Водки летчикам не давать! - Андрей Загорцев

— Я не брал, – невпопад ответил финансист, и его залихорадило…

После пары заходов противно загундосил ревун и десантирование началось.

Ромашкин как продвинутый парашютист вышел "крестом", раскинув ноги и руки и поддерживаемый за шиворот стабилизирующим парашютом. Я вышел просто, без выпендрёжа. Трёхсекундное болтание, рывок, провал, вниз ноги возле носа и тишина. Кольцо я не дергал, доверив раскрытие основного купола страхующему прибору. Покрутился в стропах, остановился, осмотрел купол, оглянулся по сторонам. Чуть выше и правее меня спускались братья капитаны, вяло переругиваясь между собой:

— Тяни правые, – орал один.

— За хер себя потяни, собака бешеная, – отвечал ему второй.

Вроде вышли и раскрылись все. Надо готовится к приземлению.

Оооо, чёрт, сачок "колдуна", висевший унылым хвостиком перед нашим взлетом сейчас был полон энергии и на моих глазах задирался, чуть ли не параллельно земле. Бойцы, дежурившее на площадке, лихорадочно переносили "стрелу" из парашютных столов с место на место. Чувствую, приземление будет еще то. Натянув задние свободные концы до отказа, я сразу же приготовился дергать отцепку свободного конца. Как-то не очень хотелось таскаться по всему полю за парашютом. Удар, кувырок, отцепка. Купол вывернуло и он беспомощно заполоскался и опал. Удачно, ничего не сломал и ничего не отбил. На встречу мне бежали уже бойцы - обеспеченцы. Так быстренько на стропах связать бесконечную петлю, достать сумку из-за резинок запаски, уложить туда распущенный купол. Сдать его сержанту контрактнику, проследить чтобы он расписался в ведомости приема, и можно собирать группу. Мимо меня с воплями и душераздирающими криками на пузе, волочась за куполом, промчался майор Пачишин.

— Солдаааты, бля, сделайте что-нибудь, – взмолился он к бегущим на встречу бойцам.

Бойцы недавнего призыва испугались грозных воплей майора и, остановившись, отдали ему воинское приветствие.

— Идиотыыы, – проорал удаляющийся со скорость ветра майор.

Бойцы погарцевали за ним.

Так вроде на землю грохнулись все. Куполов в небе не видно, никто не завис. Пора выдвигаться на пункт сбора. Группу я собрал только через час. Офицеры-разведчики после приземления выглядели не лучшим образом. Ромашкин, найдя на площадке приземления единственную, покрытую ледком лужу добросовестно в неё приземлился, пробил ледяную корку и знатно извазюкался. Пачишин, вдоволь накатавшись на пузе, исцарапал себе всё лицо и руки. Начфинёнок приехал на пункт сбора на старинном мотороллере с прицепом, и каким-то пьяным дядькой. Остальные были более-менее в норме. Лейтенанта отругали за использование транспорта, захваченного у пьяного мирного жителя. Нетрезвого крестьянина усадили за руль и отправили подальше. Мужичок, так и не проснувшись, уехал куда-то в чистое поле, выехал на площадку приземления и начал выписывать по ней круги, мешая десантированию личного состава.

Грузы свои нашли довольно быстро даже без поисковых приёмников, благодаря наличию явственного "разведпризнака" – трёх старослужащих солдат, сидевших на охране. Бойцы от скуки развели костёр неподалеку от площадки приземления. Устроив "мини блок-пост", тормозили пробегающих, после приземления мимо молодых разведчиков и обыскивали их на предмет сигарет и допрашивали на всякий случай о причастности к иностранным вооружённым силам, партизанским формированиям и сексуальным меньшинствам.

Когда одевали рюкзаки и распаковывали оружие, доктор успел намазать исцарапанного Пачишина зелёнкой, во всех местах, особенно красиво и художественно получились уши.

— Так тебе, бля за Бетмена, – ехидничал Пиотровский, – у меня хоть костюм, а ты сам как гоблин из "Мишек Гамми".

Ромашкин, увидев зелёную физиономию, тут же "заревновал" и начал себя раскрашивать "Туманом". Братья-моряки прилаживали на грудь радиостанции и пытались всучить лейтенанту раскладывающуюся антенну в чехле, выдавая её за палку сухой колбасы.

Пока все перепирались и готовились к движению, я достал карту с отмеченными контрольными точками, посчитал всяческие склонения, наметил ориентиры и взял азимут на первую точку. GPS-навигатор в группе был у Лёни Ромашкина. Поэтому ему пришлось возглавить головной дозор. В паре с ним шёл начфинёнок. Два техника шли связующим звеном. В ядре шёл я с братьями, и в тыловом дозоре, в гордом одиночестве оставался флегматичный Аллилуев.

