По воле короля (СИ) - Леви Кира

Эрик вспомнил свою сегодняшнюю встречу с Клотильдой и снова ощутил укол вины. Баронесса плакала из-за него. Он и так не выносил женских слёз, а тут ещё и стал их причиной.

— Чем я провинилась перед Вами, милорд, что вы так жестоки ко мне? — с этим вопросом на чистых, как небо, глазах Клотильды появились хрустальные капельки. — Неужели можно вот так отречься от любви, о которой вы мне говорили почти три года?

Герцог сам себя не понимал. Когда Клотильда была вот в такой близости, и он слышал аромат её любимых духов, которыми она пользовалась всё это время, то не понимал, почему внутренне отгораживается от девушки. Сознание нашёптывало, что ничего страшного не случится, если Кло останется на своём месте, подле герцога. А то, что это может не понравиться Лиссандре, — не беда. Она изначально знала, что у супруга есть дама сердца. Тайн из этого никто не делал.

— Эрик, любимый, — за думами герцог упустил, как баронесса молниеносно приблизилась и оплела его шею руками, как плетями жгучего хмеля, настойчиво заставляя склонить голову для поцелуя. — Ты нужен мне и нашему сыну. Твоё невнимание жалит дикими пчёлами. Неужели ты позволишь, чтобы надо мной насмехались только за то, что я преданно любила, люблю и буду любить только тебя? Неужели нет более места для меня подле тебя? Ты сам писал в письме, что твоя женитьба ничего не меняет, и я останусь с тобой, любовь моя!

Каждое слово Клотильды находило отклик в душе мужчины. Тяжёлыми каплями падало на благодатную почву сомнений. Он чувствовал свою вину перед этой женщиной. Действительно, никто не виноват, что герцога вынудили жениться на принцессе. Кло так точно пострадавшая сторона. Если сам герцог и его новоявленная супруга приобрели друг друга, то прекрасная Клотильда осталась одна.

Эрик, успокаивая, коснулся губами виска девушки.

— Ни о чём не печалься. Никто не посмеет осуждать тебя. Я позабочусь о тебе и малыше. Но нам придётся научиться жить друг без друга.

Клотильда судорожно всхлипнула, теснее прижимаясь к груди герцога.

— Я могу рассчитывать на ваш ближний круг, милорд? — с отчаянием баронесса заглянула в глаза Эрика. Тот кивнул. Девушка привстала на пальчиках и быстро сократила расстояние, целуя герцога. В кровь плеснуло возбуждением, стоило ощутить нежную сладкую кожу любовницы. Эрик оторвался от губ и несдержанно припал к смуглой коже на шее, там, где билась голубая жилка. Его всё больше затягивало в омут желания, оставляя в голове какую-то серую беспросветную муть, кружащуюся водоворотом. Сколько это длилось — неясно, но вдруг в этом безвременье мелькнул рыжий локон, и яркие изумрудные блики заставили вынырнуть из трясины.

— Клотильда, милая, что же ты делаешь? — вымученно спросил герцог и аккуратно отстранился, хотя это оказалось проблематично. Баронесса держалась за него цепко. Уже твёрдо он сообщил: — Ты останешься в моём ближнем окружении, пока не родишь. За это время или ты сама найдёшь себе супруга, или я. Как только ты оправишься после родов — выйдешь замуж. Приданым я тебя обеспечу. Но прошу, помни: у меня есть супруга. Наш союз особо отмечен Единым.

— Как прикажете, милорд, — криво ухмыльнулась Клотильда, соскальзывая руками по плечам герцога. — Только знайте, что ни одна женщина не заменит меня. Ваша супруга высокомерная, чванливая особа, которую даже родные недолюбливали. Вы ещё намаетесь с ней. Никогда вы не получите от неё столько тепла, как дарила вам я. Рыжее Чудовище — так вы назвали её в письме. Ей очень подходит! Сочувствую, что вам с ней придётся иногда делить постель. Она до сих пор не забеременела от вас? Уверена, что она пьёт специальные травы, чтобы этого не произошло вовсе. Если нас с вами Единый наградил вопреки тому, что вы заставляли меня пить специальный отвар, то она делает это осознанно. Я не увидела в ней любви к вам.

