Звездная каторга: Ария Гильденстерна (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

— Хвандехваров? — глаза Кая, возможно, повылезали на лоб. — Я не ослышался?

— Именно их, — подтвердил Олаф.

— Но ведь хвандехвары — поверхностные животные! Живут в ивах при водоёмах неглубоко закапываются в норы... Какой глубины там шахта — наверное, с километр, не меньше. Неужели найдётся хвандехвар, который сунется в этакую пропасть?

Конечно, Кай блефовал. Чтобы доподлинно знать, что хвандехвары в шахтах невозможны, о них недурно бы почитать специальной научной литературы, а ведь единственная библиотека — при недоступной Башне Учёных. Но точное знание иной раз эффективно заменяет интуиция; вот и сейчас его суждениями руководила именно она.

Отчего хвандехвары не сунутся в рудные шахты — да кто их разберёт! Может быть, Кай о том никогда не узнает. Но ведь не сунутся же — факт.

Уверенность специалиста возымела действие. Олаф не усомнился в праве Кая ограничивать аккуратным рептилиям-людоедам среду обитания. Признал:

— Да не спорю я. Профессионалу виднее. Я сам, если на то пошло, никогда не слыхал о хвандехварах в шахтах. Но вот что пойми: Стэнтону приспичило заполучить ксенозоолога. Из разных вариантов подошёл только ты — не спрашивай, почему. А чем ты особенно известен как профессионал? Не отписками в рапортах, а всё тем же гнездом хвандехваров, найденным в глубине мусорной кучи. Что должен сделать начальник шахты, чтобы прислали ему именно тебя? Правильно: помянуть хвандехваров.

— Скоро мне подлые рептилии по ночам будут сниться, — пожаловался Кай.

3

Ну, здравствуй, Ближняя шахта — теперь уж по-настоящему. В прошлый-то раз, когда договоренный водитель Брандт обернулся внезапным Игнасио, Каю в пылу конфликта и наземные её сооружения почитай, что не довелось рассмотреть. Ныне — не тогда: придётся и вниз спуститься.

Итак, вон та центральная постройка, над крышей которой высоко вздымаются направляющие для тросов — кажется, по-солидному зовётся копер. Там-то и выходит наружу подъёмник главного шахтного ствола. Не на нём ли и Мад работает?

Кай сунулся было к копру, но его остановили. Охранник в каске рявкнул на него:

— Здесь работает копер, ты что, не видишь?

— Меня вызвал Стэнтон.

— Ну так и спустись к нему по-людски!

Оказалось, мало знать названия, не мешает ещё разбираться и в назначении элементов шахты. Копер, вот незадача, поднимает из недр планеты только выработанную руду да сопутствующие породы — и делает это специальными ковшами. Людям приходится пользоваться подъёмником поскромнее.

— Вон у той башенки нужный тебе шурф; покричи, чтобы подняли малую шахтёрскую клеть, — посоветовал охранник. — Гнать большую на тебя одного будет жирно.

— А меня услышат? — в недоумении спросил Кай.

— В переговорное устройство покричи! — заржал стражник. Специально ведь говорил непонятно, чтобы подразнить учёного с виду посетителя.

А башенка-то с пулемётом! Задрав голову, можно заметить наверху, под самой крышей, специально оборудованное гнездо для стрельбы. Верно, чтобы хвандехвары из шахты наружу не повыскакивали. Впрочем, о хвандехварах уже и не смешно.

Кай нашёл прилепившееся к стене башенки переговорное устройство и вызвал малую клеть. Устройство ответило ему голосом юного Мэдисона. Итак, занудный парень действительно здесь работает в том месте, которое не обойдёшь. Пока спустишься к Стэнтону, ох и нагрузит!

Кай как воду глядел (хотя на самом деле — в зияющий под стрелой с небольшим навесом прямоугольный шахтный ствол, по которому медленно, с ленцой поднималась 'малая' клеть, рассчитанная человек на двадцать; спускаться тоже ведь будет нескоро). Первые брызги словесного поноса долетели до несчастного посетителя Ближней шахты ещё прежде, чем клеть поднялась с ним вровень:

— Здравствуй, старый друг! Как давно я тебя не видел! Я всё искал способа выразить тебе своё восхищение — тем поединком, помнишь? Потом, после твоей победы, мы не раз обсуждали твой дуэльный стиль с Драйхорном и его ребятами. Драйхорн сказал, что ты сражался, как молодой лев, и никто из его ребят ему тоже не возразил, а Сони сказала, что молодому льву нужен собственный прайд, а Флексиг сказал про того подлого Кулака, что он чисто гиена, и лучше Флексига в таком вопросе, по-моему, ничего и не скажешь... — тут-то Кай впервые невольно пожалел, что сразу после поединка вовремя ускользнул от глупых мадовых излияний. Тогда казалось 'только бы не сейчас', ну так теперь пришлось наслушаться первоначальной ерунды с процентами.

