Гордость и целомудрие - Ширл Хенке

— Полагаю, она задержалась неспроста, — многозначительно произнесла Барбара. Заметив на лестнице силуэт Джосс, она добавила: — Иди же, Алекс, встречай свою жену.

Даже в очках Джосс никогда не могла похвастаться хорошим глазомером. Теперь же понятия протяженности и размера превратились в полную абстракцию. Изо всех сил стараясь не потерять осанки, Джосс скосила глаза вниз, на последнюю ступеньку, и совсем забыла о длинном вечернем платье. Тонкий каблук тут же зацепился сзади за подол, и от рывка она машинально выкинула вперед другую ногу, чтобы сохранить равновесие. Испуганно пискнув, бедняжка со всего размаху плюхнулась на лестницу. Ее роскошный туалет из полупрозрачного муслина с легким шелестом опустился следом, образовав пышное покрывало. От удара о нижнюю ступеньку из мудреного сооружения из волос выскочили все шпильки, и прическа рассыпалась. Подол платья задрался чуть не до пояса, так что все желающие имели возможность пересчитать ее нижние юбки и полюбоваться на обнаженные ноги.

Джосс во что бы то ни стало нужно было встать, пока не пришел Алекс, и она раскинула руки в надежде опереться на перила. Однако слабое зрение и отсутствие глазомера подвели ее еще раз, и вместо перил она схватилась за большую напольную вазу из мейссенского фарфора, полную свежих пионов. Ваза опрокинулась и ударилась о балюстраду, старательно отполированную сегодня утром расторопным лакеем. На голову Джосс обрушилась лавина из пионов, осколков фарфора и холодной воды.

Это окончательно разрушило остатки прически, на сооружение которой Барбара Блэкторн потратила не один час. Мокрая спутанная масса волос упала ей на лицо и на плечи. Джосс едва успела подавить отчаянное рыдание, услышав голос Алекса:

— Боже милостивый, Джосс!

Блэкторн никак не мог понять, что случилось. Джосс в небрежной позе валялась у подножия лестницы. Она была покрыта живописной мозаикой из алых и золотых осколков фарфора вперемешку с цветами и зеленью. К тому же Джосс была мокрой. Пышный розовый бутон игриво выглядывал из-под ее корсета, угодив как раз в ложбинку между грудями. Еще один цветок запутался в волосах.

— Ты ранена? — Алекс устремился на помощь жене. Она стала мотать головой, стараясь откинуть прилипшие к лицу волосы. 177

— Не-ет! — вырвался у нее душераздирающий вопль. Растерянно захлопав глазами, Джосс подняла к Алексу свое несчастное лицо. По ее щекам текло что-то густое и темное. Если бы это не была Джосс, презиравшая любую косметику, Алекс мог бы подумать, что от воды потек уголь, которым она подвела глаза. Однако сейчас было не до этого.

Он протянул ей руку и сказал:

— Держись, я помогу тебе встать!

Пок отлично слышал горестные причитания своей хозяйки и не остался безучастным: сметая все на своем пути, верный пес пулей понесся ей на выручку. Он кубарем скатился с лестницы и чуть не врезался Джосс в спину, но в последний момент совершил головокружительный прыжок через ее голову и со всего размаху налетел на Алекса.

Терьер весил не меньше тридцати фунтов, так что Алекс не выдержал удара и опрокинулся на спину, заскользив по мокрому мраморному полу к противоположной стене. Обалдевший Пок едва успел соскочить с Алекса, когда тот врезался головой в изящный декоративный столик. Еще одна мейссенская ваза, родная сестра той, что была на лестнице, зловеще покачнулась, замерла на миг и в конце концов рухнула, вылив ему на голову каскад воды и цветов. Тонкий фарфор не выдержал удара и с оглушительным грохотом раскололся на тысячу кусков.

Совершенно ополоумевший пес стал носиться от Алекса к Джосс, пока его вымокшие хозяева пытались принять сидячее положение. Его заливистый лай перекрывал восклицания мужчин, кинувшихся на помощь Алексу, и причитания Барбары, хлопотавшей возле Джосс.

— Черт побери, и как эта собака умудрилась все здесь разнести? — пробормотал Монти в благоговейном ужасе.

— Алекс, я всегда говорил, что пионы тебе не к лицу. Ну посуди сам, как отвратительно смотрится розовый с твоим жилетом! — ехидно заметил Драмм.

Алекс, не поднимаясь с пола, посмотрел на Джосс. Она каким-то чудом успела вернуть себе на нос очки и теперь в немом ужасе уставилась на мокрого, усыпанного цветами мужа. В этот миг они походили один на другого как две капли воды. Пок, как будто чувствуя свою вину, попытался загладить ее перед Алексом и лизнул его в щеку.

Сцену завершило появление Фитча. Надутый как индюк дворецкий возник на пороге столовой и торжественно произнес:

— Кушать подано, сэр!

Глава 14

— Барбара, я не расстанусь с очками ни за что в жизни! Или вам мало того, что я натворила? — настаивала на своем Джосс, в то время как карета везла их к улице Менял, где находилась приемная доктора Торреса.

— Послушай, Джосс, этот доктор Торрес пользуется прекрасной репутацией. Разве тебе повредит простой врачебный осмотр?

— Не повредит, но и не поможет! Впредь я без очков и шагу не сделаю! Пок чуть не прикончил бедного Алекса, и все из-за меня! — Она прикусила губу, чтобы не разрыдаться при воспоминании об учиненном ею разгроме.

— Чтобы проломить череп такому твердолобому типу, как мой сын, потребуется нечто более увесистое, чем жидконогий столик в холле! — парировала Барбара.

— Вы забыли, что об этот же череп разбилась здоровенная ваза! — Невольно морщась, Джосс вылезла из кареты. После падения с лестницы у нее ломило все тело.

— Ну, его ваза была не больше той, что рухнула на тебя! — ухмыльнулась Барбара. И тут же снисходительно добавила: — Хотя, конечно, твои волосы, естественно, ослабили силу удара!

— Я выставила себя круглой дурой, пытаясь превратиться в красавицу!

— Джосс, где же ваше чувство юмора? Вот Алекс предпочитает рассматривать этот случай со смешной стороны… коль скоро остался жив.

— И ваш брат, и Драмм наверняка смеются надо мной до сих пор!

— Неправда, Джосс, они смеются над неловкостью Алекса, а не над тобой! — ласково возразила свекровь.

В ответ у Джосс вырвался тяжкий вздох. Войдя в небольшую, уютно обставленную приемную, она прошептала:

— И все же я думаю, что мы зря тратим время!

Их приветствовал учтивый молодой человек. Он проводил леди в просторную, хорошо освещенную комнату с большим окном. Судя по обстановке в кабинете, известный на весь город окулист был человеком весьма состоятельным.

В ожидании доктора Торреса Джосс все еще сетовала на то, что Барбара зря теряет время и напрасно записала ее на прием. Барбара отмалчивалась, чувствуя себя виноватой в том унижении, которое пришлось вынести ее невестке на прошлой неделе. Как и любому здоровому человеку, ей тяжело было представить те трудности, с которыми сталкивалась Джосс всякий раз, теряя очки. Если доктор Торрес поможет ей восстановить зрение, это придаст ей уверенности в себе.