Сокровища Ирода - Наталья Александрова

Марина прикрыла глаза.

Ей хотелось только одного – чтобы он оставил ее в покое, чтобы он не трогал ее…

От плавного движения в машине дурнота усилилась, руки и ноги, казалось, налились свинцом…

Наконец машина остановилась возле какого-то дома в густой паутине лесов. Матвей заглушил мотор, подошел с ее стороны, огляделся по сторонам и выдернул Марину из салона, как морковку из грядки. Она отстраненно подумала, что он на удивление сильный человек.

Он обхватил ее за плечи и потащил к подъезду. Со стороны казалось, что они нежно обнимаются, но если бы кто-то заглянул в лицо Марины, он увидел бы в нем только пустоту и отчаяние. Как бы плохо сейчас ни работала голова, она четко понимала, что впереди ее не ждет ничего хорошего.

Матвей собирается сделать с ней что-то ужасное, а у нее даже нет сил сопротивляться…

Матвей… Да Матвей ли он в действительности? Она поверила ему на слово, не видела никаких документов…

И что ему от нее нужно?

Ах да… Он хотел снять с ее руки кольцо, и это не получилось… Значит, все дело в кольце? Но почему? Грошовое колечко, не золотое, даже не серебряное…

Матвей втащил ее в подъезд, вызвал лифт.

Старомодная решетчатая кабина спустилась с грохотом, он распахнул дверцу…

В это время на площадку вышла пожилая женщина с французским бульдогом на поводке, удивленно взглянула на Марину.

Марина попыталась открыть рот, попросить о помощи, но только глухо простонала. Женщина взглянула на нее опасливо, подхватила замешкавшуюся собаку на руки и поспешно покинула подъезд.

Матвей втолкнул Марину в лифт, прижал к стене, прошептал, больше не скрывая волчий оскал:

– Зачем же ты так? Не надо! Все равно тебе никто не поможет, только хуже будет! Веди себя тихо!

Она с ужасом поняла, что он прав. Никто ей не поможет, никому до нее нет дела, рассчитывать нужно только на себя…

Но и на себя рассчитывать не приходилось – собственные руки и ноги, собственный голос вели себя предательски, нисколько не хотели ей помочь…

Лифт остановился.

Матвей почти на руках вынес ее из кабины, подтащил к двери, достал ключи. Марина попыталась прочитать и запомнить номер квартиры, но перед глазами все по-прежнему дрожало и колебалось, да и какой смысл запоминать номер квартиры, если она не помнит ни номер дома, ни название улицы и если – поняла она с беспощадной ясностью – ей из этой квартиры уже не выйти. Матвей ее не выпустит живой.

Об этом говорили его суетливая поспешность, и деловитая сноровистая хватка, и этот его волчий оскал…

Он отпер дверь квартиры, втащил ее внутрь, проволок по коридору в маленькую, полупустую комнату, толкнул на диван.

Теперь он не скрывал своих намерений, не придавал лицу заботливое выражение – во всех его чертах проступил опасный, беспощадный хищник.

– Подожди здесь, никуда не уходи! – проговорил он со злой насмешкой. Как будто не понимал, что она не то что уйти – рукой пошевелить не может…

– Я сейчас вернусь и освобожу тебя от кольца! – бросил он и скрылся в коридоре.

Марина прикрыла глаза.

Ей хотелось одного – покоя… Но в глубине сознания звучал внутренний голос, билась последняя, безнадежная мысль – нельзя, нельзя успокаиваться, нельзя расслабляться, это может стоить ей жизни!

«Ну и пусть, – отвечал второй, равнодушный и безжизненный голос. – Все равно я ничего не могу поделать… пусть уж все кончится скорее… скорее и без боли…»

Прошло совсем немного времени – впрочем, она не ощущала времени, не сознавала его протяженности, – и Матвей снова появился на пороге комнаты.

В его облике была оживленная суетливая деловитость, а в руках он держал эмалированный тазик, в котором дребезжали какие-то страшные металлические инструменты. Еще он сжимал под мышкой двухлитровую бутылку воды.

Он поставил бутылку и тазик на стол возле дивана, оживленно потер руки.

Марина скосила глаза на содержимое тазика.

Там лежал медицинский скальпель, хромированные хирургические ножницы, узкая короткая пилка.

– Что… это… – чуть слышно проговорила Марина.

– О, да ты, никак, оживаешь? – удивился Матвей. – Ну ничего, осталось совсем немного… Понимаешь, это кольцо не слезает с твоего пальца. Бывает такое, я знаю. Но оно мне нужно, очень нужно! Так что, хочешь ты или не хочешь, а я его заберу! Если придется вместе с пальцем – значит, так и будет! Ничего, я его отмою!

Марине казалось, что все это – бред или страшный, кошмарный сон.

Но холодная реальность хирургических инструментов убеждала ее в обратном.

Матвей свинтил пробку с бутылки, взял в руку скальпель… И в это время у него в кармане зазвонил мобильный телефон.

Он вздрогнул, положил скальпель обратно, достал телефон, поднес его к уху, немного послушал и потом заговорил на незнакомом, хриплом и гортанном языке.

Марина не понимала ни слова, но чувствовала, что этот мужчина оправдывается перед кем-то, кого боится и ненавидит.

Скосив на нее глаза, он вышел в коридор, удалился в дальний конец квартиры, откуда доносились непонятные, взволнованные слова.

Марина поняла, что у нее остался единственный шанс.

Собственно, даже не шанс, а жалкое подобие шанса…

Она слабо пошевелила рукой.

Как ни странно, рука начала понемногу ее слушаться, видимо, действие той дряни, которую Матвей подлил в ее кофе, подходило к концу.

Она потянулась к столу – хотела взять скальпель, вооружиться, попробовать оказать сопротивление…

Какое там сопротивление!

Рука вяло поползла по столу, пытаясь дотянуться до пластиковой бутылки с водой. Не получилось, у нее не хватало сил. Чтобы взять бутылку, нужно было подняться с дивана и сделать хотя бы один шаг. У нее не было на это сил. Оставалось сидеть тут и ждать, когда придет этот злодей и отрежет ей палец. А потом убьет ее тем же скальпелем или оставит тут, и она истечет кровью. Какая ужасная смерть!

Тут вдруг в голове всплыло воспоминание о Ларисе. Ведь она точно так же ужасалась по поводу ее убийства! Так значит… значит, Ларисина смерть была не случайной… Никто не хотел ее ограбить, убийца хотел добыть кольцо. И если бы Лариса не отдала его ей, то сейчас Марина не сидела бы тут, совершенно беспомощная, и не ожидала бы смерти.

В голове немного прояснилось, но тело по-прежнему ее не слушалось. Марина протянула левую руку с кольцом вперед, ей казалось, что вода должна помочь. Не случайно в последнее время она так полюбила воду…

– Помоги мне! – едва слышно шепнула Марина, пытаясь дотянуться до бутылки.

Все тщетно – она без сил упала лицом на столешницу. Бутылка опрокинулась и покатилась к ней, вода пролилась на лицо, на одежду…

И тут, от сырой холодной свежести ей стало немного легче, она глубоко вздохнула и почувствовала, как тяжелая дурнота понемногу отпускает ее…