Донос - Юрий Запевалов

– Что там твои банки, банки скоро лопнут и плакали твои денежки. Давай-ка лучше вот организуем… – и новая «сверхприбыльная» идея.

В общем, шел рядовой коммерческий поиск, рассматривались и отклонялись многочисленные проекты, посетители шли с новыми идеями ежедневно, каждый звонок с вахты воспринимался как рядовой, дежурный звонок.

И вот, еще одно предложение.

– Пропустите. – У нас на этаже своя охрана, проверят документы, запишут в журнал посещений, наведут оперативные справки. Опасности для работников фирмы по большому счету не было – охранная фирма солидная, известная в Москве, «бандит» к нам не лез. Но – все могло случиться, поэтому на этаже работала охранная сигнализация и блокировка – в случае нападения, нажималась кнопка вызова милиции, при этом блокировались все двери – одиннадцатый этаж, выскочить невозможно, нападающие не смогли бы выбраться с этажа до прибытия оперативников. За пять лет работы в этом офисе никаких нападений и угроз мы не имели. Так что, посетителей снизу пропускали смело, без опасений.

Вошли – прилично одетые, с доброжелательными улыбками. Чувствуется – люди знают чего хотят и готовы поделиться своими знаниями.

– У нас есть к Вам деловое предложение. Даже не одно. Во первых, мы можем организовать под ваши программы крупный кредит. Нам рассказали Ваши земляки из Якутии о ваших инвестиционных Программах. У нас есть возможности организовать крупные кредиты через Венгерские банки, у вас наработаны солидные Программы. Самое время нам объединится и осуществить все, что вы наработали. Кредиты – до 10 миллиардов долларов США. Первый транш до 1 миллиарда – уже в этом году. Если Вы не против, нам нужно немного – ознакомится с Инвестиционной Программой. Мы из нее сделаем «выжимки», короткий – в 5–6 страниц Бизнес План. Остальное – наша работа.

– И что еще, кроме программы, потребуется от меня?

– Ничего. Только Ваше имя и счет в Банке. Куда направить кредит.

– Ну, про миллиардные кредиты мы наслышаны. А что во-вторых?

– Так. В кредиты Вы не верите… Вся беда сегодняшней России в том, что вы, бизнесмены, запутаны разными предложениями, обещаниями разбогатеть в одну ночь и ни во что не верите.

– Но вы-то тоже обещаете разбогатеть быстро и без всяких обязательств. Как будто деньги жгут руки западному капиталисту, он только и думает – кому бы их подарить.

– Нет. Мы обещаем работу. Кредит – это заем под надежные Программы, способные не только вернуть вложенные деньги, но и получить приличную, устраивающую всех участников сделки прибыль. У вас как раз такие Программы, разработаны солидной организацией, с Правительственными гарантиями, такие программы обеспечат и возврат вложенных средств и получение Прибыли. А кредиты мы вернем и с процентами. Но, чтобы вернуть потраченное – нужно работать. Так что, мы предлагаем не «манну небесную», мы предлагаем работу – тяжелую, но интересную и с выгодой.

– Быстрые кредиты мне не нужны… Ну хорошо, посмотрим. А что у вас во-вторых?

– Жаль. Кредиты уже в стадии оформления и скоро поступят в Россию. Но, нет так нет.

Второе. У нас есть деловые партнеры. Они предлагают эксклюзивную поставку сахара. В Москву. Согласие мэрии у нас есть. Оплата за поставку – аккредитивом, раскрывается этот аккредитив – только по получении товара. По нашему подтверждению. Это Вам интересно?

– Нет, я в этом не разбираюсь.

– А Вам и не надо разбираться. Есть специалисты, они этим займутся.

– Стоимость сделки?

– Первая сделка на триста миллионов.

– Но мой Банк не может выставить такой аккредитив, его нечем подкрепить.

– Вы опять не поняли. Вам ничего не нужно выставлять. И оплату, и поставку, и реализацию – мы все берем на себя.

– Для чего же вам нужен я?

– Мы никто! У нас нет ни имени, ни солидной фирмы. А под ваши программы, под ваше имя и под наш товар – через вашу фирму – мы добьемся финансирования самых солидных Банков Европы.

– Вы добьетесь финансирования и исчезнете, а мы останемся в долгах и под следствием Прокуратуры.

– Ну, знаете, с такими подозрениями ни одного дела не сделаешь. Давайте, мы вам дадим подтверждение нашего Банка о надежности таких сделок.

– Мне нужно подумать. Да и со своими посоветоваться.

– Конечно. Когда мы можем снова встретиться?

– Позвоните. Телефоны у вас есть. Дня через три.

