Весь Дэн Браун в одном томе - Дэн Браун

и не сказали, как вам удалось установить, что «Диаграмма» содержит ключ. Имеет ли ваше открытие какое-нибудь отношение к числу, которое вы постоянно встречали в письмах иллюминатов? Пятьсот три, кажется?

— Да, — улыбнулся Лэнгдон. — Однако прошло довольно много времени, прежде чем я сообразил, что 503 есть не что иное, как простейший код, ясно указывающий на «Диаграмму».

Он вспомнил, как на него снизошло озарение. Два года назад, шестнадцатого августа, он стоял на берегу озера. Это было на свадьбе сына одного из его коллег. Звуки волынок отражались от поверхности воды, а жених и невеста в сопровождении шафера, подруг и друзей плыли к берегу на барке. Судно было украшено яркими цветочными фестонами и венками. На борту баржи красовались цифры — DCII.

— Что значит это 602? — спросил у отца невесты заинтригованный Лэнгдон.

— Шестьсот два?

— DCII римскими цифрами означает 602, — пояснил Лэнгдон, показывая на барку.

— Это вовсе не римские цифры, — рассмеялся коллега. — Это название барки.

— DCII?

— Именно. «Dick and Connie II».

Лэнгдон почувствовал себя полным ослом. Диком и Конни звали сочетающихся браком молодых людей. Барка получила название в их честь.

— А что же случилось с DCI? — спросил Лэнгдон.

— Затонула вчера во время репетиции, — простонал папаша невесты.

— Примите мои соболезнования, — рассмеялся Лэнгдон. Он посмотрел на барку и подумал: DCII — как миниатюрный QEII[62]. И в этот момент на него снизошло озарение.

— Число 503, как я уже сказал, является кодом. Сообщество «Иллюминати» просто хотело скрыть за этим числом римские цифры, — пояснил Лэнгдон. — И это будет…

— DIII, — подхватила девушка.

— Быстро сообразили, — усмехнулся американец. — Только не говорите мне, что вы состоите в «Иллюминати».

— Нет, я не иллюминатка, — рассмеялась Виттория. — А римские цифры я использую для кодификации различных уровней при составлении перечней.

«Ну конечно, — подумал Лэнгдон. — Ведь мы все так поступаем».

— Так что же означает это DIII? — спросила она.

— DI, DII и DIII — очень старые сокращения, которыми ученые обозначали три труда Галилея — с ними довольно часто возникала путаница.

— Dialogo… Discorsi… Diagramma… — прошептала девушка.

— Д-1, Д-2, Д-3. Три научных труда. Все три вызвали ожесточенные споры. 503 — это DIII. Третья из работ Галилея.

— Но я все же не понимаю одного, — сказала Виттория. — Если этот ключ, или segno, содержится в книге Галилея, то почему Ватикан не смог обнаружить Путь просвещения после того, как завладел всеми экземплярами?

— Они наверняка видели указание, но не обратили на него внимания. Припомните, как иллюминаты разместили свои вехи? Они спрятали их на самом виду. Мимикрия. Segno, очевидно, скрыт точно таким же образом. Он невидим для тех, кто его не ищет. Равно как и для тех, кто не способен его понять.

— Понять?

— Галилей его хорошо спрятал. Если верить историкам, segno записан на языке, который иллюминаты называли «чистым». На lingua pura.

— Чистый язык?

— Да.

— Язык математики?

— Думаю, что именно так. Это достаточно очевидно. Галилей был ученым и писал для ученых. Математика была вполне логичным выбором для сокрытия ключа. Брошюра называется «Диаграмма», и математические диаграммы сами по себе могли быть частью кода.

— Остается надеяться лишь на то, что Галилей создал такой математический код, расшифровать который оказалось не под силу клирикам. — Судя по тону, которым были произнесены эти слова, девушка все еще не до конца избавилась от своих сомнений.

— Итак, насколько я понимаю, мне не удалось вас убедить? — сказал Лэнгдон.

— Не удалось, — ответила она, — но только потому, что вы сами до конца не уверены в своей правоте. Вы наверняка опубликовали бы свое открытие, если бы были абсолютно уверены в правильности своих умозаключений. Если бы вы это сделали, люди, которые имеют доступ к архивам, смогли бы подтвердить или опровергнуть ваше открытие, обратившись к подлиннику.

— Я не хотел публиковаться раньше времени, — сказал Лэнгдон. — Я изо всех сил пытался самостоятельно добыть подтверждение. Я не хотел… — начал было он, но тут же смущенно умолк.

— Вы жаждали славы, — закончила она вместо него.

— В некотором роде, — сказал Лэнгдон, заливаясь краской стыда. — Но это всего лишь…

— Не смущайтесь. Ведь вы говорите с ученым. Опубликуй или погибни. В ЦЕРНе мы обычно говорим: «Докажи или сдохни».

— Дело не только в моем желании быть первым. Я опасался, что если о segno узнают не те, кому следует, знак может навсегда исчезнуть вместе с брошюрой.

— Говоря о не тех, кому следует, вы имеете в виду Ватикан?

— Я не хочу сказать, что здешние обитатели как таковые являются плохими людьми. Но церковь в целом постоянно пыталась отрицать значение ордена «Иллюминати». В начале 1900-х годов Ватикан дошел до того, что объявил сообщество плодом больного воображения. Клир полагал и, видимо, не без основания, что простым христианам вовсе не следует знать о том, что существовала могущественная антихристианская организация, члены которой сумели проникнуть в банковскую систему, политические круги и университеты.

«Употребляй настоящее время, Роберт, — сказал он себе. — Надо говорить: существует антихристианская организация, члены которой действуют в банковской системе, политических кругах и университетах».

— Значит, вы считаете, что Ватикан мог навеки похоронить любое доказательство существования угрозы церкви со стороны иллюминатов?

— Не исключено. При этом речь может идти о любой опасности — действительной или воображаемой. Если люди узнают о ней, это подорвет их веру в могущество церкви.

— И последний вопрос, — глядя на него, как на марсианина, сказала Виттория, — вы действительно во все это верите?

— Во что? — спросил Лэнгдон. От неожиданности он даже остановился.

— Вы действительно верите, что вам все это удастся? Лэнгдон так и не понял, что прозвучало в ее словах — ирония, жалость или страх?

— Вы сомневаетесь, что я найду «Диаграмму»? — в свою очередь, спросил он.

— Нет, дело не только в «Диаграмме». Ведь речь идет о том, что нам следует найти книгу, обнаружить в ней segno, которому исполнилось четыре сотни лет, расшифровать какой-то математический код и пройти по древней тропе искусства, которую способен заметить лишь самый изощренный ум… И на все это нам отпущено лишь четыре часа.

— Я готов выслушать любые альтернативные предложения, — пожал плечами Лэнгдон.

Глава 50

Роберт Лэнгдон стоял у архивного хранилища номер 9 и читал прикрепленные к полкам ярлыки:

БРАГЕ[63]…

КОПЕРНИК…

КЕПЛЕР[64]…

НЬЮТОН…

Повернувшись к Виттории, изучавшей содержимое соседнего хранилища, Лэнгдон сказал:

— Я нашел нужную рубрику, но Галилея в ней нет.

— Его там нет, — сказала она, переходя к следующему стеклянному кубу, — но не огорчайтесь. Он здесь. Надеюсь, вы не забыли прихватить очки? Они