Власть книжного червя. Том 4 (ЛП) - Kazuki Miya

Корнелиус вдруг остановился и внимательно посмотрел на меня.

— Ты считаешь эти истории идеальными, но на самом деле не ждешь, что они воплотятся в реальность… Впервые слышу подобное мнение об этих рассказах.

— Говоря прямо, это далеко не женственно, поэтому я думаю, что многие женщины просто держат подобные мысли под замком.

Мне часто говорили, что я слишком прямолинейна, а мой холодный ум вовсе не делает меня милой, но я снова не смогла удержать язык за зубами. Несмотря на все мои попытки вести себя хотя бы немного милее рядом с Корнелиусом, я всегда допускала ошибки. Это крайне разочаровало, и поэтому я даже немного отстала от него. Подсознательно мне хотелось сейчас дистанцироваться от него, так как я слишком глубоко пала в бездну самокопания, но полшага — это единственная дистанция, которой я смогла добиться, ведь наши пальцы все еще были переплетены.

Если бы я была так же невинно очаровательна, как Джудит или Филина. Может быть тогда Корнелиус, хотя бы немного считал меня милой.

— Я действительно думаю, что ты милая, — внезапно сказал Корнелиус.

— Что?

— Это мило, когда ты восхищаешься любовными историями, но все равно говоришь, что они нереалистичны.

В одно мгновение я почувствовала, как мана потекла по моему телу быстрее. Лицо просто горело, и меня охватило желание сбежать как можно дальше. В “Историях любви Королевской Академии” было множество метафор о богине весны, которая желает спрятаться от Бога Всеведенья, и все они сейчас идеально описывали мои чувства.

— К-как я уже сказала…! — пробормотала я. — Эм… я не знаю, что отвечать на такие слова. Пожалуйста, не говори подобного с таким серьезным лицом.

Корнелиус с улыбкой отмахнулся от моих протестов и распахнул дверь центрального корпуса, которая вела на улицу. Он спустился по заснеженной лестнице, а после призвал своего верхового зверя. Я хотела сделать тоже самое, но он с улыбкой остановил меня.

— Тебе не нужно, Леонора. Ты поедешь со мной.

— Подожди минуту… Вдвоем?!

Мы с Корнелиусом уже решили, что будем сопровождать друг друга на наших выпускных церемониях, так что не будет ничего постыдного, если нас увидят вместе на одном звере. Между прочим это считалось довольно вызывающе, когда представители разных полов ехали верхом на одном звере. Если конечно они не являлись парой, или один из всадников не был ребенком. Но раньше подобное никак не касалось меня. Я не ездила верхом ни с одним мужчиной, тем более с тем, в кого была влюблена, поэтому я понятия не имела, как себя вести и что делать.

— Если ты не хочешь, я не принуждаю тебя… — сказал Корнелиус.

— Я не не хочу. Мне просто… нужно время, чтобы подготовить свое сердце.

— Хорошо. Тогда не могла бы заняться этим позже?

Как и ожидалось, Корнелиус снова с улыбкой отмахнулся от моих протестов. К тому моменту, когда я поняла, что происходит, он уже посадил меня в седло.

— Поехали, — сказал он.

Естественно, поскольку мы ехали на одном звере, его голос звучал совсем близко. У меня закружилась голова, и я обнаружила, что не могу сидеть ровно. Может быть холодный воздух и снег вокруг только усиливали ощущение тепла от тела Корнелиуса, но чувство его присутствия за моей спиной совсем лишило меня покоя.

— Куда мы летим? — спросила я.

— Я подумал, что мы можем взять одну из сцен “Историй Любви Королевской Академии” и направиться в беседку, где Богиня времени любит шутить над посетителями, — ответил он.

Похоже Корнелис действительно прочитал эту книгу, не смотря на все его жалобы на леди Эльвиру. Его правая рука держала поводья, а левая обнимала меня, надежно удерживая меня в седле. Подобные сцены встречались и в рассказах, и они были похожи на объятья. Проблема была в том, что я совершенно точно не была настолько спокойной, чтобы полностью расслабиться в его руках. Наоборот, я чувствовала себя словно Богиня весны, во время ее кружений.

Я должна была внимательнее читать “Истории Любви”, а не книги о фей-зверях!

