Гордость и целомудрие - Ширл Хенке

Наконец-то появился доктор Торрес. Это был довольно высокий человек со светлой шевелюрой и обезоруживающе добродушной улыбкой. Он коротко представился и сразу перешел к делу — стал обследовать глаза Джосс сначала в очках, а потом без них.

В тот день, когда Барбара и Джосс отправились к доктору, Алекс все утро провел в доках. Из Америки пришел корабль, груженный табаком. Началась обычная рутина с таможней, разгрузкой, и этот день так и остался бы ничем не примечателен, если бы капитан вскользь не упомянул, что возле Бермуд им едва удалось оторваться от британского военного судна.

— Подумаешь, эка невидаль: британская акула возле Бермуд! — сказал капитан Хит, когда Алекс пристал к нему с расспросами. — В конце концов, это их колония. Может, они решили, что я подошел к берегу слишком близко. Уж очень не хотелось упускать попутный ветер! — Моряк равнодушно пожал плечами. — Мы оторвались от них в два счета! Никто из наших и внимания на это не обратил!

— Вы уверены, что это был «Уолсингем»? — уточнил Алекс.

— Ага! Когда туман разошелся, я отлично рассмотрел надпись на борту!

Атекс отпустил Хита и вернулся в контору. Нужно было обдумать свои дальнейшие действия. Первым делом, конечно, он должен известить Джонатана Рассела. Не прошло и часа, как Алекс уже был в приемной у американского посла.

— А я уже перестал видеть в вас нашего агента, мистер Блэкторн. Боялся, что дальнейшее сближение с леди Чемберлен испортит ваши отношения с женой! — Рассел сделал паузу, но поскольку Алекс промолчал, видимо, не желая вдаваться в подробности, дипломат откашлялся и сказал: — Вы написали, что располагаете чрезвычайно важными сведениями.

— Один из моих капитанов столкнулся с кораблем Чемберлена возле Бермуд. Несколько странный курс для судна, направлявшегося в бухту Мобил.

— Ничего удивительного. Это только подтверждает те сведения, что я получаю от своих агентов в Уайтхолле.

— И что же замышляет наш сэр Руперт? — насторожился Алекс.

— Провалиться мне на месте, если я знаю! — Рассел многозначительно посмотрел на него и продолжил: — Никому из моих людей до сих пор не удалось проникнуть в высшие эшелоны власти. Приходится довольствоваться случайными обрывками разговоров, подслушанных у замочных скважин. А ведь этот старый лис неспроста поспешил вернуться домой, когда в воздухе запахло жареным!

— Значит ли это, что война неизбежна? — спросил Алекс. Что тогда будет с Джосс? Он и подумать не мог о том, чтобы бросить ее здесь одну-одинешеньку.

— Адмиралтейство его величества слишком привыкло хозяйничать на всей Атлантике, а правительство раздражает американская экспансия на юге. В свою очередь, у нас в конгрессе антибританские настроения укрепляются с каждым днем. Боюсь, сенаторы объявят войну еще до осени.

— Могу поспорить на что угодно: возвращение Чемберлена связано с англо-индейским соглашением! — размышлял вслух Алекс.

— Вы имеете уникальную возможность разгадать эту загадку, мистер Блэкторн, — с чувством заметил Рассел. И немного смущенно добавил: — Если, конечно, это не вызовет возмущения у вашей жены-англичанки.

Алекс пригвоздил его к месту гневным взором и отвернулся к окну. Там уже темнело, близился вечер. Что же ему делать?

— Извольте не впутывать в эти дела мою жену, сэр.

— Я просто предположил, что она могла… скажем, повлиять на ваш патриотизм.

— Даю вам слово, что ни с кем не обсуждал то, о чем говорилось в этой комнате, кроме моего отца. А что до патриотизма, то он заключается лишь в желании защитить мускоги от превратностей войны. Если нашим горячим головам в конгрессе не терпится отхватить кусок от Британской империи — помогай Господь и тем, и другим.

— Ну а вы, в свою очередь, не побрезгуете лишний раз побеседовать с леди Сибил?

— Я подумаю, — нехотя сказал Алекс и поднялся с места. Ему противно было даже помыслить о том, что придется снова затевать амурные игры с Сибил Чемберлен.

«Черт побери, этак недолго и евнухом стать!» — с досадой пробормотал он себе под нос, покидая посольство. В последнее время с ним творилось что-то совершенно непонятное. Он даже прекратил поиски своей загадочной девственницы.

Все его мысли были посвящены Джосс. Будет ли она расстроена, если из-за войны им придется расстаться? Что касалось самого Алекса, он настолько привык к присутствию Джосс, что не представлял себе иной жизни. Вдобавок ему не давала покоя та таинственная суета, что поднялась в их доме с появлением Барбары. Почему-то Алекс был уверен, что ничего хорошего эта возня не принесет. Не говоря уже о том скандале, который наверняка устроит ему мать, если до нее дойдут слухи о его шашнях с миссис Чемберлен.

Дни шли за днями, а Алекс так и не заставил себя предпринять новую атаку на Сибил Чемберлен. Интрига между Барбарой и Джосс развивалась своим, неведомым для него путем, и единственным зримым эффектом было то, что его жена окончательно утратила чувство юмора. Она даже ни разу не улыбнулась на его попытки пошутить по поводу разгрома, учиненного на прошлой неделе.

Хоть бы Барбара убралась наконец домой и оставила их в покое! Но вместо этого она заявила, что задержится в Лондоне еще на какое-то время.

— Что у меня в руках? — повторила Барбара и добавила: — Не щурься! От этого у тебя будут морщины!

— Ну и черт с ними! — вырвалось у Джосс. Она сама ужаснулась этой вспышке и испуганно зажала рот ладонью. — Ох, простите! Я никогда в жизни не чертыхалась! И что это на меня нашло?

У Барбары давно сложилось на этот счет особое мнение, но она предпочитала держать его при себе. Она повторила свой вопрос, высоко подняв один из керамических фруктов, лежавших в блюде на столе.

— Это яблоко, — выдавила из себя Джосс.

— Экстракт белладонны превзошел все ожидания доктора Торреса! А ну-ка, давай я отойду подальше! — Свекровь прихватила со стола персик и отправилась на другой конец комнаты. Когда Джосс сумела опознать фрукт и на этот раз, Барбара положила персик на место и восторженно захлопала в ладоши. — С тех пор как ты начала принимать эти капли, твое зрение стало восстанавливаться не по дням, а по часам! Ну а теперь нам надо поспешить: через полчаса начнется урок месье Боделье.

У Джосс вырвался тоскливый вздох:

— Барбара, я и так уже оттоптала ему ноги до синяков!

— А за что мы ему платим? Это его работа — терпеть неловкость своих учеников! Вдобавок ты любишь музыку!

— Барбара, я люблю слушать музыку, а не танцевать под нее! — слабо сопротивлялась Джосс, понимая, что ее возражения ничего не значат. Барбара все равно поступит по-своему. Она уже заказала для Джосс неприлично роскошное платье и была совершенно уверена в том, что ее невестка будет королевой бала на званом приеме у ее высокородной тетушки, вдовствующей герцогини Чичестер.