Зинин - Лев Гумилевский

В 1865 году в связи со смертью выдающегося физика академика Э. X. Ленца освободившуюся кафедру физики в академии занял Якоби. Борис Семенович до того несоответственно занимал кафедру технологии и химии, так как был более физиком. При нехватке соответствующих кафедр вновь избираемые академики часто занимали свободные вакансии. При сохранявшейся еще в те годы обязательной универсальности в познаниях для ученых деятелей такое распределение мест считалось не слишком вредным для науки и не вызывало протестов.

Так как Зинин уже несколько лет состоял экстраординарным академиком, Якоби, Фрицше и некоторые другие сочлены академии предложили к избранию на освободившуюся кафедру технологии и химии, приспособленную к ремеслам и искусствам, Зинина. В сделанном ими представлении говорилось:

«Г. Зинин в значительной степени содействовал успехам органической химии, которая обязана ему, между прочим, исследованием важного и весьма распространенного явления восстановления органических соединений. Он первый из нейтральных нитротел, то есть из таких соединений, в которых водород замещен группою азотной кислоты, получил органические основания и, сознавая всю общность открытых им реакций, не только указал путь к приготовлению целого ряда таких оснований, но способствовал к верному уразумению состава органических щелочей. Восстанавливая тем же путем нитрокислоты, он показал, что восстанавливающие тела действуют подобным образом и на эту группу соединений, и, наконец, преследуя общий процесс восстановления еще далее, он нашел, что в некоторых особенных случаях оно происходит и другим образом, а именно, иногда из тел, подверженных оной, только извлекается один кислород, а иногда в них вводится только водород. Не исчисляя здесь работ, в которых г. Зинин представил результаты этих исследований, должно заметить, что эти работы сделались в новейшее время исходной точкой многих исследований других химиков».

Подчеркивая последовательность и целеустремленность работ Зинина в своем представлении, авторы его не видели еще, что характерная особенность научной деятельности нового академика была в то же время ярко выраженным требованием времени. Наступала новая эпоха, назрела необходимость от энциклопедичности и универсализма ученого переходить к распределению труда в науке, к специализации отдельных ее отраслей, вызываемой ее же бурным развитием.

Случайное изобилие материала, определившее направление исследовательской мысли Зинина, было не чем иным, как закономерной случайностью в творческом процессе ученого.

Избрание Зинина ординарным академиком, или, как теперь говорят, действительным членом, состоялось 5 ноября на общем собрании академии. Оно началось с обсуждения предложения президента — уничтожить Готторпский глобус, приобретенный Петром I в 1713 году для академии и построенный в середине XVII века. Глобус, сделанный из листовой меди, поперечником в три с половиной метра, представлял снаружи земную поверхность, изнутри — небесный свод. При каком-то пожаре он был сильно попорчен огнем и по заявлению президента теперь «занимал только напрасно большое место».

К счастью, решили нарядить комиссию для обследования вопроса, и Готторпский глобус сохранился до настоящего времени.

Затем возобновилась дискуссия уже по ранее обсуждавшемуся вопросу: надо ли отвечать Московскому университету на его обвинения в том, что, «состоя большей частью из иностранцев, не знающих русского языка, академия не распространяет в народе знаний и не приносит никакой пользы государству?»

Как и в предыдущем собрании, решено было не отвечать.

Избранием новых адъютантов и ординарных академиков общее собрание закончилось.

Г лава пятнадцатая

Конец триумвирата

Умом России не понять,Аршином общим не измерить:У ней особенная стать,В Россию можно только верить!

Торжественное открытие Естественноисторического института Медико-хирургической академии состоялось в 1863 году, а в 1864 году исполнилось тридцать лет государственной службы Зинина, и по существующему законоположению он должен был выйти в отставку.

Николай Николаевич завершил строительство института в полном соответствии со своей давней мечтою, он видел осуществление своих идей и со спокойной совестью передавал кафедру своему ученику. Но речь шла не о нем, а об остающейся без руководителя химической лаборатории академии, едва вышедшей из организационного периода на широкий простор последних достижений науки и экспериментального оборудования.

Конференция на специальном заседании по этому поводу единогласна постановила: просить президента ходатайствовать перед военным министром об оставлении Зинина «директором химических работ» — в должности, нигде никем не предусмотренной и специально придуманной для этого случая.

Ходатайство это звучало гимном деятельности Зинина и похоже было на адрес юбиляру.

«Конференция академии, — говорилось в нем, — вполне сознавая необходимость в настоящее время

практического образования по химии для врачей и принимая во внимание, что преподавание практической химии и занятия практические со студентами, начатые уже в текущем академическом году в новоустроенной лаборатории, берут у наставника много времени и требуют особенной способности, знания дела, большой опытности, находит совершенно невозможным и вредным в настоящее время при самом начале введения в академии практических химических занятий и при всем готовом к тому устройстве лишение такого опытного руководителя, почему положила единогласно просить ходатайства г. президента об определении академика Зинина директором химических работ с правами и содержанием ординарного профессора и с обязанностью преподавать студентам физиологическую химию и руководить ими в практических занятиях по химии вообще и в особенности по химии аналитической и по всем применениям химии к медицине, а также помогать наставлениями и тем из врачей, прикомандироваемым к академии, которые пожелают работать по химии».

Столь полное признание великой заслуги ученого перед русской врачебной наукой должно было умиротворить неугомонный дух Николая Николаевича. Но он не считал свою жизненную миссию оконченной. Он лишь отказался от исполнения обязанностей ученого секретаря конференции, которые воодушевленно нес двенадцать лет; считая реорганизацию преподавания в академии законченной с успехом и навсегда, Николай Николаевич ограничил себя обязанностями директора химических работ, но стал больше уделять времени Академии наук, где шло строительство нового здания химической лаборатории под его и Фрицше наблюдением.