— ...и, кстати, давно хотел спросить, а ты почему к ребятам не заходишь? Драйхорн тебя хорошо помнит, спрашивал о тебе буквально вчера вечером, а, Майк?

Это вопрос? Каю надо на него что-то ответить? Эх... Если отвечать на полном серьёзе, Маду бы не понравилось. Ведь ребята в тусовке Драйхорна и впрямь подобрались интересные, и лишь единственный факт останавливает Кая от продолжения знакомства — тот, что в этом самом кругу прописался зануда Мэдисон.

К счастью, пока Кай изобретал обтекаемую формулировку, Мад уже успел ответить сам себе — причём, именно то, чего и желал бы от него услышать:

— Понимаю, дела! Эр-Мангали — не планета-санаторий, а? Здесь, коли хочешь жить, приходится вертеться. Всё понимаю. Но то для тела, мой друг, для тела! Надо и о душе подумать, ведь правда? Общение — оно как раз и есть для души... — казалось бы, всё верно, к словам и не придерёшься. Не будь эти слова скучны до уховыворачивания.

— О, теперь заходи! — многоречивый труженик подъёмника наконец-то доставил клеть к верхней станции, застопорил ворот, ручку которого до сих пор крутил, и с лязгом откинул дверцу. — Как видишь, у нас почти всё вручную. Кстати, на левые перила не облокачивайся. Там доска треснутая, можно вылететь только так. А улетишь — так костей не соберёшь. Глубина шурфа свыше трёх километров, прикинь!

Кай опасливо покосился на прямоугольный зев шахты подъёмника. Три километра этой черноты — скажите пожалуйста... Зачем-то произнёс:

— А трещина-то на доске не выглядит свежей.

— Ты заметил, Майк? Верно. Давненько треснула — доска-то. Я уже устал шахтёров предупреждать: не подходите, мол, левые-то перила — совсем левые! — Мад сам же и рассмеялся собственному каламбуру. — И главное, все смены о той доске давно знают, а всё равно норовят подойти. Если бы я не предупреждал, кто-то уж точно бы сверзился, а?

— А начальству насчёт доски докладывать не пробовал? — поинтересовался Кай. — Ну, чтобы клеть твою починили что ли?

— Ерунда! — отмахнулся Мад. — Начальству точно не до того. Пока аварии не дождётся — даже не почешется. Вот у нас какое начальство, — добавил он уже полушёпотом и с беспокойным взглядом в черноту под ногами.

Ну ещё бы! Станет этот болтун требовать починки, когда одна-единственная треснутая доска даёт ежедневный повод пообщаться с самыми разными людьми из каждой шахтёрской смены! А общение, хе-хе — 'оно как раз и есть для души'.

— Тебя куда доставить-то?

— К Стэнтону.

— Ага, это, стало быть, на средний уровень. Там всё наше начальство заседает, — Мад снова поглядел под ноги со смесью злости и пугливого подобострастия. — Со Стэнтоном главное — будь краток. Старина Ральф рассусоливаний не любит, чуть что не по нему — выходит из себя. А по нему — это чтоб его вообще не тревожили.

О, подумалось Каю, кажется, я уже знаю кое-кого, у кого со Стэнтоном наверняка не заладилось. Но Мад, словно бы угадав эту его мысль, немедленно сообщил прямо противоположную. Мол, если для кого Ральф Стэнтон и делает исключения, так это для малыша Мада, потому что Мад — он таков от природы, что сумеет найти подход к любому. Потому-то и другу Майку стоит держаться друга Мада: с Мадом не пропадёшь!

— А долго ли ехать до среднего уровня шахты? — спросил Кай не от того, что было ему так уж интересно. Просто на протяжен всего разговора о Стэнтоне Мад так и не брался за ворот, чтобы его расстопорить. Надо же было малыша как-нибудь подхлестнуть.

Ага, подхлестнул. Вместо того, чтобы начать спуск шахтёрской клети, Мад стал прикидывать, сколько времени у него этот самый спуск занимает. Выходило, что никак не менее получаса. Хотя с добрым собеседником любые полчаса проходят незаметно.