Я думала, что Корнелиус выбрал меня, потому что моя родина, статус и фракция сделали меня лучшим кандидатом, и что не смотря на то, что наши рабочие отношения были довольно хорошими, между нами никогда не было настоящей романтики. Мысль о том, что однажды, возможно, мы пойдем к той самой беседке, никогда не приходила мне в голову.

Корнелиус действительно хорош во внезапных атаках…

***

Если я верно помню, это был конец лета, время проведения церемонии летнего совершеннолетия и осеннего обряда крещения. Леди Розмайн целыми днями была занята подготовкой в храме, и во время ее отсутствия ее вассалы вкладывали все свои силы в вышивку для нарядов Шварц и Вайс.

По воле случая именно в тот день вассалы леди Розмайн были заняты обновлением украшений ее комнаты в связи со сменой сезона. У Джудит была практика, а Филина помогала в храме, так что я была единственной, кто вышивал в комнате для вассалов.

— Леонора, Рихарда здесь? — спросил Корнелиус, появившись на пороге.

Я бросила взгляд на дверь, ведущую в комнаты леди Розмайн и ответила:

— Она сейчас занята украшением покоев, поэтому я думаю, что она просто прогонит тебя, если не сочтет твое дело достаточно срочным.

Корнелиус должно быть тоже мог легко представить ее реакцию, поэтому он с улыбкой уселся рядом.

— Думаю мне придется подождать, пока она не закончит. У нее же должен быть перерыв после пятого колокола, верно?

— Да, скорее всего так и будет, — ответила я, уверенная, что даже Рихарда даст себе время для отдыха, а после вернулась к вышиванию. Я хотела воспользоваться этой редкой возможностью, чтобы поговорить с Корнелиусом, но никак не могла найти подходящих тем.

Ты уже решил с кем пойдешь…?

Меня очень беспокоил этот вопрос, но я слышала, что Корнелиус уже порядком устал от подобных вопросов со стороны своей матери. Меньше всего я хотела сделать наше молчание еще более неловким. Временами, когда мы работали вместе, мы обсуждали наши рабочие обязанности, но в отсутствие леди Розмайн нам было не о чем говорить. Возможно я могла бы поднять тему обучения у лорда Бонифация… Или это было бы слишком внезапно?

Я молча продолжила свою работу, все еще пытаясь придумать, что сказать.

— Эта вышивка кажется довольно сложной. Я понимаю, почему леди Розмайн сделала все возможное для того, чтобы избежать ее… — голос, который разрезал тишину, казался крайне восхищенным. Я подняла глаза и поняла, что Корнелиус все это время смотрел на мои руки, и теперь когда я знала, что его взгляд был сосредоточен на мне, я почувствовала, как мои пальцы мелко задрожали.

— Лизелета — искусная вышивальщица, а не я. Ей отлично дается тонкая работа, и она с большим удовольствием будет отдавать все свое время вышивке. Она не только выполнила свою часть работы, но взялась и за вышивку на одежде леди Розмайн. Она собирается сделать так, чтобы вышивка на подоле совпадала с дизайном одежды Шварц и Вайс.

— Вот как…

Любовь Лизелеты к шмилям была известна всем вассалам леди Розмайн. Она думала, что хорошо скрывает это от леди, но я была уверена, что ее тайна уже давно была раскрыта.

— Значит вы, девочки, поделили вышивку между собой… Ангелика тоже участвует? — спросил Корнелиус, выглядя при этом чрезвычайно обеспокоенным. Вероятно он вспомнил о своих страдания во время работы в эскадрильи “Поднять оценки Ангелики”. Либо, не смотря на ее помолвку с лордом Экхартом, он питал к ней чувство вечной любви.

— Это может удивить тебя, Корнелиус, но у Ангелики есть талант к вышивке.

— Не может быть.

— Чистая правда. Она согласилась помочь, если Лорд Фердинанд после разрешит ей вышить эти магические круги и на ее собственном плаще. Она сказала, что не пожалеет никаких сил, когда дело доходит до улучшения ее снаряжения.

— Хотел бы я, чтобы она проявляла такое же рвение к учебе… — сказал Корнелиус, преувеличено вздыхая. Хотела бы я тоже вздохнуть. Он стал очень разговорчивым, когда разговор затронул Ангелику, но подобное лишь загоняло меня в депрессию.