До наступления ночи нам предстояло пройти около пятнадцати километров и дать два сеанса связи, один из которых обязательный двухсторонний. Первый сеанс связи я намеревался дать после того, как пройдём хотя бы первую контрольную точку, необходимо было доложить об успешном "выводе", и о том, что приступили к выполнению задачи.

Интересно, а какие сюрпризы нам подготовили "спортсмены". Парни там несмотря на свой "юный" возраст достаточно серьёзные, а командир группы уже откатал пару командировок. Могут где-нибудь на переходе выставить засаду, или натыкать сигнальных мин или еще каких-нибудь "ловушек". Надо мозгами пошевелить. На контрольной точке, обычно сидит кто-нибудь из штабных "операторов" и парочка бойцов Офицер выставляет в контрольной карточке командира группу цифр, в которой зашифрована отметка о прохождении и время. Все собранные на контрольных точках числовые группы надо передать при обязательном двухстороннем сеансе. После передачи групп на сеансе связи, разведчики получат от Центра зашифрованное сообщение, в котором будет указан дальнейший порядок действий. А до подхода к первой точке у нас еще один сеанс связи. Одна из важных составляющих оценки группы на учениях это количество зафиксированных двухсторонних сеансов. Чем больше сеансов дали тем лучше. Командир спортивной группы это прекрасно знает и скорее всего будет нам "засаживать" где-нибудь после третьей контрольной точки при проведении ОДС. Лёня Ромашкин пёр в головном дозоре как паравоз по рельсам, изредка сверялся с навигатором чуть корректировал движение и нёсся дальше, зорко зыркая по сторонам и подавая связующему звену условные знаки. Связующее звено пыхтя и негромко матерясь увидев очередной условный знак возмущалось:

— И што он этим хотел сказать? Помахал нам ручкой как женщинам лёгкого поведения и убежал повиливая задом.

— Лёняяя, ты, что там машешь ааа? – орали они Ромашкину идущему далеко впереди. Леня останавливался, показывал пару неприличных жестов и снова уходил. Техники, вспомнив о том, что они техническая интеллигенция вызвали по радиостанции головной дозор и попросили лейтенанта присматривать за пулемётчиком Лёней дабы тот совсем не "запартизанился" Лейтенанту на свежем воздухе похорошело и он пёр за Ромашкиным поглядывая по сторонам и радуясь жизни и отсутствию комбрига в изгаженном прыжковом шлеме.

Где-то невдалеке послышался шум бронетехники. Наверняка мотострелки гнали свою колонну куда-нибудь на полигон. По сигналу дозора группа остановилась, и мне пришлось перется вперед. Лёня лежал на гребне пригорка и рассматривал что-то в бинокль.

— Командир, наблюдаю, развертывающуюся колонну противника численностью до мотострелковой роты, предположительно готовятся к прочёсыванию местности, предлагаю оставить меня для прикрытия основных сил группы, я геройски погибну, но всех спасу, – доложил возбуждённый Лёня.

— Херушки тебе героически погибнуть, а мы что потом с твоим трупом будем делать, я, конечно, дам команду чтобы сперва над тобой надругались, а потом расчленили для удобства переноски, но пока давай понаблюдаем.

Ромашкин скуксился, ему страсть как хотелось повоевать. Отметив на карте координаты колонны, я дал команду продолжать наблюдение. Артемьевы быстренько развернули радиостанцию и начали "прокачивать" связь. Отработали довольно быстро, передали на Центр радиограмму об успешном выводе и об обнаружении противника. Технари довольные неожиданной остановкой наплевав на скрытность, начали разводить костёр и пытаться вскипятить воды дабы запарить китайской лапши и утихомирить свои озверевшие на свежем воздухе желудки. Доктор флегматично обматывал куском бинта ствол своего автомата и наверняка мечтал о тёплом медпункте. Лейтенант с интересом посматривал на складывающийся штырь антенны, который братья связисты пытались выдать за "сухую колбасу". Унюхав запах костра я оторвался от наблюдения за мотострелками и пошёл наводить порядок среди распоясавшейся технической интеллигенции.

— Эй блин, вам чего здесь парковая зона? Развели кострище, демаскируете нас дымом, сейчас сюда пехота примчится и отдубасят нас автоматами по самым интимным местам.

— Мы люди, тонкой душевной организации нам все время пища как духовная так и быстрого приготовления положена, мы себя уже изменить не можем, нас такими зампотех воспитал, – ответил Пиотровский приоткрыв крышку пластиковой коробки и с умилением нюхая ароматный пар.