Радио Хоспис - Руслан Галеев

А если бы купил? Разве они выглядели бы так, как эти занавески? Разве они были бы такими яркими, берущими за душу при воспоминании о доме?

Согбенный Захария, шаркая ногами, вышел открыть им маленькую калитку в воротах. Расстояние от забора до дома составляло всего несколько метров, но это было личное пространство, личный газон, и на нем был выложен круг воткнутыми в землю кирпичами. Наверное, в теплое время тут цвели какие-нибудь цветы. Ведь над этим газоном светило солнце, почему бы тут не расти цветам?

Сейчас, правда, солнца видно не было. Небо быстро затягивалось тучами, снег набирал обороты. Но все равно, это было открытое небо. И никаких преград…

Они уже поднимались по ступеням крыльца, когда входная дверь открылась и на улицу выглянула хозяйка дома.

Стас почувствовал, как сжимавшееся сердце вдруг замерло, пропустив несколько ударов, потом побежало так, как будто весь выпитый кофе был впрыснут в него напрямую.

В дверях дома стояла Алиса Картрайт.

Так бывает. Да, так бывает, и это даже не закономерный поворот жизни, это и есть сама жизнь. Это как если ты идешь ночью вдоль дороги и тебя ослепляет выскочившая из-за поворота машина. Некоторое время ты стоишь, пытаясь снова привыкнуть к темноте, а потом… Идешь дальше, потому что впереди ждут обязанности, привычные дела… жизнь. Но вот однажды на забитом перекрестке ты видишь незнакомый автомобиль и внезапно понимаешь, что это именно он тогда ночью выскочил из-за поворота и ослепил тебя. И кажется, это было самое яркое воспоминание среди всей этой череды размеренно уходящих в прошлое дней.

В памяти пронеслась поземка воспоминаний. Причал Речного вокзала, ее походка, ее яркие непослушные волосы, играющие на стороне ветра. Квартира, маленький столик на колесах. Усталые глаза сильной женщины. И отражение стареющего мужчины в зеркале гардероба.

Стас понял, что однажды его ослепили, но это воспоминание затерялось среди всплесков и штилей календарных чисел. Но время пришло, оно привело его на свой перекресток, чтобы он снова увидел этот рыжий каскад, спадающий на плечи женщины. Она стояла на крыльце и неуверенно смотрела на него, кажется, пыталась вспомнить…

Но это было крыльцо дома, который его друг купил своей женщине. Да, Шрам сказал, что их отношения нельзя было назвать простыми и нормальными. Но они же потерянное поколение, они прошли через ад. И они многому научились, но они не научились строить нормальные отношения. Они не научились вешать на окна своих домов занавески. Их отношения и не могли быть простыми.

– Мисс Картрайт! – Стас снял шляпу и заставил себя улыбнуться.

– Детектив… я забыла, как вас зовут. – Алиса отошла в сторону, пропуская гостей в дом. – Но я помню, вы вели дело моего отца. Честно говоря, это был единственный раз, когда я общалась с детективами. Представите меня вашим друзьям?

– Разумеется… – Стас подождал, когда остальные войдут в маленькую прихожую с вешалкой на стене и фантастически уместной полкой для обуви. Назвал Бруно, Арчи и Шрама. Потом, помешкав, представился сам.

– Очень приятно. – Алиса сделала приглашающий жест: – Проходите, Готфрид будет с минуты на минуту.

– А разве его нет? – встревоженно спросил Шрам.

– Уже есть. – Скальпель вошел в дом, слегка подтолкнув дверью Арчи. – Давай, большой человек, пропусти беглеца в дом. Сбегал до автомата сделать пару звонков.

– Короче, дела мои плохи, – понизив голос, сказал Скальпель, когда Алиса отошла на кухню помочь Захарии. Старик по-прежнему отлично готовил, но вот со скоростью у него становилось все хуже. – У меня есть пара верных людей наверху. Я им помогал как врач там, где нужно было все сделать тихо. Ну, в смысле так, чтобы не узнала жена.

– Вот, да? – Арчи покачал головой. – Видимо, положение не спасает от триппера и сифилиса?

– Чаще от триппера. – Скальпель пожал плечами. – И для врача, между нами, это неплохой способ завести верных друзей. Потому что я ведь могу на допросах сдать не только то, о чем меня спрашивают. Так что от великого до малого…

– Ты так говоришь, как будто ничего не произошло. – Стас наклонился к Скальпелю. – Я был в Особняке, и меня допрашивали… По твою душу, между прочим. А эти ребята такие волны поднимают при желании! И мне почему-то показалось, ты не поверишь, что желания у них выше крыши.

– Уже в курсе. – Скальпель тоже наклонился, хотел что-то добавить, но в это время в комнату вернулась Алиса, катя перед собой столик на колесах.

Она улыбнулась. Просто так, в никуда, и уж точно не Стасу. Потом стала ловко накрывать на стол. Но она была встревожена. Стас видел это. Года работы детективом хватило, чтобы научиться замечать, когда человек встревожен, но пытается это скрыть.

– Старик, а где у тебя тут курят? – Стас вытащил пачку и огляделся. – Может, покажешь? А-то я как-то не привык ориентироваться в квартирах, где больше одной комнаты.

– У твоего отца был огромный особняк, – ответил Скальпель и осекся. – Черт, Стас, извини.

Алиса обошла стол и встала напротив Стаса.

– Вы можете курить прямо тут. И разговаривать вы можете тоже прямо тут.

– Алиса! – Скальпель обернулся к ней, но та вытянула перед собой руки, не давая ему договорить.

– Нет, вы можете говорить прямо здесь. Я пойду в спальню, соберу тебе вещи. Ведь, если ты собираешься убегать, тебе понадобятся вещи.

Ее голос дрогнул всего на долю секунды, но он дрогнул. И все это – кофе, бутерброды-панини, занавески на окнах, шаркающие шаги Захарии на кухне, – все это на мгновение померкло, словно споткнувшись об эту долю секунды. Повисла неловкая тишина. Шрам смотрел на свои сцепленные пальцы рук, Арчи старательно отводил глаза, а Скальпель глядел на Алису с тем бессилием, какое иногда возникало в глазах сильных солдат, когда им сообщали о необходимости ампутировать ноги.

Алиса взяла со стола пустую чашку, которую принесла для самой себя, повернулась и вышла из комнаты.

– Так за что тебя обложили, Скальп? – Стас сказал это, не наклоняясь к столу. И не понижая голоса.

– Не знаю. – Скальпель пожал плечами и отвернулся. – Точнее, знаю, но… Короче, взялись за меня плотно, думаю, еще до утра выяснят про этот дом. Так что…

– Не до утра, до полуночи, – покачал головой Стас. – Может, даже раньше.

– Надо поднимать якоря, – закончил за него Шрам.

– Только не на своей машине, – вставил Арчи. – Наверняка они разослали номера на все блокпосты.

– Все сложнее, – сказал Стас и поискал, куда бы стряхнуть пепел, потом допил кофе и сбил пепел в чашку. – Если они действительно серьезно намерены тебя взять, то будут останавливать каждую проезжающую машину и осматривать. Можете мне поверить, я уже участвовал в перехватах.