Николай I Освободитель // Книга 6 - Андрей Николаевич Савинков

— Позвольте, ваше императорское величество, преподнести вам небольшой презент. Маленькую частичку от восточных красот, которую нам удалось, несмотря на все трудности, доставить в столицу, — собравшиеся купцы не услышали от меня ничего нового. Государство готово было взять на себя половину цены строительства железной дороги от Томска до Красноярска, и вопрос был только в том, чтобы найти вторую половину средств. Общая стоимость ветки при средней цене в 70–80 тысяч за километр — с учетом отдаленности и малонаселённости тех мест, в Европейской части страны стоимость километра выходила вдвое-втрое дешевле — выведенной опытным путем, колебалась примерно на уровне 35–40 миллионов рублей. Огромные средства даже по меркам империи.

Я бросил короткий взгляд на начальника караула, который по должности обязан был присутствовать при моих встречах с большим количеством «случайных» людей. Их конечно всех проверили, но накладки бывают в любом деле, и лишняя подстраховка она никогда лишней не бывает.

Майор в форме роты дворцовых гренадеров едва уловимо кивнул, подтверждая, что подарок проверен и не опасен.

— Дозволяю, — согласился я. Двери малой залы, где я принимал купеческую делегацию, распахнулись и пара бойцов аккуратно занесли… Я даже не сразу понял, что именно. — Какая красота!

И действительно, спустя секунду стало понятно, что это было великолепно сделанное чучело снежного барса. Большая кошка выглядела совершенно как живая, казалось еще секунда и хищник зашипит и бросится на тебя, полосуя когтями и пытаясь добраться до горла весьма впечатляющими клыками. Чучело делал настоящий мастер, от взгляда на этого здоровенного кота по спине непроизвольно начинали бегать мурашки, а сердце стучало чуть быстрее.

— Это снежный барс, ваше императорское величество, — предполагая, что император раньше с такими зверюгами не сталкивался принялся объяснять Перлов. — Так же называемый ирбисом. Живет в горах на границе с Китаем, охотится на живущих там баранов. Крайне редкий зверь, добыть которого считается большой удачей.

— Да уж… Не повезло тебе, киса. — Я провел рукой по оказавшемуся на деле не столь уж мягким меху барса, потрогал длинный чуть ли не размером саму кошку хвост, прищелкнул ногтем по клыку. Повернулся к ожидающим реакции купцам: каждый из семерых пришедших ко мне на аудиенцию «стоил» больше миллиона рублей, а суммарно их общий годовой оборот, если брать не только восточную торговлю, а вообще все, находился в районе 30–40 миллионов рублей. По меркам Российской империи — очень серьезные ребята. Таких у нас в стране вряд ли наберется больше пяти-шести десятков человек. — Благодарю вас за такой необычный подарок. Удивили, ничего не скажешь. Что же касается железной дороги — ищите готовых вложиться в это дольщиков, и я уверен, что мы сможем построить дорогу не только до Красноярска, а до самого океана.

На заводе паровых экскаваторов как раз собирали первый в мире путевой укладчик, предназначенный для работы в местах, где дешёвой рабочей силы в наличии просто не имелось. Это был, конечно, не громадный автоматизированный комплекс из будущего, который бы мог делать буквально все по типу «с этой стороны закладываем шпалы и рельсы, а с этой получаем готовую дорогу», но все же механизация вполне могла пару-тройку лишних миллионов нам сэкономить. Все проще чем тысячи рабочих через пол-Сибири на стройку тащить.

— Спасибо, ваше императорское величество, — поняв, что аудиенция на этом окончена, начали прощаться купцы, но были мной неожиданно прерваны.

— И вот еще что, — озвучил я пришедшую неожиданно в голову мысль. — Подумайте над возможностью организовать выращивание и производство чая здесь в империи. На южной стороне Кавказского хребта погоды для этого должны, на сколько я понимаю, более-менее подходить. Не дело это, когда столько золота приходится за границу отправлять, если можно тот же самый продукт в империи производить. Я дам поручение Николаю Александровичу, чтобы он подумал над возможными налоговыми послаблениями для сего полезного, без сомнения дела, ну и на меня лично можете рассчитывать. В случае нехватки средств готов вложиться в это дело.

Николай Александрович Муравьев — один из бывших участников революционных тайных обществ, которому удалось по счастливой случайности не попасть под удар ни в 1815 году, ни в 1826. В первом случае он был еще слишком молод и к заговору не привлекался, а во втором — уже успел разочароваться во всех тайных обществах и сосредоточился на честной государственной службе, поработав сначала в структуре МВД, потом перейдя к путейцам Аракчеева и даже успев короткое на время подвизаться в ведомстве Канкрина. Причем везде отзывы о себе собирал исключительно положительные, а когда формировалось отдельное министерство промышленности и торговли сумел оказаться в нужном месте в нужное время и занял в нем пост главного руководителя. И, надо признать, пока у меня на его работу нареканий не было: Муравьев действительно душой болел за порученное ему дело и как мог реализовывал реформаторский зуд, едва не толкнувший его в молодости на кривую дорожку.

Я еще раз кивнул, показывая, что встречу на этом нужно закруглить. Купцы, привыкшие заниматься импортом и внутренней торговлей были явно ошарашены последним предложением императора. Оно, по сути, только выглядело как предложение, учитывая самодержавный политический строй, иначе как приказ такие «просьбы» воспринять никто бы и не подумал, тем более, что было обещано высочайшее покровительство и всяческая помощь. Разбейся в лепешку, а сделай.

Когда просители ушли, я взял стул и сел поближе к глядящей стеклянными глазами в пустоту кошке.

— Как же тебя угораздило-то, красавец? — Я еще раз потрогал шкуру барса, та была совсем как у живого зверя. Не то чтобы мне часто приходилось гладить живых ирбисов, но мне кажется, что на ощупь они должны быть примерно такими же. — Редкий говорят. Ну и зачем их убивать, коли они такие редкие?

Вопрос был, что называется, риторический. В эти времена никто еще особо охраной природы не занимался, более того, даже сама мысль о том, что природа вокруг нас нуждается в какой-то защите, выглядела не иначе как новаторской. Тем более, что подавляющая часть населения страны — деревенская ее часть так точно, — больше пока думает о своем выживании, а не о каких-то там зверушках вокруг. Трудно их за это судить.

Именно полученный подарок в виде чучела снежного барса заставил меня задуматься над