На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы. - Франсис Карсак

С появлением командира-землянина желтые марсиане заметно приободрились. Их огонь стал более точным. У девяти человек из прибывшего с Бернаром отряда подкрепления хватало боеприпасов. Чтобы не оказаться отрезанными в результате обходного маневра черных через другие галереи, Бернар отослал парочку связных. Затем, предупредив желтых марсиан, бросил одну за другой четыре гранаты, которые, срикошетировав от стенок, осыпали находившихся вне укрытий врагов сотнями осколков. Обрушились и несколько достаточно крупных обломков скалы. Победоносный свист сменился воплями ярости и боли. Получив небольшую передышку, желтые смогли утолить жажду, оказать первую помощь раненым. Судя по всему, неприятель дожидался подхода подкрепления. Вскоре оно действительно подошло в виде небольшой пневматической пушки, довольно-таки малоэффективной по причине слишком настильной стрельбы и глубокого рва, служившего анакийцам прекрасным укрытием. Но ее снаряды, разрывавшиеся у изгиба галереи, сильно затруднили подход гонцов или возможного подкрепления.

Первое же полученное Бернаром послание вселило сдержанный оптимизм. В других галереях сражение шло в непосредственной близости от потерянного перекрестка — окружения, судя по всему, удалось избежать. Спустя двадцать минут Мауно доложила о прибытии огнеметов и двух пусковых реактивных установок, стреляющих снарядами с метательным зарядом. Вскоре их доставили на передовую, и Бернар приступил к обстрелу позиций неприятеля.

Наконец появился и взвод Мауно. В него входили совсем еще молодые люди, которые быстро вывели свои боевые установки на огневую позицию. По приказу Бернара все замерли в ожидании вражеской атаки. Черных подстерегал пренеприятнейший сюрприз. Колышущейся бесформенной массой они ринулись вперед, но не успели пробежать и двадцати метров, как десять огненных струй превратили для них эту относительно узкую галерею в настоящий ад. Живыми и вопящими факелами черные, спотыкаясь, пробежали еще несколько метров, а затем воздух наполнился омерзительным запахом керосина и горящей плоти.

Под защитой этого огненной стены небольшой отряд в масках выдвинулся к перекрестку, где, обезумевшие и задыхающиеся, вертелись черные. Все они, до последнего человека, вскоре превратились в обугленные трупы. Пользуясь этим успехом, анакийцы продолжили продвижение и через какое-то время при поддержке подошедшего подкрепления освободили шахту. К вечеру было восстановлено взаимодействие всех групп войск, а еще через шесть дней желтым удалось вернуть себе пилоны и полностью очистить подземелья от черных. Бернар распорядился взорвать ту галерею, которая была пробита черными для последующего вторжения; его потери оказались минимальными: 39 убитых, около полусотни — тяжелораненых, еще примерно сто человек получили незначительные ранения. Персональный ущерб Бернара выразился в потере половины левого мизинца. «Определенно, им чем-то не нравятся мои фаланги, — шутил он. — Хорошо еще, что я не играю на флейте!»

Вместе с Мауно и своими людьми, которых заменили новые, более свежие бойцы, он вернулся в Анак. Со стороны подземелий опасность, похоже, им больше не грозила, и битве теперь предстояло носить исключительно наземный характер. Сиг и Ингрид, а также небольшая делегация Совета, ожидали его у дебаркадера. Старик Билиор, возглавлявший делегацию, взволнованным голосом поблагодарил Бернара и его отряд за одержанную победу.

— Отныне, с этим новым оружием, полученным от вас, и нашим старым, традиционным, мы сможем успешно противостоять врагу, перенести войну в его города и там его уничтожить, потому что — увы! — ничего другого нам не остается. Красные уже захватили один из черных городов.

— Отлично, — ответил Бернар, — но сейчас я хотел бы немного передохнуть. — Затем он указал на Мауно: — Она была великолепна. Именно она оказалась для меня самым ценным помощником, поэтому я хотел бы просить Совет о небольшом для нее одолжении…

Едва державшаяся на ногах, девушка вдруг потеряла сознание и рухнула на землю. Бернар бросился к ней, но Сиг и Ингрид его опередили.

— Думаю, она спасла мне жизнь, — продолжал Бернар. — В какой-то момент я решил было, что мне уже конец. У 33-го пилона один из черных навел на меня свое ружье, а у меня как раз закончились патроны, и я бы, вероятно, погиб, не поджарь она его с поразительным хладнокровием. Можешь сказать ей спасибо, Ингрид. А теперь я хотел бы поспать… да, поспать.

Ингрид и несший Мауно Сиг помогли ему подняться в поезд, который доставил их в Анак. В лифте Бернар опустился на пол и моментально уснул.

Глава 4. Луи

Его разбудил слабый шум голосов. Он лежал на диване в своей спальне. Через открытую дверь он увидел в гостиной Ингрид и Мауно, сидевших на канапе рядом с Анаэной. Мауно говорила о своем желании увидеть Землю и просила Анаэну походатайствовать о ней перед Советом. Анаэна пыталась ее разубедить, упирая на сильную земную гравитацию и опасности путешествия.

— Опасности? Полагаю, я сталкивалась и с более серьезными. Нет, я хочу увидеть океан, настоящий океан, а не наши тусклые подземные озера.

Ингрид молчала, раздираемая противоречивыми чувствами — зарождающейся симпатией к Мауно и ревностью от мысли, что та сражалась бок о бок с Бернаром.

— Это решит Совет, — сказала Анаэна.

— К сожалению, возможно, нам самим придется просить Совет о том, чтобы несколько марсиан сопровождали нас, — прервал ее степенный голос. В руках у вошедшего в комнату Сига был листок, покрытый какими-то письменами. — Иначе нам просто не хватит людей для управления «Рони». Вот, только что нашел. Это от Луи:

«Мои дорогие друзья,

Не пытайтесь за мной следовать. Когда вы найдете это письмо, будет уже слишком поздно. Я обнаружил дорогу, которая выведет меня к большой пещере черных. Помните озеро с крабами? Оно располагается прямо над пещерой и соединяется с подземным морем. Находясь в плену, я смог удостовериться в том, что это море и пещеру разделяет лишь не слишком толстая стена. Я собираюсь ее взорвать. Тем самым я уничтожу все это отродье и отомщу за бедняжку Элен и Артура. Ты, Поль, и ты, Бернар, вы — это то, что мне дорого больше всего на свете. Я унесу с собой в вечность память обо всех наших счастливых часах и нерушимой дружбе. Вас, Сиг, Рэй и Ингрид, я тоже очень люблю.

Попрощайтесь от моего имени с Анаэной и другими марсианами. Если, как я полагаю, после этой жизни существует лучший мир, я встречусь в нем с Элен, а когда-нибудь и вы к нам присоединитесь. Желаю всем вам того счастья, которого вы достойны, особенно Бернару и Ингрид.