Ребро - Влада Ольховская

Когда подготовка была закончена, Сергей позвал нас с таким видом, будто именно из-за нас экспедиция не стартовала на час раньше. Я не был задет, меня предупреждали, что в напряжении он вечно чем-то недоволен. Я видел, что все, кто входил в вагон, сжимали в руках оружие. Я же просто плюхнулся на первое свободное кресло у окна. Я только спросил:

— Что будет, если портал не откроется?

— Покатаемся, — усмехнулся Сергей.

— Выедем за пределы тоннеля и почти сразу вернемся, — пояснил Антон. — Таким образом у нас будет две попытки прохождения через опасную зону. Если ничего не получится, попробуем в другой день при другой фазе Луны.

Он тоже упомянул Луну… Очень, очень любопытно. Я сильно сомневался, что Антон — сторонник романтичной теории про неприкаянный призрак другого мира. Получается, Луна реально связана с переходами в то пространство, пусть и непонятно как.

Когда двери были заблокированы, поезд двинулся с места, медленно, тяжело, словно бесконечно уставший зверь, которому покоя не дают даже в могиле. Из-за этого наше приближение к тоннелю было по меньшей мере постепенным, и все равно мне казалось, что все происходит слишком быстро. Я был не готов, но я никогда не буду готов.

Надо сказать, что готов не был никто. Я видел, что они беспокоятся все сильнее, скрывая это с той или иной степенью артистизма. Самое смешное тут то, что я со стороны наверняка казался равнодушным — я-то видел свое отражение в стекле. Возможно, они подумают, что я псих, раз не боюсь приближения к смерти, но оно и к лучшему.

День выдался пасмурный, полутемный, и чем ближе мы оказывались к тоннелю, тем меньше света оставалось между нами. Но и это было нормально, а других указаний на то, что рядом скрыто нечто необычное, я не увидел. Здесь не было засохших деревьев или мертвых животных, как в сектантской деревне. Просто ржавая железная дорога — и не более того.

У поезда работали фары, бросавшие в абсолютную тьму рыжий свет, но его мало на что хватало. Нет, впереди-то наверняка было видно, что происходит, а сбоку, где сидел я, — только какие-то вспышки и блики. Я надеялся, что нам объявят, получается хоть что-то или нет, но все молчали. Тишину нарушал только стук колес и попискивание датчиков, в показаниях которых я не понимал ровным счетом ничего.

Тоннель оказался длиннее, чем я предполагал, а может, это я опять потерял чувство времени. Так или иначе, впереди снова забрезжил хмурый серый свет неприветливого дня. Значит, тоннель мы проехали, первая попытка сорвалась. Ничего, не последняя ведь!

По крайней мере, это я думал, что попытка сорвалась. Я уже успел посмотреть карту и знал, что выкатиться мы должны были в поля. По старой схеме поезд около часа колесил через луга и всякие там живописные рощи, прежде чем добирался до очередного островка цивилизации. Это гарантировало, что нашему эксперименту никто не помешает.

Однако, когда мы покинули тоннель, выяснилось, что ожидает нас совсем не чистое поле.

Поезд медленно и плавно выехал на… городскую площадь. Городскую, блин, площадь! Судя по тому, что остальные тоже шокированно пялились в окна, мне это не мерещилось. Мы прибыли в город, причем не маленький и не заброшенный, как тот, из которого мы стартовали. Мы оказались на широкой, мощенной плиткой площади — именно там обрывались рельсы, и поезд едва успел остановиться. По периметру площадь окружали черно-серые многоэтажные дома. Вот только они не поднимались к небу, нет, город был изломан и вместе с тем цел. Его попросту так построили. Здесь был дом, который закручивался угловатой спиралью, и дом в форме молнии. Дом, согнувшийся под прямым углом, и дом, будто собравшийся падать, да так и замерший.

Казалось, что тут произошла какая-то катастрофа и все вот-вот рухнет… Но недолго казалось. Потому что время шло, а ничего никуда не падало. Город был изломанным с самого начала и оставался таким уже неведомо сколько.

Небо над нами было затянуто сплошной пеленой перламутрово-серых облаков, пропускавших совсем мало света. Из-за этого в городе царил полумрак, и во многих домах горели окна. Явно электрическим светом, как в обычных многоэтажках! Получается, здесь кто-то жил… получается, люди? Неужели это могли быть люди?

Однако на улицах я не видел никого и ничего, только иногда из переулков вырывались извивающиеся кольца сизого дыма, притом что огня я нигде не заметил. Чуть дальше, за одной из линий домов, просматривалась бурная темная река, едва сдерживаемая бетонными набережными, хотя в нашем мире возле тоннеля никакой реки не было.

Таня первой объявила то, что все мы уже поняли:

— Что ж, поздравляю! Мы внутри! Мы — первая группа, которой удался контролируемый вход в этот мир!

— Только праздник из этого устраивать не надо, — поморщился Сергей. — Это все будет контролируемо, если мы выйти сумеем!

— Пока все указывает, что сумеем, — сообщил Антон, не отрывавшийся от компьютера. Думаю, смотреть в окно ему было попросту страшно. — Я все еще отслеживаю сигнал тех датчиков, которые остались на станции. Компьютер не может определить, на каком расстоянии от нас они находятся, и так не было бы, если бы мы остались в своем мире. Но он видит, где они находятся, указывает направление…