Искусство - Клайв Баркер

«Да я-то здесь при чем, черт возьми?» — хотел спросить Хови. В последние сутки он не очень следил за событиями, однако слышал, что поиски тела закончились еще большей трагедией. Но он не видел связи.

– Я не убивал Бадди Вэнса. Моя мать, разумеется, тоже. Очевидно, смирившись с выпавшей на ее долю ролью вестника, миссис Нэпп оставила намеки и торопливо, чтобы скорей с этим покончить, заявила прямым текстом:

– Мистер Вэнс погиб на том самом месте, где была изнасилована ваша мать.

– На том же самом? — переспросил Хови.

– Да, — последовал ответ. — Так мне сказали. Я не собираюсь проверять. В жизни и так достаточно зла, чтобы идти его искать.

– И вы думаете, что я как-то с этим связан?

– Я так не говорила.

– Нет. Но п… п… но вы п-подумали.

– Хорошо, пусть так: да, я так подумала.

– И вы хотите, чтобы я ушел из магазина и не распространял тут своего дурного влияния?

– Да, — сказала она честно. — Именно. Он кивнул.

– Ладно. Я уйду. Как только вы пообещаете сказать Джо-Бет, что я к ней приходил.

На лице миссис Нэпп отразилось явное смятение. Однако страх перед Хови, давший ему власть над женщиной, заставил ее согласиться.

– Я прошу не много, — сказал он. — Вам не придется даже лгать.

– Конечно не придется.

– Так вы скажете ей?

– Да.

– Клянетесь Великим белым богом Америки? — спросил он. — Как там его? Кецалькоатлем?

Луис не поняла, о чем он.

– Неважно, — сказал он. — Уже ухожу. Простите, если испортил вам утро.

Оставив испуганную миссис Нэпп в одиночестве, он вышел на улицу. За те двадцать минут, что он провел в магазине, тучи рассеялись и солнце осветило Холм, играя бликами на стенах мола. Девушка его мечты все-таки оказалась права.

V

Грилло проснулся от телефонного звонка, протянул руку, перевернув полупустой бокал с шампанским (его последний тост прошлым вечером был за Бадди — ушедшего, но не забытого!), выругался и снял трубку.

– Алло? — прорычал он.

– Я тебя разбудила?

– Тесла?

– Люблю, когда мужчина помнит мое имя.

– Который час?

– Поздний. Пора уже встать и взяться за дело. Я хочу, чтобы ты разделался с Абернети к моему приезду.

– Ты о чем? Ты едешь сюда?

– Ты должен мне обед за слухи про Вэнса. Так что найди местечко подороже.

– Когда ты приедешь? — спросил он.

– Не знаю. Примерно…

Она задумалась, а Грилло положил трубку и ухмыльнулся, представив себе, как она ругает его на чем свет стоит на другом конце провода. Однако улыбка сползла с его лица, едва он поднялся с постели. Голова гудела как барабан; если бы он допил последний бокал, то, наверное, вообще не смог бы встать сейчас. Он позвонил вниз и заказал кофе.

– И сок, сэр? — спросили из кухни.

– Нет. Просто кофе.

– Яйца, круассаны?..

– О господи, нет! Никаких яиц. Ничего. Только кофе. Мысль о работе за письменным столом вызывала то же отвращение, что и мысль о завтраке. Он решил, прежде чем садиться за работу, связаться со служанкой из дома Вэнса — Эллен Нгуен. Ее адрес без номера телефона все еще лежал в кармане.

Чашка крепкого кофе сделала свое дело, и Грилло смог выйти, поймать машину и добраться до Дирделла. Дом, который ему наконец удалось отыскать, резко отличался от особняка, где работала горничная. Дом был маленький, невзрачный и сильно нуждался в ремонте. Грилло уже представил себе интервью с обиженной прислугой, от души поливающей грязью бывшего хозяина. По опыту он знал, что подобная информация с одинаковой долей вероятности может оказаться как чистой правдой, так и злобной клеветой. Однако на этот раз при мысли о клевете он засомневался. Он заметил искреннюю печаль на открытом лице Эллен. Та пригласила Грилло в дом, сварила ему кофе и время от времени выходила из комнаты к плачущему заболевшему ребенку — у того был грипп. Ее слова бросали тень не столько на Бадди Вэнса, сколько на нее саму. В итоге Грилло пришел к мысли, что этот «источник» заслуживает доверия.

– Я была его любовницей, — рассказывала Эллен. — Почти пять лет. Мы находили способы проводить время вместе, даже когда здесь жила Рошель, что, конечно, длилось недолго. Думаю, она знала о нас. Потому избавилась от меня при первой возможности.

– Вы уже не работаете в Кони?

– Нет. Рошель ждала удобного случая, чтобы меня выгнать, и вы ей помогли.

– Я? — удивился Грилло. — Каким образом?

– Она потом сказала, что я будто бы флиртовала с вами. Типичный для нее предлог.

Не в первый раз за время разговора Грилло увидел, как на лице собеседницы отразилась целая буря чувств — сейчас преобладало презрение, — хотя она и старалась сохранять ровный тон.

– Она судит обо всех по себе, — продолжала она. — Вы заметили?

– Нет, — честно признался Грилло. — Не заметил. Эллен, кажется, удивилась.

– Погодите, — сказала она. — Не хочу, чтобы Филип слышал нас.

Она встала, пошла в спальню сына, сказала ему что-то (что именно, Грилло не расслышал), а потом плотно закрыла за собой дверь.

– Он и так уже знает много лишних слов, хотя всего-то закончил первый класс. Хочу, чтобы дома у него была возможность оставаться… не знаю, как это назвать… невинным.. Да, именно невинным. Ведь не за горами время, когда он сам узнает об этих мерзостях, правда?

– О мерзостях?

– Ну, вы понимаете: обман, предательство. Секс. Власть.

– А-а, да. С ними, конечно, познакомиться придется.

– Так я говорила, кажется, о Рошели?

– Именно.

– С Рошелью все просто. До свадьбы с Бадди она была шлюхой.

– Кем?..

– Вы расслышали правильно. Что вас так удивляет?

– Даже не знаю. Она красавица. Могла бы зарабатывать и другим способом.

– Она привыкла к шикарной жизни, — сказала Эллен, о ее голосе снова прозвучало презрение, смешанное с брезгливостью.

– Бадди знал об этом, когда женился на ней?

– О чем? О ее привычках или о том, что она шлюха?

– И о том, и о другом.

– Уверена, что да. Отчасти поэтому он и женился на ней. Понимаете, у Бадди есть болезненная тяга ко всему извращенному. Простите, я хотела сказать была. Никак не могу смириться с тем, что его больше нет.

– Должно быть, очень трудно привыкнуть, он так недавно умер… Извините, что заставляю вас это вспоминать.

– Я сама напросилась, — возразила она. — И мне хочется, чтобы кто-то узнал об этом. Чтобы все узнали. Ведь он меня любил, мистер Грилло. Только меня.

– Полагаю, вы его тоже любили?