Криминальные повести - Александр Серый

– Вот это да! Ну, теперь улик достаточно, чтоб взять обоих «за жабры»!

Однако шеф, похоже, не слишком разделял оптимизм Игоря. Он покачал головой.

– «Не кажи гоп!» Уверен, что разговоры предстоят непростые. И не случайно приехали оба под известными нам именами. Ну ладно, пошли обедать, а уж потом начнем, благословясь!

29 июля. Пятница. Около 14 часов.

Станислав, Игорь и Наташа наскоро поели в ближайшем кафе и вернулись в управление. По молчаливому уговору «производственных» тем старались не касаться, поэтому разговор преимущественно «вертелся» вокруг похождений друзей в Курске. Причем Свешников не преминул пожаловаться на Широкова, «с которым, как всегда, ходил голодным и утром, и днем, и вечером».

– Представляете, Наталья Николаевна, я однажды рискнул – проявил заботу, оторвав от родного желудка в пользу этого «жлоба» две котлеты, помидор и яблоко! Так он умял – не поморщился – и спасибо не изволил сказать. Вместо этого обругал меня же обжорой и лишил ужина, всучив перед сном стакан чайных обмывков! Ба-альшой паразит!

Все трое рассмеялись, а Свешников вдохновенно продолжал:

– Одно вспомнить приятно – обед у начальника бесединской милиции. Вот уж покушали! Почти как дома! А борщ…

Он сладострастно закатил глаза и плотоядно сглотнул.

– Ага! – подтвердил Широков. – Мне было стыдно, когда этот обжора похвалил борщ и напросился на вторую тарелку.

– Не напрашивался я! Просто хозяйка, как любая нормальная женщина, с удовольствием смотрела на хорошо кушающего мужчину. Почему не сделать человеку приятное?

Широков только укоризненно покачал головой и посмотрел на улыбающуюся Наташу.

– И эта туда же! – воскликнул он. – Нет, ребята, я вам не компания!

– Ханжа ты, Станислав!– нравоучительно заявил Игорь. – В жизни не так много радостей, чтобы добровольно лишать себя одной из них. И не уверяй, что общепитовский обед – мечта всей твоей жизни! Холостяк ты неухоженный!

Довольный собой, он хохотнул и многозначительно взглянул на друга. Однако ни Станислав, ни Наташа шутки не поддержали, а, наоборот, перестали улыбаться. Свешников сообразил, что сморозил не то, и деловито предложил, посмотрев на часы:

– Времени-то уж без пяти два! Пошли-ка к шефу…

После непродолжительных дебатов решили беседовать одновременно в соседних комнатах: Ерофеев и Червоненко – с Мониной, а Широков с Игорем брали на себя Сомова. Это позволяло оперативно обмениваться информацией и стыковать показания. Напоследок подполковник обратил внимание на некоторые новые сведения, способные помочь в диалоге.

Широков выбрал ту же комнату в ИВС, где раньше допрашивал Петренко. Когда конвойный ввел Сомова, Станислав с интересом оглядел человека, о котором столько раз слышал последние дни, а видел… Видел мельком только однажды. Да, ошибки не было – с этим мужчиной они столкнулись на улице 22 июля. Вероятно, Сомов тоже что-то припомнил. В его глазах отразилось удивление, и он прищурился, как бывает, когда человек напрягает память.

– Вы не ошиблись, – усмехнулся Станислав, – это я налетел на вас как-то утром неделю назад. Бубенцов Юрий Сергеевич, если не ошибаюсь?

– Да, – не моргнув глазом, подтвердил Сомов.

– Так получится у нас разговор?

В ответ последовала та же ухмылка и пожатие плечами.

– Спрашивайте…

– Хорошо. Зачем вы приехали в Беседино?

– Отдохнуть. Воздухом подышать.

– Да? И поохотиться? – Широков сделал выразительный жест, согнув указательный палец.

– «Пушку» имеете в виду? Это так – баловства ради. Времена нынче неспокойные. За незаконное хранение и ношение оружия готов ответить! – бодро заверил «Бубенцов».

– Смотрите, какой герой! – вставил реплику Свешников. – Что за бумажка была у вас в кармане?

– Какая бумажка?

– Та, где описано место хранения клада или еще чего-то подобного. Как в книжках про пиратов.«Остров сокровищ» читали?

– Читал, конечно. А бумажку подобрал у дома, где мы с Ритой остановиться хотели. Меня самого содержание заинтриговало: вдруг, и правда – клад!

– Вы всегда мусор подбираете? – съязвил Игорь.

– Не всегда -только по четвергам! – нахально парировал «Бубенцов».

«Издевается, – решил Станислав. А, может, нас прощупывает. Ну, что ж, раскроемся немного…» Вслух же сказал:

– Деньги-то мы нашли, Юрий Сергеевич! Именно там, куда вы прутик воткнули – в точном соответствии с написанным на бумажке.

«Бубенцов» достойно встретил удар, только зрачки глаз едва заметно сузились.