— Успокойся, Клотильда. В тебе сейчас говорит ревность. Ты не знаешь, какая она на самом деле. И не нужно делиться со всеми тем, что я написал лично тебе сразу после свадьбы. За то время, что мы ехали домой, многое изменилось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Поздно, — злорадно улыбнулась баронесса. — Я же не знала, что подробные неприглядные сведения о будущей Хозяйке Стоунберга — тайна. Люди должны были знать о смене вашего статуса и о том, что их ждёт с приездом вашей супруги. Они уже сделали выводы. Осталось только подтвердить или опровергнуть их на практике. Пока она оправдывает то, о чём вы писали. Сегодня она эгоистично пренебрегла своими обязанностями вашей супруги на первом совместном завтраке. Выставила вас посмешищем. Мне стоило большого труда успокоить сплетниц и дать ей шанс.

Герцог Гренстон недовольно морщился, слушая баронессу. Он пожалел, что тогда, под влиянием момента, отправил письмо Клотильде с извинениями и заверениями, что в жизни баронессы ничего не изменится с приездом законной супруги. С другой стороны, в чём-то она была права. Людей тогда нужно было успокоить, а то они напридумывали бы всяких небылиц.

— Судить действия герцогини Гренстон — мой удел, — жёстко подвел итог разговора герцог и сбросил руки Клотильды с себя. — Для всех она Хозяйка Стоунберга, леди Клотильда. Попрошу впредь уважительно отзываться о миледи Лиссандре. Она выше вас по рождению и положению в обществе, — защищая Лиссу, герцог испытывал злость от того, что вообще вынужден это делать. Репутация Лиссандры в Срединных землях оставляла желать лучшего. Не хватало ещё испортить её в Стоунберге до того, как миледи себя проявит.

***

В мыслях Эрика пронеслась встреча и разговор с баронессой, оставляя следом раздражение на себя. Чувствовать неуверенность в своих действиях и поступках для него было внове. Герцог привык быстро принимать решения на поле брани, а тут вдруг погряз в сомнениях.

— Миледи, ответьте честно, вы принимаете настойки, чтобы не забеременеть?

Изумрудные глаза удивлённо округлились от заданного вопроса. Герцогиня нахмурилась.

— Зачем мне это нужно? Нет, конечно. Я осознаю, в чём мой долг перед вашим родом, милорд. И вовсе не против родить ребёнка. Если вы помните, то мне уже не шестнадцать. Я в той поре, когда беременность будет протекать наиболее благоприятно. Зачем упускать такую возможность? Позвольте узнать, отчего возник подобный вопрос?

— Да так… — герцог сидел за письменным столом напротив супруги. Ему прекрасно было видно, что Лиссандра оскорбилась на подобное предположение. И Эрик поспешил подобрать аргументы: — Ваша сестра забеременела сразу. А вы по прошествии месяца ещё нет. В своей силе я уверен. Может быть, дело в вас?

Лиссандра иронично выгнула тонкую бровь. Она умела быть жестокой в разговоре и сейчас не собиралась проглатывать оскорбительное предположение. Герцог, как мужчина, явно не сам пришёл к подобному подозрению. Лисса понимала, откуда веет ветер, но виновницы рядом не было. Зато был герцог.

— Я бы не была так уверена насчёт вашего авторства беременности баронессы. Выглядит очень подозрительно. Именно тогда, когда вы возвращаетесь домой с супругой и решаете прервать свои отношения с баронессой Бейли. Но вы же верите на слово своей даме сердца. Я не настаиваю на её обследовании. Пройдёт совсем немного времени, и так станет ясно, понесла ли она от вас или от кого-то другого. Вы сами это почувствуете. Кровь первенца будет взывать к вам, если он ваш. Об этом не все знают. Не хотите предупредить обманщицу? Только боюсь, как бы она вдруг случайно не скинула приплод. Так что не советую посвящать баронессу в тонкости. Любая жизнь священна. Если нить жизни завязалась узелком, пусть вьётся. Единый найдёт новому существу место под небом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Эрик слушал внимательно, вспомнив, что Лиссандра долгое время жила в Ордене Прядильщиц и страстно желала стать одной из них. Её установки не позволяли лишать жизни. Все действия сестёр Прядильщиц были направлены на поддержание жизни любыми способами.

Герцог задумался над её словами, находя в них рациональное зерно. Внезапная беременность Клотильды и ему не давала покоя. Возможно, Лиссандра права в своих предположениях. Эрик в это мгновение принял решение: ничего преждевременно не говорить Клотильде. Если Лиссандра права, то через полгода с рождением ребёнка всё вскроется. Чей бы он ни был — пусть живёт.