Император Крисп - Гарри Тертлдав

За считанные минуты в нескольких местах вспыхнули пожары.

Народ на площади Паламы заколыхался, как штормовое море.

Кто-то бросился тушить пламя, но большинство – прочь. Пожар в столице – и в любом городе – приводил людей в ужас, потому что средств для борьбы с ним было ничтожно мало. Большие пожары, во время которых ветер гонит вперед стену огня, уносили тысячи жизней и уничтожали целые районы города.

Большая часть из них – фактически все, насколько было известно Криспу, начиналась из-за молнии или случайной небрежности. Но использовать огонь в городе – в столице! – в качестве оружия… Крисп содрогнулся.

Фанасиоты тоже играли нечестно.

Он попытался взять себя в руки.

– Срочно вызови людей с ведрами и сифонами! – крикнул он одному из евнухов. – Бегом!

– Слушаюсь, ваше величество, – отозвался евнух и бросился ко дворцу. Там, рядом с казармами дворцовой стражи, постоянно находилась бригада пожарных.

Несколько отрядов имелось и в других частях города. Пожарные были храбры, умелы и вполне могли справиться с огнем, если тот еще не успел разбушеваться.

Но если фанасиоты сейчас разбрасывают факелы не только на площади Паламы, но и на площади Быка, в кварталах медников и вокруг Собора, то один из этих пожаров обязательно вырвется на волю.

– Двадцать золотых за каждого убитого поджигателя и пятьдесят за каждого, взятого живым! – крикнул Крисп. Если повезет, разница в вознаграждении не соблазнит головорезов убивать ни в чем не повинных прохожих и требовать награду.

– Вы желаете удалиться во дворец, ваше величество? – спросил Барсим.

– Нет, – ответил Крисп и, увидев удивление вестиария, пояснил:

– Хочу, чтобы все видели, как я сражаюсь с этим безумием. А делать это я стану отсюда, с площади.

– Как скажете, ваше величество, – отозвался Барсим тем странно бесцветным голосом, которым он разговаривал, когда полагал, что Крисп совершает ошибку.

Вскоре и Крисп стал гадать, правильно ли он поступил.

Прибегавшие во дворец посыльные не находили его там, и из-за этого он с опозданием узнал, что в наиболее бедных районах города вспыхнули не только пожары, но и полномасштабные бунты.

Оба события прекрасно укладывались в кошмар любого Автократора: пожар мог оставить его без столицы, а бунты – и вовсе скинуть с престола.

Однако то, что он расположил свой штаб там, где его видели люди, имело и свои преимущества. Крисп не только организовал цепочку людей с ведрами, начинающуюся у ближайшего фонтана, но и сам в нее включился.

– Этот город такой же мой, как и ваш, – говорил он всем, кто его слышал. И мы будем работать вместе, чтобы спасти его, если сможем.

Некоторое время он весьма сомневался в успехе. Едва пламя разгорелось, никакими ведрами с водой с ним было не справиться, и Крисп это хорошо понимал, в отличие от некоторых возбужденных горожан. Вскоре он распорядился сосредоточить усилия на поливании водой зданий и палаток вокруг расползающегося очага пожара, чтобы не дать ему распространиться дальше.

Он уже начал думать, что даже на это у них не хватит сил, когда кто-то крикнул:

– Пожарные! Пожарные!

– О, хвала Фосу! – выдохнул Крисп. Его плечи уже болели от непривычного напряжения; он догадывался, что завтра все мускулы будут ныть от усталости.

Ладно, об этом он станет беспокоиться завтра, а сейчас борьба с пожаром важнее.

И он мысленно поблагодарил благого бога за то, что хотя он и прибавил в весе, взойдя на трон, но все же не растолстел настолько, чтобы умереть от физических усилий.

Вместо ведер пожарные принесли большое деревянное корыто с длинными ручками, как у паланкина. Они наполнили его у фонтана, а затем, выкрикивая:

«Дорогу! Дорогу!», бросились к огню. Однако они не стали выплескивать воду в огонь. Двое взялись за ручки приделанного к корыту насоса, а третий начал направлять струю воды, брызнувшую из наконечника шланга, сделанного из промасленной ткани.

Люди с ведрами теперь взялись за новую задачу, наполняя корыто водой.

Несмотря на все их усилия, оно опустошалось быстрее, чем они успевали выливать в него ведра. Пожарные схватили корыто за ручки, вновь наполнили у фонтана и потащили обратно, кряхтя и обливаясь потом. Двое у насоса вскоре опять заработали, как одержимые, и пожарный со шлангом, седой ветеран по имени Фокиод, направил струю в самое сердце пламени.

Приняв второе корыто с водой, огонь начал уступать усилиям пожарных. Пламя сожрало два-три ларька и повредило несколько других, но не превратилось в неуправляемое бедствие. Фокиод подошел к Криспу и поприветствововал его четким военным жестом, прижав к груди кулак.

– Вы нас вызвали вовремя, ваше величество. Мы сумели справиться с огнем.

– Это далеко не первая услуга, которую вы оказали городу – и мне, ответил Крисп; Фокиод прослужил пожарным больше лет, чем Крисп просидел на троне. – Мне очень хотелось бы отпустить тебя на отдых, но, боюсь, нам устроят новые пожары.

– Верно, в день Зимнего солнцеворота нам всегда приходится нервничать. Фокиод смолк и пригляделся к Автократору. – Вы сказали «устроят»? Так значит, этот пожар вспыхнул не от искры костра?

– Хотел бы я, чтобы искра была ему причиной. Но нет.

Фанасиоты подняли бунт, а им, когда они бунтуют, нравится поджигать. Чем меньше у людей останется имущества, тем приятнее будет еретикам.

Фокиод ужаснулся.

– Да они просто долбаные придурки, прошу прощения, ваше величество. Разве эти ублюдки видели когда-нибудь человека, сгоревшего заживо? Нюхали обгорелый труп? Отстраивали заново сгоревшие дома?

– Не думаю, что это их заботит. Им хочется только одного – как можно быстрее покинуть материальный мир.

– Тогда посылайте их ко мне, – прорычал Фокиод. На поясе у него висел топор, которым он пробивал стены, чтобы направить струю воды, или выламывал двери, спасая людей. Теперь он ухватился за дубовую рукоятку с таким видом, словно хотел пустить инструмент в ход для другой цели. – Пусть идут ко мне, и я очень быстро отправлю их в лед, клянусь благим богом. Я им устрою пожар, пусть только попробуют! – Как и любой пожарный, он испытывал яростную ненависть к поджигателям любого рода и с любыми религиозными взглядами.

К Криспу приблизился посыльный. Из раны на голове на его лицо стекала кровь. Увидев это, Крисп ахнул, но посыльный лишь отмахнулся:

– Я не умру, ваше величество. Камень только скользнул по коже, а отец всегда говорил, что черепушка у меня крепкая.

Рад, что старикан оказался прав. Но я пришел сообщить, что в бедных кварталах южнее Срединной улицы уже не бунт, а настоящая война – там сражаются всем, что подворачивается под руку. И не только камнями, но и луками, кинжалами, мечами и еще не знаю чем.