– Да ну? – почти искренне удивился он.

– Не верите? Тогда сами посмотрите.

Широков выложил на стол десяток фотографий, сделанных при раскопке и вскрытии чемодана с деньгами, внимательно наблюдая за Сомовым. Тот сперва только скосил глаза, но любопытство победило. Он протянул руку и взял пару карточек. Потом молча вернул их на место.

«Начинает нервничать, – с удовлетворением подумал Широков, заметив подрагивание пальцев на руке задержанного».

– Сказки рассказывать глупо. Тем более что ваши манипуляции на склоне холма засняты на фотопленку.

Станислав передал «Бубенцову» еще несколько снимков.

– Только не повторяйте про случайную бумажку и снизошедшее на вас озарение, – попросил Свешников. – Мужчину, сопровождавшего вас до деревни, мы допросили…

– Ладно!– перебил «Бубенцов». – Все! Буду говорить. Денег ведь теперь все равно не вернуть… Так вот. С Ритой я познакомился числа 10-11 июля во время приезда в ваш город по личным причинам. Сошлись. Короче, она мне и поведала, что какая-то бабулька, за которой Рита ухаживала в больнице, перед кончиной (в качестве благодарности за заботу) дала ей эту бумажку. Детей у бабушки не было – наследников, так сказать. Ну, и указала, где денежки искать. А про то, откуда деньги, сообщить не успела. Перед самым нашим отъездом к Ритке вдруг прицепился один из ваших… Она решила его проучить и наняла какого-то «шалопая». Как все дальше произошло, вы, наверное, знаете. Ритка-дура перепугалась. Мы с ней и уехали из города на машине, что я у хозяина своего перекупил, где «хату» снимал. Поймите: хотели деньги взять, а тут – с милицией неприятности… Отсиделись недельку, по «Золотому кольцу» покатались, а теперь вот только решили «клад» забрать… Что нам теперь за это будет, командир?

Широков во второй раз отдал должное наглости «Бубенцова», но спорить не стал. Он сделал Игорю знак глазами, чтоб сходил в соседнюю комнату. Пока друг отсутствовал, наступила временная тишина.

Вернувшись, Игорь передал Станиславу записку: «Сговорились, гады! Почти слово в слово то же говорит Монина». Еще минуту поразмыслив, Широков решил, что терять особенно нечего, и сказал:

– Прелестная история, Юрий Сергеевич! И очень вдохновенно рассказываете… Только как же нам быть с вашим приятелем Петренко? Что же вы его эдак презрительно «шалопаем» окрестили? Он давно уже у нас и сообщает более любопытные вещи.

– Петренко? Не знаю такого… – не очень уверенно ответил «Бубенцов».

– Ой ли? Вас видели вместе несколько человек. В квартире Петренко найдены отпечатки ваших пальцев. Достаточно?

– Достаточно. И что он говорит?

– Много всего. И про Ленинград, и про приглашение для участия в деле, и о слежке за домом на Гоголевской. Про события, происшедшие там однажды вечером…

«Бубенцов» скривился и со злобой воскликнул:

– Дурак! Ну, дурак! Под «вышку» себя подводит! Толстого «замочил», деда того… И, пожалуйста, «раскололся до задницы»! Тупица!

Затем он расхохотался и демонстративно похлопал в ладоши.

– Браво, милиция, хорошо работаете!

Видя, что Широков со Свешниковым продолжают молча на него смотреть, «Бубенцов» ернически поднял руки и совершенно серьезным тоном сказал:

– Сдаюсь! В конце концов, я никого не убивал. В чем меня можно обвинять? Что деньги чужие искал? Клад от государства пытался утаить? С пистолетом разгуливал? Так, черт с ним! Готов ответить. Ради таких денег – риск оправданный!

– Вы бы лучше поведали нам свою историю, там посмотрим, – спокойно предложил Широков и включил магнитофон.

«Бубенцов» бросил взгляд на старенький «Спутник», кивнул, закинул ногу на ногу и начал не спеша:

– Весной 1987 года я находился здесь проездом. Случайно познакомился с Ритой. Потом писал ей «до востребования» на главпочтамт. Следующий раз приехал в июне того же года. Жил несколько дней у нее, так как тетка Ритина в мае умерла. Тогда-то Рита и сообщила мне интересную вещь. Будто лет десять назад теткин знакомый спрятал где-то недалеко от города большую сумму денег. Заметьте, о происхождении денег она ничего не говорила. Потом человек тот куда-то пропал, но у тетки остался план места, где зарыты деньги. Само же название местности знал только он. Недавно знакомый вдруг объявился – прислал перед теткиной смертью письмо, что приедет за бумагой во второй половине июля 1988 года. Тетка уже тогда себя плохо чувствовала и поведала тайну племяннице, которая, в случае ее кончины, должна была дождаться гостя и передать тому план. За услугу приехавший, видимо, щедро отблагодарит. Тетка заставила Риту поклясться, что она выполнит просьбу, и показала шкатулку с этим листком.