей особой авиагруппы узнают сразу. Да и не похожи они ни на что иное. И топливо у нас особое, при каждой бочке по чекисту приставлено.

   К моему прилету водки было заготовлено столько, что мне показалось, в ней меня хотели просто утопить. Но, не вышло у них споить гвардейца. Отмазался, сказав, что самолет учебный, а я всего лишь стажер. О моих делах летом-осенью сорок первого года местная публика, к счастью, ничего не знала. Так что выпил я тогда положняковые-наркомовские 100 грамм, и на боковую. Но все-таки жаль, что меня там не было. Ну, что стоило вылететь на два дня раньше, как раз бы в свалке поучаствовал.

   А как прилетели в Кратово, так на второй день полковник Хмелев подводит ко мне невысокого такого, чернявого подполковника.

   - Знакомься, - говорит, - твой новый напарник, подполковник Железняк Василий Иванович.

   Это потом я узнал, что Василий то он Василий, но не Железняк, и даже не Иванович, но, все равно шила в мешке не утаишь. Ребята потом сказали, что его отца зовут Иосифом, а дальше вы и сами догадаетесь.

   Василий нормальным парнем оказался, с закидонами, правда - так у кого их нет. Подрался тот из-за официантки в столовой. Нет, не с нашими, тут еще бомберы на Пе-8 сидят. На губе сутки отмотал. Мог бы и больше, но драка была так, одни смехи, больше на петушиный бой похоже.

   А вчера машину его соперника за сердце Танечки сбили над Брянском. Говорят, что из горящего бомбардировщика никто не выпрыгнул. Танечка плачет, Василий чернее тучи. Не стоит нам, летчикам, Вася из-за официанток собачиться, сегодня ты жив, а завтра, или "пал смертью храбрых", или пропал "без вести".

   Короче. Сидим, загораем, причем в буквальном смысле. Солнце яркое, небо, голубое, елки зеленые, снег белый, аж глазам больно. Зона прифронтовая, время военное, так что Сушка наша в капонире под масксетью стоит в полной готовности, заправленная, с подвешенными и заряженными пушками.

   И тут крик дежурного по аэродрому, - Покрышкина и Железняка - в штаб, к полковнику Хмелеву!

   - Твою мать... - думаю я, быстро-быстро переставляя ноги, - и чего случилось то?!

   - А случилось у нас с Василием нежданное-негаданное боевое задание. Минут через сорок на аэродроме под Смоленском должны приземлиться две немецкие "коровы", то есть, транспортных самолета Ю-52/3м, и их истребительный эскорт. Задание Родины - уничтожить оба транспортника любой ценой. Истребители нам неинтересны. Короче - времени в обрез.

   Конечно, по самому банальному советскому обычаю нам забыли сказать - кого мы с Василием должны уничтожить. А может, это забыли сказать даже нашему командиру. Не знаю.

   Техник махнул рукой, и Сушка, свистя турбинами, легко выкатилась из капонира, и раскачиваясь на ходу направилась в сторону старта... Уже привычным движением дав турбинам полный газ, я поднял свою "пташку" в небо. Наскоро посовещавшись перед вылетом, к цели мы решили идти огородами, то есть на бреющем полете над лесными массивами.

   А что, не смотрите что у Василия фамилия громкая, но он тоже боевой летчик, как и мы грешные. Пороли его просто в детстве мало, отцу некогда было, а мать... Ну, да ладно, не будем о грустном...

   Я пилотировал машину, а Вася сегодня был за штурмана. Этот район, в отличие от меня, он знал хорошо. На место мы вышли аккуратно, еще издалека заметив цели на радаре. Подойдя поближе, разглядели два транспортника в сопровождении восьмерки "мессеров". Хорошая штука - радар на истребителе, интересно, когда он у нас появится?

   Пройдя чуть дальше на запад, я повернул свою машину, заходя на немецкий строй слева-сзади. Транспортники шли правым пеленгом, так что можно будет попытаться свалить сразу обоих. Оружие с предохранителя. "Мессеры" нас еще не видят, идут по сторонам от транспортников, как приклеенные. - Орднунг!