– Мы очень хотели бы, чтобы Вы взялись за эти дела. Выгодно, без затрат и уж тем более без потерь. Деньги, мы надеемся, Вам все же не помешают?!

В Челябинске я прожил месяц. Встретились с Зоей, к ним я приехал, у них и жил постоянно. Познакомился и подружился с мужем ее – Леонидом. У них недавно родился сын, назвали Володей. Я привез с собой фотоаппарат, были такие широкопленочные фотоаппараты «Смена», для школьников, вот я и упражнялся на младенце. А проявлять и печатать мы учились вместе с Леней. К концу моего гостевого отдыха у нас получались фотоснимки довольно приличного качества.

Через неделю мы уехали на Южный, к тете Шуре, там и жили весь месяц. Леня ездил на работу на автобусе, а Зоя была в декретном отпуске.

Там снова подружились с Володей и всеми пацанами, которые помнили меня еще с давнего, во время отпуска отца по ранению, посещения. Деревенские игры, работа на покосе, река, солнце, полная свобода – я вырос, окреп, а бегать не переставал и в деревне.

Но месяц пролетел быстро, надо возвращаться домой, надо решать, что дальше – учиться или работать. Кроме того, мы договорились с ребятами, с Юрой Авдюковым и Пашей Мараковым, поработать летом на лесопилке. Мы там и раньше бревна катали, обещали взять нас и этим летом.

В Свердловск поезд приходил рано утром, надо было коротать время до вечера и я пошел побродить по городу. Знал я Свердловск хорошо, побывал на стадионе, сходил в кино, а к концу дня ноги сами вынесли меня к музыкальному училищу. Внимательно прочитал я большое объявление о приеме в училище выпускников – семиклассников на разные отделения. Принимали и на вокальное. «Дай, – думаю, – зайду, узнаю условия приема». Сел на скамейку, что у входа, задумался. Ну как пойдешь? Где и на что жить будешь? Чем платить за учебу? Нет, надо ехать домой, заработать деньги – там видно будет.

И так тоскливо мне стало, чувствовал я – если сейчас не решусь, то не решусь никогда Нет, не решился, побоялся голодной и неуютной жизни. И вспоминаю об этом до сих пор.

А дома ждало меня ошеломляющее известие. Отца вызвали в Райком и предложили работать председателем одного из колхозов района. Реабилитировали отца по партийной линии и дали ответственное поручение. Отец уже дал согласие, побывал в колхозе, там его избрали Председателем. Избрали – это конечно условно, тогда избирали всех, кого рекомендовал Райком, но все же общие собрания колхозников проводились, там наиболее активные селяне выговаривались от души, «спускали парок» до следующего собрания.

Семья готовилась к переезду, в деревню Першино. Отцу выделили большой деревенский дом, принадлежащий колхозу, завезли из Режа необходимую мебель, ждали Председателя и надеялись на него.

Шел шестой послевоенный год, жизнь все еще была скудной, в деревне – тяжелой, налоги еще давили деревню, как невесело шутили мужики – платили даже за лишний в хозяйстве топор. Спасал собственный огород и собственная скотина, хотя содержать ее в деревне ох как было не легко. Покосы колхозникам не предусматривались, косили по лесным полянам и в местах, недоступных для колхозных сенозаготовок. Никаких подкормок, комбикормов в то время не существовало, да и покупать, будь в то время даже в продаже эти комбикорма, колхознику не на что. В колхозе зарабатывались трудодни, на которые в конце года не всегда что-нибудь и выделялось, тем более деньги. Колхозник мог получить в те годы чистыми деньгами 10–15 рублей за весь сезон – с такими деньгами не до кормов. Спасала близость городского рынка, где продавали и молоко, и мясо, чтобы затем что-то купить на вырученные деньги. Зарабатывали немного зимой, на лесозаготовках, это было хорошим подспорьем, но не для всех, а только тем, кто попадал на эти лесозаготовки, кому позволяло здоровье.

Мужик в деревне изнашивался быстро – зимой тяжелая работа в лесу, а с наступлением тепла успевай поворачиваться – только посадили и засеяли колхозные поля, управились со своими огородами, поспевали покосы, траву и скосить, и складировать нужно во время, иначе зимой – падеж скота. Управились с покосами, короткая передышка – разные там прополки и окучивания за работу не считались – начиналась уборочная. Это сейчас, с техникой, на полях и народу-то не видно, а в те годы все делалось вручную, на полях полно людей как своих, так и привлеченных с предприятий, школ – уборочная шла шумно, весело, с песнями, шутками-прибаутками, к вечеру, правда, люди еле держались на ногах, уставали жутко, особенно женщины и дети, работающие на колхозных работах с малых лет.