Ребро - Влада Ольховская

в прошлом столетии он оказался покинут. Официальной причиной назвали пожар на заводе и последовавшее за ним загрязнение окружающей среды крайне мерзкой химией. Однако мне уже рассказали, что взрыв стал скорее следствием, чем причиной.

А причиной послужило то, что в этих местах частенько рвалась та самая граница, миры соприкасались, и сюда попадала редкостная дрянь. Люди пропадали и умирали так, что от одного взгляда на труп поседеть можно было. Естественно, местные не дураки были, съехали при первой возможности, и город опустел.

Но город нас не особо интересовал. За последние годы там не раз проводили исследования фанаты Внутреннего мира. Они и определили, что наиболее высокая вероятность угодить в портал в тоннеле, через который поезда в прошлом попадали на станцию. Некоторые, чтобы подтвердить свою теорию, даже отправлялись туда, и никто не вернулся.

Я смутно догадывался, что такая же участь ожидает и нас. В лучшем случае напрасно помотаемся, портал не откроется, такое тоже бывало. В худшем — влетим туда и застрянем, потому что мое присутствие вовсе не делает нас особенными. Но меня не пугал даже худший вариант. Так я, по крайней мере, буду ближе к Рэдж, это увеличит мои шансы ее найти.

Мои спутники были настроены куда оптимистичнее. Они тащили с собой чертову тучу оборудования, которое должно было не только сохранить нам жизни там, но и показать, как вернуться обратно. Я в это не вмешивался и лишних вопросов не задавал, большую часть дороги я просто смотрел в окно. Взаимодействовать с окружающими мне пришлось лишь однажды, когда Сергей попытался подсунуть мне пистолет.

— Не надо, — только и сказал я.

— Уверен? Без оружия туда пойдешь?

— Если хотя бы половина того, что вы рассказали мне о том мире, правда, никакое оружие мне не поможет.

— Суди сам.

Он определенно считал, что я совершаю ошибку — по глупости или по трусости. Он, по ходу, про протез забыл. Это даже лестно.

Стрелять, когда у тебя всего одна рука, та еще задача. Нет, это возможно, особенно из пистолета. Но это не быстро и требует определенной сноровки. Я вот, например, не умею, и у нас нет времени меня учить.

Да и потом, в эти дни функциональность моего протеза, увы, снизилась. Тут надо понимать, что он контролируется двумя способами. Ряд простейших движений запускается через датчики, управляемые мышцами на культе. Но вот сложные движения пальцев задаются через специальное приложение на смартфоне. Штука это удобная, при желании я могу весьма эффектно продемонстрировать миру средний палец в стиле Терминатора, причем быстро.

Однако после звонка по межмировой линии мой смартфон восстановлению не подлежал. У меня даже не было времени купить новый со всеми этими переездами. Громов выдал мне телефон для связи, но для установки приложения гаджет уровня «кирпич» не подходил. Так что приходилось довольствоваться базовыми функциями.

На станции нас встречала другая группа — пять человек, я никого не знал. Мне объяснили, что двое из них — охранники, остальные — ученые. Им предстояло остаться здесь и следить за сигналом, который мы будем подавать оттуда. Опять же, это в теории, как оно будет на самом деле — никто не знал.

Заброшенная станция представляла собой жалкое зрелище. Нет, создавали ее когда-то весьма симпатичной: аккуратная платформа, кованые столбы, крыша-навес, лавочки, маленькое здание касс и администрации. Но за то время, что здесь не было людей, это место пришло в катастрофический упадок. Ржавчина сожрала все, что хоть отдаленно напоминало металл, сделала трухлявым и ломким. Грязи было столько, будто тут только позавчера осушили болота. Черной, подсохшей, но еще вязкой грязи… Не знаю, откуда она взялась. Да и не хочу знать.

Разрушений было многовато для такого срока. Мне уже доводилось видеть и станции, и города, которые существовали без людей гораздо дольше. И держались они лучше! А тут погодные условия не самые плохие, никаких особых факторов нет — и такое гнилье…

Я не стал спрашивать о причине, и так ведь знал, что мне ответят. Тоннель был далеко — просматривался черной точкой на горизонте. Но даже так ветер доносил до станции ледяной воздух и какие-то звуки, которые я упрямо списывал на эхо.

На основном пути и вспомогательных догнивали поезда — три ржавые громады, такие же бесполезные, как все остальное тут. Связываться с этими крокодилами не было нужды, для нас уже подготовили неплохо восстановленный головной вагон. Конечно, он тоже не тянул на возвращение к славному прошлому, ни один хотя бы отчасти адекватный пассажир туда и ногой не ступил бы. Но мы-то не сильно адекватные, нам можно!

В вагоне укрепили двери, заменив их механизм, полностью восстановили окна, наварили на них защитные решетки. Тут хватало места и для оборудования, и для людей. Техник, которого я не знал, объяснял что-то Сергею и Антону. Я наблюдал за всем этим со стороны, я все еще чувствовал необъяснимую отстраненность от происходящего, да и не пытался от нее избавиться. Так лучше, так я сам спокойнее буду.

Ко мне подошла Таня, сжимавшая в дрожащих пальцах раскуренную сигарету.

— Нервничаешь? — поинтересовался я. — Я думал, ты рада будешь.

— Я и рада! Но все равно волнуюсь.

Таня, в отличие от меня, пистолет взяла. Значит,