   Сбивать их я решил все-таки с одного захода - состворились они удачно, да и четыре пушки по 23-мм - это не шутка! Ловлю заднего в прицел. "Мессы" из эскорта нас нагло игнорируют. Ясно, что пилоты на них не местные, те давно уже знают, что на Восточном Фронте головой нужно крутить во все стороны. А уж силуэт самолета без винтов вызывает панику, сравнимую только с переполохом при неофициальном визите лисы в курятник. Воспользовавшись беспечностью противника, огонь я открыл, когда до концевого "юнкерса" было метров триста. Дал очередь секунд на пять-семь, и слегка поддернул ручку на себя, чтобы не врезаться в немца, точнее в его обломки. Ближайший ко мне "юнкерс" вспыхнул, как бенгальский огонь, и развалился в воздухе, кажется, прямо перед фонарем кабины моей машины. Я успел заметить, как головной транспортник, которому достались мои промахи по замыкающему, кувыркнулся через полуоторванное левое крыло, и оставляя за собой черный след, камнем пошел вниз. Оглянувшись, Вася заорал, - Есть!

   И точно, сзади вверх поднимался жирный столб черного дыма. Кажется, мы слегка зацепили и один "мессер". Но это случайно, просто бедолага тоже оказался в створе пушечного огня. Оставляя белый след, немецкая машина пошла на снижение. Хочется его добить, но есть приказ "не отвлекаться на истребители", и мы его выполним, тем более, что кроме подранка "мессеров" еще семь штук, а мы в одиночестве.

   Пушечные же контейнеры должны быть пусты уже на 2/3 - слишком длинную очередь я дал, стремясь достигнуть результата с гарантией.

   Догнать же нас по дороге домой они не смогут. У нас 850 км/час, у них - 650... Разница в две сотники километров делает погоню не только бесполезной, но и глупой.

   Вернувшись на аэродром мы узнали, кого именно атаковали... Но, как доложила радиоразведка, Гейдрих остался жив. В "юнкерсах" сгорела только его свита. Сам он был в том самом подбитом "мессере", на котором осколки нашего снаряда повредили радиатор. Ему удалось дотянуть до аэродрома, и посадить "месс" на брюхо. Отделался, сволочь, легким испугом и шишкой на лбу. Но все равно полковник сказал, чтобы мы крутили дырки на кителях, задание мы выполнили четко, и немецкую спецгруппу завалили. А без нее Гейдрих нам и вполовину не страшен.

   Оставляя за собой жирные огненные трассы, русские снаряды пронеслись мимо истребителя обергруппенфюрера. Один беглый взгляд назад через правое плечо, и сразу же в низу живота шевельнулся ледяной ком. От последней "Тетушки Ю" остался лишь жирный клубок черного дыма. Изрыгающее огонь, похожее на крылатую акулу русское летающее чудовище, буквально разорвало транспортник на куски огнем четырех своих скорострельных пушек, подвешенных под крыльями. Еще одно мгновение, и у головного "Юнкерса" взрывом оторвало часть левого крыла, отчего он повалился налево. Гейдрих догадывался о том, что сейчас может произойти.

   На мгновение у обергруппенфюрера мелькнула мысль о том, что русский хищник охотился на него. И именно его обгорелый труп должен был сейчас валяться на закопченном русском снегу. И как раз в этот момент один из последних снарядов выпущенных русским самолетом-убийцей попал в его самолет. Возможно, что это произошло случайно. Конус рассеивания оставался конусом рассеивания, но теорию вероятности тоже никто не отменял. Гейдрих почувствовал сильный удар, мотор его Ме-109G-2 начал работать с перебоями. Почти сразу после этого русская "акула" проскочила мимо него, и ушла в сторону фронта с небольшим набором высоты, оставляя за собой шлейф копоти. Никаких повреждений, - с разочарованием подумал Гейдрих, - это просто форсаж.