Контракт - Галина Ландсберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Отойди от него! Держи руки так, чтобы я видел! – Грубый крик сотряс темноту.
Наёмница уставилась на треклятую дверь, которая уже была открыта. Какого черта? Давно они стали действовать без приказа?
На крик устремились, один за другим, её люди и Гюрза поняла, что сидеть просто так не может. Не должна.
Влетела в комнату в боевой позиции следом за последним человеком, прохлюпала подошвами по какой-то грязистой луже, принюхалась к неприятному запаху, стараясь понять, что смешано с сыростью. Остановилась, присмотрелась. Так, из двух мужчин, стоящих у дальней стены комнаты она знала обоих: один из них – Проповедник с «Рентген», второй – с фотографии на ориентировке, которую бойцам разослал Вермут. Первый казался напуганным – неужели тоже сюда случайно забрел? Второй – слишком уверенным, не выглядит так, словно его застали за каким-то пахабным делом. Напротив - словно знал, что сюда идут, и ждал.
Все в детстве пытаются лопать пузыри, надутые из жвачки, мыльные пузыри. Учась в школе, она видела, как лопается воздушный шарик, наполненный водой, и та разлетается во все стороны. Как лопаются люди, Гюрза не видела никогда. До сего момента. Вбежавший без приказа боец и ещё один, ближайший к нему, за долю секунды стали ярким подобием того самого шарика, из цельного человека превратившись в кровавые ошметки. В свете упавших фонариков и загремевших выстрелов женщина увидела, что лужа, по которой она успела пройтись, была кровяным месивом, частью которого стали и её подопечные.
Адреналин прочистил сознание, и в голове вспыхнула единственная верная по её мнению мысль – нужно доложить. Но здесь, внизу, сделать это не возможно, поэтому наёмница, скрепя сердцем, бросилась бежать на поверхность, оставив своих бойцов позади. Она понимала, что группа обречена. Гюрзе, с одной стороны, было жаль своих бойцов – к каждому из них они привыкла, этим составом наймы прошли не одно задание, но с другой – приказ есть приказ. Выполнить его следовало даже ценой собственной жизни.
Шаг за шагом, продвигаясь всё ближе к выходу, женщина на ходу записывала речевой доклад. Голос прерывался, мысли путались, но общую суть в сообщение она доносила. В этот раз дверь поддалась легче и быстро открылась, наёмница выскользнула в предбанник и едва не взлетела на лестницу. Пролет за пролетом уверенно преодолевались, откалывающиеся куски краски впивались в перчаточную ткань на ладонях, а от запаха ржавчины начинало подташнивать. Гюрза думала, что дело именно в нём и никак не хотела соглашаться с тем, что на самом деле её мутит от стрессовости положения. Некогда бояться, некогда переживать и стопориться.
Группа уже мертва, наёмница это понимала, и ей казалось, будто Смерть обхватывает её и тянет вниз, не давая добраться до падающего из верхнего люка света. А что, если… Выход был близок, и женщина, нажав на кнопку отправки сообщения, закинула свой ПДА наверх, в люк. Со своей смертью она уже смирилась – это было просто, содержа в наличии знание, что умираешь за общее дело. На поверхности есть сеть, сообщение наверняка отправилось, как только гаджет покинул подземелье. Оставалось только надеяться, что всё это не напрасно.
Сама Гюрза из люка так и не показалась.
Гелла
Есть такое выражение – дома стены лечат. Оно и не мудрено: зачастую дом представляется человеку самой, что ни на есть, крепостью, способной защитить от любых невзгод. Местом, где морально уютно на любом метре, в любом настроении; где легче переживаются печали и более радостно встречать удачи. Устав, стоит лишь пересечь порог своего дома, как состояние перманентно улучшится. В этом есть доля правды.
То ли стресс, то ли магнитные бури одолевали Ферганца всё время пребывания в Мертвом городе. Оказавшись на Затоне, мужчина очень быстро успокоился и его настроения сразу стали заметны всем. Но, однако, это не было обычное командирское расположение к мирному существованию – он был слишком спокоен. Спокоен настолько, что Гелле поневоле становилось жутко.
Стоя возле своего койко-места, как и остальные её сослуживцы, девушка рассуждала, что именно в накрывшем разводящего спокойствии было предвестником его будущих импульсивных решений. Хотя, в чём импульсивных-то? Если в их бригаде не практиковались досмотры, это не значит, что они не практиковались вообще нигде.
Всё было тихо, когда среди ясного неба мирного существования грянул гром пришедшей беды. Он принес за собой военное знамя, которое вот-вот готово было развеяться и подставить неминуемым проблемам любого, у кого будут найдены хоть мало-мальски относящиеся к врагу признаки. Очередная вылазка одной из групп, с целью изучения территории на предмет упущений прошедшего поиска «Греха», окончилась нападением на тех, и не кем-нибудь, а группой из Мертвого города.
Когда Ферганец объявил о произошедшем, Гелла не поверила. Зачем тем «Наёмникам» нападать на их бригаду? Они работали совместно, разбирались в общем деле… Но когда разводящий предоставил доказательство, в виде ПДА одного из нападавших, со вшитым намертво внутрь устройства указанием принадлежности к той самой бригаде, наёмница поникла. Отрицание, непонимание и упрямое неверие захватили её разум, заставляя рассуждать внутри и искать то, что могло заставить соседнюю бригаду пойти на такое. Слишком странно и нелогично, на её взгляд.
Группу их бригады поймали не где-нибудь на пустыре или на дороге, а подловили в одной из точек, причем таким образом, каким это происходит при засадах. Их ждали, и Ферганец быстро предположил, что кто-то вполне мог слить информацию о передвижениях бойцов другой бригаде. Всё это выглядело сумбурно и непонятно – столкновение, слежка, утечки информации. Возникли из ниоткуда и неизвестно по какой причине.
Гелла понимала, что бойцы не станут действовать без приказа своего командира, и тем неохотнее и больнее принималась доказанная действительность.
