Чужеродный организм - Владимир Рамир

раскрыл пасть, протянул руки и с рёвом пошёл на Берестнева.

Автомат!!! Наташа привстала, растерянно глядя по сторонам. Где мой автомат??!

Чудовище навалилось на Берестнева, и они вместе упали. Короткая борьба, из-под тела монстра раздались выстрелы, и на его спине образовалась рваная дыра. Монстр поелозил ногами и замер.

Потолочный светильник снова замигал.

Тишина.

Наташа поднялась. Медленно сделала пару шагов вперёд, не сводя глаз с неподвижной руки Берестнева.

Ну же…

Со стены тихо осыпалась штукатурка, прямо на сцепленные тела.

Пожалуйста!

Рука шевельнулась. Берестнев выбрался из-под мёртвого чудовища, стряхнул с головы песок и взглянул на Наташу.

– Всё нормально, – сказал он спокойно. – Я живой.

Наташа кивнула.

Да. Я уже вижу.

Она устало прислонилась к шкафчику.

Живой…

Что-то необъяснимое защемило в груди, затем комком подступило к горлу. Она запустила пальцы в волосы и разрыдалась.

70

Наваждение прошло так же быстро, едва Наташа вспомнила, что Берестнев ранен. Она сморгнула слёзы, размазала их по щекам и повернула голову: Берестнев уже перебрался из угла комнаты ближе к шкафчикам, сел на какой-то ящик и подворачивает штанину. Она подошла к нему.

– Что там? Дай я посмотрю. – Она постаралась придать голосу профессиональный медицинский тон.

– Да всё нормально – пуля прошла навылет.

– Покажи.

Берестнев поставил ногу так, чтобы на неё попадал свет, и Наташа увидела глубокое отверстие в мышце ниже колена. Она присела на корточки и осторожно развернула ногу другой стороной.

– Ничего себе «нормально»! У тебя выдран клок мяса!

– Главное – кость не задета. – Берестнев стиснул зубы.

– Уверен?

– Да.

– В любом случае, рану надо перевязать.

– Как скажешь.

Берестнев вытащил из-за пояса низ рубашки. Потрепав прошитый нитками угол, вцепился в него зубами, и ткань треснула. Он оторвал почти ровную полосу и протянул её Наташе:

– Стерильности, конечно, никакой… Но – что есть.

– Нам нужно поскорее добраться до ближайшего медпункта. Иначе будет совсем плохо.

Она наложила полосу ткани поверх раны и начала старательно обматывать её вокруг ноги.

– Сама-то цела? – спросил Берестнев.

– Вроде бы.

– А здорово ты его… Как в кино.

– Даже не напоминай. Мне теперь кошмары до конца жизни будут сниться.

Закончив бинтовать, Наташа переплела концы ткани и затянула узел. Посмотрела на Берестнева.

А он крепкий, не стонет.

И неожиданно встретилась с ним глазами. Светло-серые. Ясные, с таинственной глубиной. Как чистая вода в колодце.

Почему я до сих пор этого не замечала?

Может, потому, что ни разу в них не заглядывала?

– Всё будет хорошо, – сказал он. – Я тебе обещаю.

Наташа встала с корточек и села рядом. Берестнев взял её ладонь в свою. Крепкие, сильные пальцы. Тёплые. Её сердце понемногу налилось спокойствием. Так спелое яблоко наливается соком, когда ему приходит пора созреть.

Вот так бы сидела рядом с ним и сидела… пусть даже молча, слушая, как шелестит дождь.

Она тихо вздохнула, отвечая на пожатие пальцев своим пожатием.

Всё будет хорошо, сказал он.

И вдруг она точно очнулась.

Эй! О чём ты?!

Наташа опустила взгляд на окровавленные безобразные туши, лежащие посреди комнаты.

Ещё ничего не кончилось!

Она высвободила руку и ладонями провела по щекам. Почувствовав озноб, обхватила себя за плечи.

– С тобой точно всё нормально? – спросил Берестнев.

– Да. – Наташа кивнула.

В углу комнаты шевельнулась куча картонных коробок, и оттуда выбрался растрёпанный Кашин.

– Ты цел? – спросил Берестнев.

– Я? Ещё не знаю… – Опасливо поглядывая, бродяга прошёл между трупами монстров. – Какие страшные уроды… А почему у них такая кровь?

Ему никто не ответил.

Бульк.

Это всё та же вода с потолка.

Послышался далёкий раскат грома.

– Дождь всё не кончается, – сказала Наташа.

– Ага. – Берестнев нахмурился. – У меня там в лесу машина брошена… Я вот думаю: закрыл я в ней окна или нет?

71

Уазик с надписью «Ветеринарная служба», скользя колёсами по грязи, свернул с дороги на заброшенное сельскохозяйственное поле.

– Ой, мороз, мо-роо-оз! – разлетелось в округе среди ночного дождя.

Водитель, улыбаясь, переключил передачу и глянул через зеркало на раскрасневшуюся компанию из троих человек, покачивающихся на заднем сидении.

– Не мо-розь меня-я!!! – протянули гуляки.

Уазик запрыгал на кочках, и вся компания схватилась за передние сиденья.

– Панков, блин! – Пассажир с усами напустил на себя строгость. – Ты можешь нормально ехать?!

– Так здесь дороги нет, и по-другому никак!

– Что?! – Усатый наклонился вперёд, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть сквозь пелену дождя. – Ты куда нас завёз?

– Я через поле решил…

– Какое поле?! Ты с ума сошёл!

– Семеныч, да отстань ты от пацана! – воскликнул мужичок по фамилии Живцов. – Он же как лучше хочет.

– Быстрее приедем – быстрее продолжим! – поддержал Гусь.

– Да? – Семеныч пальцами разгладил усы. – Ну, тогда нормально… Только ты поаккуратнее давай! А то у меня уже всё брюхо растряслось – хоть обратно в ресторан возвращайся!

В машине зазвонил мобильник. Семёныч похлопал себя по карманам пиджака, достал телефон и приложил его к уху:

– Да, лапусик!

– Сколько можно ждать?! – послышался в трубке возмущённый женский голос. – Ты где?

– Дорогая, я понятия не имею, где я! – Семёныч расплылся в улыбке, глядя по сторонам через окна машины. – Но обещаю, что уже скоро буду!

– Ты час назад то же самое говорил! У тебя совсем совести нет!

– И я тебя люблю, дорогая! – Семёныч поцеловал телефон и нажал кнопку завершения разговора. По-дирижёрски вскинул руки.

– Ждёт меня домоо-ой, ждёт, печа-алится! – вновь понеслись в ночи нестройные голоса.